Стратегии психологической поддержки пожилых

Бюджетное учреждение профессионального образования

Ханты-Мансийского автономного округа-Югры

«Нижневартовский медицинский колледж»

Кризисное консультирование

Тема: «Стратегии психологической поддержки пожилых»

Выполнили:

Бычкова Виктория

группа 201,

специальность 34.02.01

«Сестринское дело»

Сиванькова Олеся

группа 204,

специальность 34.02.01

«Сестринское дело»

Преподаватель:

Гизельс М.А

Нижневартовск

2020

Аннотация. Консультирование в отдельные периоды онтогенеза. В работе анализируются основные проблемы, характерные для разных периодов онтогенеза, рассмотрены и представлены основные линии психологической поддержки взрослых в трудных ситуациях и в кризисные периоды жизни.

1. Психологическая поддержка взрослых в трудной ситуации

Одной из важнейших задач психологического консультирования взрослых является организация эффективной поддержки человека в трудной ситуации. Далеко не все люди имеют необходимые ресурсы для конструктивного разрешения трудной ситуации самостоятельно. Многих людей она не только лишает степеней свободы в выборе качества и образа жизни, делает невозможным ощущение ими счастья и радости жизни, но довольно часто является причиной психосоматических заболеваний. В качестве иллюстрации приведем данные (Тополянский В.Д., Струковская М.В. Психосоматические расстройства. – М., 1986), которые свидетельствуют о нарастающей в настоящее время тенденции психосоматического реагированияна трудную ситуацию. По мнению исследоватлей, не менее 50% больных, обращающихся в поликлиники и стационары, составляют здоровые люди, нуждающиеся лишь в психологической поддержке. В частности, ими подсчитано, что 150 больных с псевдоорганическими жалобами получили 496 курсов консервативной терапии, 811 ненужных терапевтических вмешательств и 244 бесполезные операции. Сегодня самой типичной формой реагирования на трудную ситуацию, отмечают авторы, становится депрессия. Депрессия – аффективное состояние, характеризующееся отрицательным эмоциональным фоном, изменением мотивационной сферы, когнитивных представлений и общей пассивностью поведения. И если значение инфекционных заболеваний идет на убыль, то число психосоматических страданий, вызываемых эмоциональными трудностями, неуклонно продолжает расти. Некоторые считают, что это является следствием повышения уровня стрессогенности нашего общества. Однако столь заметная динамика роста психосоматических заболеваний не может быть объяснена лишь фактором стрессогенности. Безусловно, социально-экономическая нестабильность, требование быстрой адаптации к новым условиям обусловливают постоянные состояния нервно-психического напряжения. Но играют свою роль и такие косвенные факторы, как быстрое включение нашей страны в европейскую псевдокультуру, основанную на культе успеха, достижений и силы, с одной стороны, и на культе рациональности, с другой. Это приводит к так называемому «эффекту обратного действия: культ успеха и достижения, при его завышенной значимости, ведет к депрессивной пассивности, культ силы – к тревожному избеганию и ощущению беспомощности, культ рациональности – к накоплению эмоций и разрастанию их физиологического компонента» (Холмогорова А., Гаранян Н. Эмоциональные расстройства и современная культура // Московский психотерапевтический журнал. – 1999. – № 2).

Психологически здоровый человек обладает возможностью не только конструктивно противостоять трудным ситуациям, преодолевать их, но и использовать их возможности для личностного роста и развития. Следовательно, в рамках психологического консультирования рассмотрение конкретной трудной ситуации должно осуществляться через анализ ее значения в жизненной судьбе человека.

Среди зарубежных авторов наибольший интерес к проблеме судьбы проявил швейцарский психолог Л. Зонди (Психология судьбы: Сборник. – Екатеринбург, 1994). Более того, понятие «судьбы» он сделал центром своей психологии, которую так и назвал «судьбоанализ». Человек, по мнению Зонди, в плане своей судьбы в начале жизни подвергается существенному принуждению, т.е. вынужден проживать во многом навязанную судьбу. Помере возрастания его зрелости и умения делать самостоятельные выборы он подходит к свободной судьбе. При этом под свободной судьбой понимается, прежде всего, осознанная судьба, основанная на понимании выборов и принятии за них личной ответственности. Навязанная судьба находится под влиянием не только наличествующей окружающей среды, но и родового бессознательного. Родовое бессознательное, по мнению Зонди, определяет главные выборы в жизни человека: выбор супруга, профессии и хобби, выбор болезни, а также способа смерти.

Воздействие родового бессознательного не всегда негативно. В частности, человеку приходится брать ответственность за родовое наследство, его дальнейшую передачу. Однако, если ожидания предков были приняты бессознательно и проявились в слепой необходимости, то они могут тормозить и даже блокировать саморазвитие отдельных членов рода. Тем более, что иногда взятые поручения несут слишком большие требования к нашим возможностям или являются несовместимыми с другими родовыми поручениями.

В отечественной психологической науке такие понятия, как жизненная направленность, смысл жизни, жизненная философия, жизненный путь, исследовали такие авторы, как С.Л. Рубинштейн, А.Г. Ананьев, Л.И. Анцыферова, К.А. Абульханова-Славская. Для целей психологического консультирования важно остановиться на идеях К.А. Абульхановой-Славской о роли мировоззрения человека в эффективном разрешении трудной ситуации (Психология формирования и развития личности / Под ред. Л.И. Анцыферовой. – М., 1981). Отвечая на вопрос, что дает личности силу принципиальным образом разрешать жизненные противоречия, проводить единую линию в жизни, она говорит, что сила личности во многом определяется так называемой философией оптимизма - верой в будущее. Но не фатальной верой, которая определяет бездействие человека, а верой, основанной «на сознании своей способности отстоять будущее, как бы ни сложились обстоятельства, пусть не для себя, а для других, за пределами собственной жизни».

Изучая проблему психологического здоровья, необходимо коснуться вопроса о роли образа жизни человека. Для этого важно выяснить, каково психологическое обеспечение одного и того же социального образа жизни у разных индивидов, какой психологической ценой платит человек за свой образ жизни. Вопрос цены за образ жизни сегодня стоит особо остро. Принципиальное значение в этом плане имеет утверждение единства социального образа жизни и психологического стиля жизнедеятельности. При этом уместно указать, что проблема типологии психологических способов осуществления образа жизни в науке до конца не разработана.

Следует также иметь в виду, что развитие человека определяется и уровнем функциональной мобилизации, волевого напряжения, которые могут потребоваться в жизни; и психологической адаптированности к широкому диапазону изменений в уровне удовлетворения потребностей. Человек должен уметь успешно справляться с внешними и внутренними трудностями, он в равной мере должен быть готов и к испытанию «медными трубами», и к резкому ухудшению обстоятельств жизни.

Понятно, что жизненный путь человека напрямую связан с активностью личности. Эта проблема является старой, но вместе с тем и новой, так как современный перелом в развитии общества обнаружил разный уровень ее развития, ее новую направленность. Оказалось, что именно активность является одной из центральных характеристик человека, позволяющих преодолевать жизненные трудности без ущерба для здоровья. Активность рассматривается, с одной стороны, как качество субъекта деятельности, включающее саморегуляцию, комплексную мобилизацию. С другой стороны, активность определяется как особое высшее личностное образование, связанное с жизненным путем, целостной и ценностной временной организацией, проявляющееся в формировании жизненной позиции личности, ее жизненной линии, смысла и концепции жизни. При этом человек должен рассматриваться не как механическая абстракция, а как биологическое существо со своими реальными возможностями. Поэтому и качество деятельности, и жизненный путь будут преломляться через индивидуально-физиологические особенности человека.

Кроме того, важно учитывать соотношение двух форм активности: инициативы (риска, притязания на успех и т.д.) и ответственности, долга. Говоря о психологическом здоровье, следует иметь в виду, что оно предполагает не только высокую активность человека, но и отсутствие асимметрии между указанными формами: преобладания ответственности над инициативой или инициативы без личной ответственности. Приведем описанный в литературе консультативный случай (Млодик И.Ю. Чудо в детской ладошке. – СПб.: Питер, 2004).

Сколько себя помнит, он был хорошим мальчиком, всегда хорошо учился, был школьным лидером, общественно активным, добрым, послушным. Родители считали, что так должно и быть. Когда подошел к концу тринадцатый год что-то начало рушиться в налаженной жизни: все сильнее тянуло на улицу, туда, где бурлила жизнь, разбивались сердца и челюсти. Единственную попытку проявить независимость родители пресекли так, что страх остался на всю жизнь. Он стал «ботаном», и пока все вокруг встречались и расставались, он был лучшим учеником в классе. Потом был институт, тот самый в котором учился отец. Потом распределение в КБ. Потом свадьба с чертежницей Валей – хорошей доброй девушкой, одобренной родителями. Его дни были похожи один на другой, и даже рождение сына не вывело из смертельной тоски.

И вот однажды, он вышел из дома, сел в трамвай… и вернулся только спустя три года. Он не видел ни инфаркта отца, ни мать, иссохшую от волнений и поисков, ни жену, в нищете и опустошении растящую его сына, – ничего. Он наслаждался свободой, живя, где придется, общаясь, с кем захочется. Когда он вернулся, отца уже похоронили, мать не выходила из больниц, жена не пустила на порог, сын не помнил его лица, и он сам не помнил ничего из того, чему прежде так долго учился…

Вернемся к трудной ситуации и организации психологической поддержки для ее эффективного разрешения. Мы уже говорили, что концептуальной основой такой поддержки должно стать рассмотрение трудной ситуации с позиций судьбы человека в целом. К. Юнг говорил о том, что большие жизненные проблемы никогда не разрешаются навсегда. И это хорошо, поскольку смысл и существование таких проблем как раз и заключается не в их разрешении, а в том, чтобы человек работал над ними в течение всей своей жизни. В этом и заключается суть развития. Из этого следует, что для каждого человека можно выделить основные линии в его судьбе, вокруг которых концентрируются его основные жизненные трудности.

Соответственно рассмотреть конкретную трудную ситуацию, с точки зрения судьбы человека в целом, означает:

а) найти ее место на одной из основных линий напряжения;

б) определить смысл ее появления и обучающие, ресурсные возможности.

Таким образом, с точки зрения возрастно-психологического консультирования, трудная ситуация рассматривается не как отдельная, изолированная от предыдущей и последующей жизни человека, а как закономерное звено в судьбе человека. Уже само такое понимание трудной ситуации заставляет дистанцироваться от этой ситуации, дает возможность увидеть в ней ранее не замечаемые аспекты.

Рассмотрим теперь конкретные этапы работы с трудной ситуацией. Понятно, что сначала необходимо помочь человеку прийти в состояние готовности к изменениям. И здесь искусство консультанта заключается в том, чтобы подвести человека к принятию собственной слабости и состоянию отказа от многочисленных социальных ролей и личин. Можно предложить ему понаблюдать за своими знакомыми и привести примеры, когда внешняя демонстрация силы свидетельствует лишь о скрываемой слабости. И наоборот, вспомнить ситуации, когда, оставаясь внешне слабым, без видимой защиты, человек мог противостоять трудной ситуации, сохранять устойчивость и душевное равновесие. Человеку необходимо попробовать «высмеять из себя умника, чтобы остался один дурак». И тогда, в этом состоянии отказа от всех ролевых форм поведения и всех форм несущностного в человеке, включая болезни, отсутствие каких-либо способностей и т.д., он откроет дорогу своей сущности, своему потенциалу.

Помимо необходимости расслабления, точнее – расслабленного движения, а не мобилизации перед лицом трудной ситуации для осуществления изменения, нужно уметь оставаться открытым помощи. По этому поводу приведем идеи представителя техники психосинтеза Э. Йоманс (Психосинтез и другие интегративные техники психотерапии. – М., 1997). Она утверждает, что часто человек не замечает предлагаемой ему помощи лишь потому, что не готов и не умеет ее замечать. Помощь же может принимать самые разные формы. Она может прийти в виде сновидения или журнала, случайно купленного в киоске. А может что-то перевернет в душе пролетевшая птица. Или же случайная встреча в метро напомнит давно забытые слова. Приведем цитируемую Э. Йоманс притчу.

Речь в ней идет о человеке, который попал на небеса и рассказывает Богу о своей жизни. «Благодарю тебя за помощь, что ты оказывал мне», – говорит он, окидывает взором расстилающийся внизу мир и видит две пары следов в тех местах, где он и Бог шли бок о бок друг с другом. Но тут ему вспоминаются мрачные периоды его жизни, он снова глядит вниз и замечает лишь одну пару следов. «Но где же ты был, – вопрошает он, – когда я так нуждался в Тебе больше всего? Ведь на песке отпечатки только одних моих ног». И Бог отвечает: «Именно тогда я нес тебя на руках». Итак, необходимо научиться видеть и осознавать как внутреннюю, так и внешнюю помощь и научиться ее принимать.

Следующий этап работы с трудной ситуацией – это определение основных линий напряжения в судьбе человека. Это непростой этап, так как люди обычно не имеют опыта группировать, классифицировать происходящие с ними трудные ситуации. Проблемы занимают наши мысли лишь в тот момент, когда они происходят. Когда трудная ситуация тем или иным способом разрешается, люди склонны забывать о ней. Кроме того, классификация трудных ситуаций должна осуществляться с опорой не только на внешнюю похожесть или непохожесть событий, но и на сущностные сходства и различия. Человеку же может быть трудно установить взаимосвязь между внешне различными, но сущностно сходными событиями. Приведем пример.

Мужчина с выраженным чувством неполноценности (следствием детской внутрисемейной ситуации) в течение всей своей жизни пытается следовать завышенным притязаниям, не соответствующим его реальным возможностям. В результате этого жизнь его представляет цепочку подъемов, причем довольно высоких, и резких падений. Подъемы и падения осуществляются у него во всех жизненных сферах: работе, спорте, семейной жизни. Однако он не в состоянии увидеть эту закономерность, каждую трудную ситуацию рассматривает изолированно, пытается найти объективные причины случившегося, в результате терпит неуспех за неуспехом.

Как же подвести человека к пониманию трудной ситуации как закономерной в целостной судьбе? В качестве опорных вопросов для этой цели можно использовать следующие. Каковы линии, вокруг которых концентрировались ваши основные жизненные трудности? Может быть, это отношения с противоположным полом, проблемы профессиональной реализации или материального обеспечения семьи? А может быть, какие-либо другие: болезни, конфликты с родителями или собственными детьми? Вполне вероятно, что основные жизненные трудности концентрируются вокруг психологических проблем: чувства неуверенности в себе, неполноценности или же страха перед внешним миром и потребности в защите. И тогда либо приходится доказывать всем, что ты чего-то все-таки стоишь. Или искать человека или обстоятельства, которые могут тебя защитить. Но может быть линия напряжения ваших проблем совсем иная. Как ее точнее описать? А на какую из линий напряжения можно поместить данную трудную ситуацию? Может быть, на этой линии уже были похожие трудные ситуации? Расскажите о них.

Очень важный этап работы с трудной ситуацией – рассмотрение ее как возможности приобретения нового опыта, нового качества, определение ее смысла и обучающего воздействия. Но для начала нужно помочь человеку избавиться от традиционного отрицательного взгляда на трудную ситуацию как ненужную и требующую немедленного разрешения. Здесь удобно применить предложенную Т. Ахолой и Б. Фурманом технику «хороших наименований». Человеку предлагается придумать новое положительное название для своей ситуации и тем самым сосредоточиться больше на своем потенциале, чем на проблеме, открыть дорогу собственной активности. Например, слово «развод», которое традиционно ассоциируется с сильными негативными эмоциями, можно заменить на «принципиальное изменение семейной ситуации», «конфликт с начальником» – на «поиски своей профессиональной роли», «беспокойство за ребенка» – на «поиски границ ответственности: что я как мать должна сделать, а что не могу». Как можно увидеть, такое переназывание ситуации делает акцент на поисках, изменениях, т.е. процессах, которые ведут к дальнейшему развитию человека. Хотя, как правило, произвести его довольно непросто. Могут потребоваться длительные размышления и помощь консультанта.

Иногда бывает полезно для поиска ресурсов преодоления трудной ситуации рассмотреть ее как символическую смерть. Здесь также можно опираться на работу Э. Йоманс. По ее мнению, люди проявляют недостаточно уважительное отношение к периодам разрушения как к необходимому этапу личного или общественного развития. И это объясняется тем, что наша культура «построена на отрицании смерти. Разрушение же порой весьма схоже со смертью – это отмирание определенных способов бытия и конкретных навыков преодоления жизненных трудностей. Поэтому нам еще предстоит узнать и убедиться, что на процесс распада можно смотреть совершенно иначе – как на важный и полезный этап строительства нового. Мы должны понять, что маленькие смерти необходимы, они являются частью жизни и неотделимы от нее» (Психосинтез и другие интегративные техники психотерапии. – М., 1997). Интересно, что можно провести параллель между традиционными реакциями человека на трудную ситуацию и реакциями на реальное приближение смерти, выделенными Э. Кюблер-Рос. Согласно Э. Кюблер-Рос, умирающие обычно проходят пять стадий.

Первая стадия – отрицание ситуации – «Нет, это не со мной. Со мной это не может случиться». Но и в трудной ситуации можно поначалу наблюдать ее отрицание: «В моей семье такое не может случиться. Я не могу потерять работу. Мой ребенок не может быть наркоманом» и т.п., т.е. наблюдается своеобразное «закрывание глаз» на существующую проблему.

Вторую стадию реального умирания характеризует гнев в отношении заботящихся людей или вообще здорового человека. В трудной ситуации гнев направляется в адрес предполагаемых виновников несчастья: мужа, свекрови, жены или школьной учительницы. Иногда гнев направляется на самого себя.

Третья стадия – стадия «торга», когда больной вступает в переговоры за продление жизни, обещая быть послушным пациентом или примерным верующим. В трудной ситуации человек «торгуется» так же – либо через уход в религию, либо в болезнь.

Четвертая стадия – депрессивная, когда умирающий замыкается в себе и уже ничего не делает. Так же и в трудной ситуации человек переходит к состоянию полного бездействия, апатии ко всему окружающему и прекращает активные попытки изменения ситуации.

Пятая стадия – принятие смерти, когда человек смиренно соглашается с концом своего индивидуального существования. Но так же как и реально умирающие люди далеко не всегда подходят к последней стадии смиренного принятия смерти, люди в ситуации символической смерти (трудной ситуации) оказываются не в состоянии ее принять.

Итак, принятие трудной ситуации как необходимой предпосылки дальнейшего развития с открытыми глазами и любовью в сердце – вот главный итог рассмотрения ее как символической смерти. Но все-таки, даже если принять и полюбить трудную ситуацию, иногда ее смысл, обучающее воздействие бывает найти слишком сложно. Поэтому полезно обратиться к размышлениям о своем «Я», своих возможностях, жизненных задачах. Для этого можно использовать методику «Мог бы я сказать так же». Клиенту предлагается ряд высказываний известных писателей, мыслителей. Ему необходимо найти среди них те, с которыми он согласен, т.е. мог бы сказать так же и обосновать свое мнение. В Заданиях для самостоятельной работы приводятся примерные высказывания, которые можно использовать с этой целью.

Если человек уже смог увидеть новые возможности, которые ему предоставила трудная ситуация, и смог их положительно оценить, можно переходить к возможности изменения трудной ситуации. Однако, как мы уже говорили, человек не всегда волен изменить ситуацию так, как ему это хочется. Поэтому после обсуждения проблемы свободы воли человека необходимо решить, что в этой ситуации нужно принять, а что можно изменить. Как правило, приходится принимать необходимости, кажущиеся абсолютно бесполезными. Например, одна женщина, еще со школьных времен не любящая и не умеющая делать любые точные подсчеты, в течение всей своей жизни постоянно ставится в ситуацию необходимости таких подсчетов, причем действительно почти бесполезных, как, положим, составление отчета о числе стаканов выпитого детьми молока (она работает учителем).

Однако, как утверждает Р. Ассаджиоли, выполнение бесполезных действий является одним из важнейших способов тренировки воли. «Систематически проявляйте героизм в каких-то ненужных мелочах: каждый день совершайте что-то, что не имеет никакого смысла, просто как преодоление препятствия, и когда наступит час действительного испытания, вы сможете встретить его во всеоружии».

Подходя, наконец, к обсуждению с человеком действительных изменений его ситуации, можно встретиться с тем, что он совершенно не представляет желаемого результата. Кроме того, заявляя на словах о желаемых изменениях, на самом деле он не хочет ничего менять, и более того, – сам сопротивляется изменениям. Формы сопротивления изменениям внешне выглядят как объективные препятствия: болезнь, беспокойство за детей и т.п. Люди характеризуются стремлением к бессознательному привычному продлению дисбаланса внутренних и внешних состояний, дисбалансу психических функций.

Имеются несколько явных причин того, что люди выбирают страдания и не пытаются изменить свою жизнь. Первое – стремление получать помощь, внимание окружающих. Когда тебе плохо, сразу находится много людей, готовых тебя пожалеть. Второе – это использование страданий как способа контроля поведения других людей через инициирование у них сильного чувства вины. Третье – это наличие чрезмерного чувства собственного достоинства, стремления к могуществу и страх утраты его. Здесь страдания являются своего рода оправданием перед другими и самим собой того, что реально не достигается желаемое положение.

Человек должен увидеть желаемое состояние или ситуацию, а затем сделать выбор пути, ведущего к этому состоянию. Здесь также можно столкнуться с трудностью осуществления выбора, особенно если имеются альтернативные решения. Нам кажется разумным использовать на этом этапе методику «Я уже выбрал».

Человеку предлагается представить, что он уже сделал один из возможных выборов, например, перешел на новую работу. Затем послушать свои чувства: каково теперь самочувствие? Спокойно ли на душе? Стало ли жить радостно? Затем человек «возвращается» к точке выбора и идет по другому пути. Затем точно так же слушает свои чувства. Приведем описание консультативного случая (Млодик И.Ю., 2004).

В консультацию обратилась женщина (39 лет). Она пришла решить вопрос о разводе. Очень напряженная, взвинченная, измученная неспособностью принять решение, робко улыбающаяся, даже смеющаяся сквозь слезы, она, тем не менее, была точно готова что-то сделать со своей жизнью. Она много рассказывала о муже, о непростой жизни и смешанных чувствах к нему: ненависти, унижении, которое она часто испытывала рядом с ним, радости, нежности, жалости, горечи, страхе. В их браке давно уже не было чего-то главного (если вообще когда-то было). Но очевидность для всех окружающих необходимости развода ничего не давала лично ей. Ей было важно найти собственную очевидность. Ее душа рвалась к любви, подлинной и зрелой, страх перед

переменами и одиночеством останавливал, удерживая в отношениях, переставших удовлетворять. Она вновь и вновь взвешивала альтернативы, оценивала риск и не могла принять решение.

Консультант предложил ей нарисовать свою жизнь, свои ощущения и чувства как уже совершившиеся, если она останется в браке, на одном листе и если она разведется, – на другом. После традиционного отказа рисовать, на бумаге стал проявляться ответ. В первом рисунке было так много коричневого: много скуки, много тоски, депрессии, унижения, быта. Во втором: много голубого – свободы, воздуха, движения, легкости, света, силы и немного тревоги от неопределенности. «Боже, это же так очевидно для меня теперь!» – говорила она со слезами на глазах.

Перейдем к самому процессу изменения. Здесь необходимо иметь в виду замечание Э. Йоманс: «Я считаю, что нас подстерегают две крайности, о которых нельзя забывать: с одной стороны, это стремление обеспечить полную гарантию своих действий, что порой приводит к пассивности, инертности и зависимости, а с другой – желание добиться всего поскорее и слишком поспешный захват нового. Знание собственной склонности к тому или иному типу поведения в конкретных ситуациях поможет разобраться, с чем именно необходимо бороться». На практике чаще встречается вторая тенденция – «Я хочу, дайте сейчас». Поэтому важно прийти к пониманию того, что быстрые изменения редко возможны. Чаще существует период скрытого накопления нового качества жизни, затем возможно резкое его улучшение, причем настолько резкое, что самому человеку оно порой кажется невероятным.

1. Трудная ситуация и депрессия.

Ранее уже отмечалось, что довольно распространенным вариантом реагирования на трудную ситуацию является появление различных форм депрессивных реакций. Поэтому рассмотрим этот вопрос особо. Начнем с описания типичных депрессивных проявлений.

Большинство исследователей в качестве основной характеристики депрессивных проявлений выделяют стойко выраженное снижение настроения, которое человеку иногда трудно описать словами. Кто-то называет это тоской, кто-то – скукой, кто-то – тревогой. Некоторые считают, что оно больше похоже на опустошенность, оледенелость, отсутствие радости и вкуса к жизни. Действительно, интерес к жизни, удовольствие от жизни снижаются. Пропадает стремление к общению. Человек замыкается в самом себе. Постоянным становится чувство усталости от всего: от работы, от общения, даже от праздников. При внешнем различии субъективных ощущений общим является наличие аффективной напряженности, которая не отпускает ни днем, ни ночью, иногда при полном отсутствии объективных причин.

Особо следует отметить, что нередко депрессивные переживания скрываются за различного рода масками. В качестве масок депрессии, описанных В.Д. Тополянским и М.В. Струковской, можно назвать «маску все в порядке», «маску враждебности» и «маску активности» (Тополянский В.Д., Струковская М.В. Психосоматические расстройства. – М., 1986).

Маске «Все в порядке» соответствует внешнее абсолютное спокойствие, подчеркнутая невозмутимость, бесстрастная речь, безупречные манеры. Но иногда можно заметить и неадекватную неестественную веселость, подчас иронию, браваду, оживление, двигательное возбуждение, иногда даже разгульное поведение. Здесь страх, отчаяние загоняется в глубину подсознания. А главной задачей человека становится стремление доказать себе и окружающим, что «все в порядке». Однако накопленные неотреагированные эмоции могут явиться причиной острой неожиданной психосоматической катастрофы. Это может привести к гипертензивному кризу, инфаркту миокарда и даже внезапной смерти.

Маска «Враждебности» проявляется в открытой враждебности по отношению к другим людям. Причинение страдания другим уменьшает аффективную напряженность человека, поэтому типичными становятся неожиданные непонятные агрессивные «вдруг выпады» по отношению к окружающим.

Достаточно распространенной является и «маска активности», как правило, трудовой или социальной. Человек полностью уходит в работу (одна из возможных причин «трудоголизма»), в социальные взаимодействия, чтобы избежать встречи с самим собой, уйти от страдания. Но порой активность проявляется в стремлении к постоянным путешествиям: далеким или близким. Человек не может оставаться долго дома, ездит к друзьям, на экскурсии, посещает театры и т. п.

Но ни одна из масок депрессии не может полностью скрыть эмоционального перенапряжения человека, поэтому внимательный консультант сможет ее определить и проанализировать причины возникновения депрессии, источник неудовлетворенности.

Согласно мнению Д. Хелла, депрессия –это биосоциальная модель, используемая большинством людей, оказавшихся в трудной ситуации (Хелл Д. Ландшафт депрессии. – М., 1999). В качестве доказательства приводятся данные о достаточно широкой распространенности мягких, но длительно протекающих депрессий, о возможности их самоизлечения. Таким образом, депрессия – не следствие каких-либо нарушений, а общечеловеческий способ реагирования на сильную эмоциональную нагрузку. Становится очевидной ее защитная функция. Получается, что она является целесообразным ответом организма, стремящегося избежать худшего в данной ситуации, заставить человека переживать то чувство, которое он сейчас переживать не в состоянии. Близкое понимание депрессии предлагает В. Франкл. По его мнению, депрессия – один из вариантов ухода от ответственности за поиск смысла жизни (Франкл В. Психотерапия на практике. – СПб., 1999). Такое понимание депрессии заставляет нас переключить внимание от борьбы с депрессией на рассмотрение ее как послания, которое прежде всего необходимо прочитать. Как говорит Д. Хелл, «только вопрос о послании, которое заключено в депрессии, или о том, каким образом конкретный человек, находясь в тяжелой жизненной ситуации, обошелся без депрессии, выводит нас за пределы привычной схемы размышлений об исключительно каузальном взгляде на мир».

Таким образом, в качестве первого этапа работы с депрессией должно стать предоставление человеку возможности в безопасной ситуации пережить то чувство, от встречи с которым его защищает депрессия. Это может быть панический страх, острое чувство вины, боль утраты и т.п. Следует иметь в виду, что открытое переживание человеком травмирующих обстоятельств может иногда привести к временному нарастанию депрессивных симптомов до достаточно острого состояния или вызвать психосоматические проявления, например обострение язвы желудка. Поэтому с особой остротой встает вопрос об организации психологического сопровождения человека в состоянии встречи со своим переживанием «лицом к лицу».

Чтобы определить следующий этап работы с депрессивными проявлениями, нужно обратиться к когнитивной теории депрессии. Депрессия возникает в значительной степени вследствие своеобразного абсолютистского догматического мышления (Эллис А. Когнитивный компонент депрессии, которым справедливо пренебрегают // Московский психотерапевтический журнал. – 1994. – № 1). Если люди просто желают добиться каких-либо целей, но терпят неудачу, то они могут испытывать печаль, угнетенность, но не депрессию. Если же они считают, что должны обязательно добиться успеха и удовлетворить все свои желания, то именно в этом случае они погружаются в депрессию.

Основным содержанием психологической поддержки должна стать помощь в овладении философией принятия вместо философии требования. Человек должен научиться говорить себе: «Да, вокруг меня множество неприятных и беспокоящих меня людей и вещей; моя ситуация хуже, намного хуже, чем у других людей. Но что делать – таковы обстоятельства. Бог или судьба определили мне этот путь – наверное, чтобы я мог совершенствоваться. Я смогу справиться с этим. Мне даже интересно попробовать это. Если все будет так же плохо, я все равно смогу испытывать радость, несмотря на то, что мое окружение по-прежнему намного хуже, чем мне хотелось бы».

Интересные взгляды К. Андерсон на взаимосвязь между депрессией и гордыней приводит А. Эллис. Именно скрытая гордыня, амбициозность, невозможность отказаться от рассмотрения себя в качестве божества, невозможность принять свою человеческую ограниченность является, по мнению К. Андерсон, причиной депрессии. Действительно, в некоторых ситуациях можно принять гордыню в качестве причины депрессии. В частности, в ситуации потери близкого она может лежать в основе манифестируемого чувства вины («Я виновата, что допустила его уход из жизни. Если бы я сделала... то этого можно было бы избежать»).

Таким образом, второй этап работы с депрессивным переживанием направляется на стойкое и по возможности радостное принятие существующих тяжелых обстоятельств такими, какие они есть. Об этом В.Франкл говорил так: «Судьбу можно формировать тогда, когда это возможно, и с ней можно смиряться, когда это необходимо». Однако если опираться на идеи В. Франкла, то в работе с депрессивными переживаниями становится очевидным необходимость третьего этапа – выяснения смысла данных тяжелых обстоятельств. Быть человеком означает быть ответственным за осуществление смысла, потенциально присущего данной ситуации.

1. Психологическая поддержка взрослых в ситуации кризиса.

Прежде всего, следует подчеркнуть, что здесь имеется в виду нормативный кризис, который неизбежно возникает на жизненном пути большинства людей. Традиционно исследования концентрировались в рамках кризисов детства (кризис 3 лет, подростковый и т.п.). Однако многие авторы (Э. Эриксон, П. Ниемеля) пишут не просто о наличии кризисов в жизни взрослого человека, но и о необходимости их для продолжения процесса развития. Действительно, в течение кризисных периодов человек совершает важную духовную работу: выявляет противоречия между тем, кто он есть на самом деле и кем хотел бы быть, что имеет и что хотел бы иметь. В эти периоды он начинает понимать, что некоторые моменты своей жизни он переоценивал, а другие – недооценивал. Он может осознать, что не проявляет свои способности, не реализует идеалы. При этом может появиться смутное чувство, что что-то не так. И лишь когда человек начинает понимать, что ему необходимо изменить что-то не в социальном окружении, а в себе самом, лишь тогда он начинает строить новую жизнь на реальной основе.

Содержанием кризисов взрослости условно является выбор, который человек должен сделать. Выбор осуществляется между двумя альтернативными вариантами решения возрастных задач развития и сказывается на успешности и развитии всей последующей жизни. В психологии выделяют три основных кризиса зрелости: кризис 30-летия, кризис «середины жизни» (кризис 45-летия) и кризис старости (кризис 60-летия). Рассмотрим специфику данных кризисов и особенности психологической поддержки человека в процессе их прохождения.

В качестве рабочего определения кризиса зрелости для целей психологического консультирования примем следующее: кризис – это столкновение двух реальностей: психической реальности человека с его системой мировоззрения, паттернами поведения и т.п. и той частью объективной действительности, которая противоречит его предыдущему опыту. Эта действительность уже воспринята человеком, но не преобразована. И преобразование ее затруднено или сейчас невозможно, так как для этого требуются качественно иные механизмы, в данный момент отсутствующие.

Самая большая сложность в организации психологической поддержки взрослых – это нацелить человека на работу с самим собой. Достаточно часто наблюдается проекция кризиса на окружение, и в этом случае человек приходит на консультацию с запросом, совершенно неадекватным реальной ситуации. Например, он может попросить разобраться в его семейных проблемах, взаимоотношениях с начальником и т. п. Поэтому первое, что необходимо сделать, – это подойти к обсуждению собственных трудностей, т.е. помочь человеку признать наличие у него самого эмоциональных проблем. Остроумной иллюстрацией является следующий «не состоявшийся диалог», отрывок из которого мы приводим (Млодик И.Ю., 2004).

- Вот я и пришел к вам, чтобы вы научили меня, как мне быть со своей женой. (Так я и думал, что не надо было сюда приходить, чему меня может научить эта пигалица? Она ж наверное, ровесница моей дочери! Чему меня может научить моя дочь? Только зря потерял время и деньги.)

- Я не могу этого сделать, я не могу вас ничему научить … (Боже мой, опять хотят советов! Сейчас придется долго объяснять, чем я тут занимаюсь…)

- Для чего же вы здесь тогда, вы же знаток человеческих душ, вы же здесь для того, чтобы помогать людям! (Я всегда знал, что вся эта психология – полная профанация и бред).

- Я готова вам помогать, но помогать только в том, что относится лично к вам, к вашим переживаниям, к вашему видению мира, к вашим истинным желаниям и заботам, к вашим личным проблемам, наконец. (В гробу он видел свои переживания и заботы. Ему нужен волшебник, который что-то сделает с его женой. О, не хотела бы я быть женой этого зануды!)

- Это и есть мое желание: разобраться со своей женой. И вы – как профессионал, должны мне дать дельный совет. (Ну, до чего же странная, и чему там ее учили в институте, ничего не понимает).

Психологическая поддержка осуществляется в соответствии с логикой, когда первым этапом является признание самим человеком факта вступления в трудную ситуацию. Соответственно, следующим этапом может быть присвоение этой ситуации имени – «кризиса тридцати лет» или «кризиса середины жизни». Для этого консультант может рассказать человеку о специфике и типичных проявлениях этого кризиса, о подведении итогов и корректировке своего дальнейшего пути, а главное – о необходимости смены внешней позиции на внутреннюю: переход от «завоевания внешнего мира» к «завоеванию самого себя», от поисков пути во внешнем мире к поискам пути к самому себе. Иногда человеку бывает достаточно узнать, что происходящее с ним абсолютно нормально и, более того, закономерно. Дальнейшую внутреннюю работу он может осуществить самостоятельно.

Но далеко не всегда рассказа о кризисе бывает достаточно. Большинству людей требуется более длительная и глубокая поддержка. Нередко человек страдает оттого, что, как ему кажется, он ничего не достиг в жизни, а времени на новые достижения уже не осталось. Кроме того, стиль прохождения жизненных кризисов, в том числе и нормативных возрастных, непосредственно зависит от структуры характера человека. Структура характера определяет способ, каким человек справляется со своей потребностью в любви, с достижением интимности и близости и со своим стремлением достигнуть удовлетворения в жизни. Потребности в интимности и в самовыражении одновременно порождают внутренний конфликт, основанный на страхе несовместимости этих потребностей и невозможности удовлетворить каждую из них.

Помочь человеку подвести итоги прожитого, осознать то важное и ценное, что он уже осуществил, можно с помощью упражнения Дж. Рейнуотер «Похвальное слово самому себе», которое лучше проводить в группе, но возможно и индивидуально.

«В течение 10 мин с закрытыми глазами вспоминайте свою жизнь. Начните с самых ранних детских воспоминаний. Вспомните каждое ваше достижение, каждую заслугу, каждое совершенное дело, которым вы можете гордиться. Откажитесь от любых скромных и снижающих ваши достоинства замечаний (например, «В институте я был первым в группе. Правда, в ней было всего десять человек». Отбросьте второе предложение и оставьте только первое!). Обратите особое внимание на те события, которые без вашего участия приняли бы совсем другой оборот. И не забудьте поступки, которые кому-то могут показаться легкими, но для вас были трудны (например, когда вы выступили против хулигана, хотя у вас и дрожали колени; или тот случай, когда вы, человек не очень способный к языкам, решили все-таки улучшить ваш французский и преуспели в этом)».

Типичными проявлениями кризиса являются депрессивные переживания: отсутствие радости от жизни в настоящем, страх перед будущим. Поэтому очень важно помочь человеку увидеть те существующие источники радости, которые он не замечает. Показать, что счастье – это состояние души, и оно не определяется немедленным удовлетворением всех желаний или уровнем материального благосостояния. Здесь также можно в качестве отправной точки использовать упражнение «Уровень счастья», предложенное Дж. Рейнуотер (Рейнуотер Дж. Это в ваших силах: Как стать собственным психотерапевтом. – М., 1992). Составьте список всего того, за что вы можете быть благодарны судьбе в настоящий момент. Проследите, чтобы в ваш список было включено все, что стоит благодарности, – солнечный день, сбережения (даже если сумма не очень велика), свое здоровье, здоровье членов семьи, жилье, пища, красота, любовь, мир.

Если работа по подведению итогов и нахождению источников радости, счастья в настоящем проведена достаточно тщательно, можно перейти к поиску новых возможностей, новых путей, предоставляемых кризисом. Здесь требуется большая тонкость консультанта в понимании индивидуальных особенностей клиента, поэтому трудно давать универсальные рекомендации. В качестве одного из возможных вариантов можно предложить обсуждение сказки, составленной М. Чибисовой.

1. Психологическая поддержка взрослых в ситуации кризиса

В середине периода ранней взрослости (примерно к тридцати годам) человек переживает кризисное состояние, некий перелом в развитии, связанный с тем, что представления о жизни, сложившиеся между двадцатью и тридцатью годами, не удовлетворяют его. Анализируя пройденный путь, свои достижения и провалы, человек обнаруживает, что при уже сложившейся и внешне благополучной жизни личность его несовершенна, что много времени и сил потрачено впустую, что он мало сделал по сравнению с тем, что мог бы сделать, и т.п. Иными словами, происходит переоценка ценностей, критический пересмотр своего «Я».

Человек обнаруживает, что многое он уже не может изменить в своей жизни, в себе: семью, профессию, привычный образ жизни. Самореализовав себя на данном этапе жизни, в период молодости, человек вдруг осознает, что, в сущности, стоит перед той же задачей – поиска, самоопределения в новых обстоятельствах жизни, с учетом реальных возможностей (в том числе ограничений, не замечавшихся им ранее). Этот кризис проявляет себя в ощущении необходимости «что-то предпринять» и свидетельствует о том, что человек переходит на новую возрастную ступень – возраст зрелости. «Кризис тридцати» – условное название. Это состояние может наступить и раньше, и позднее, ощущение кризисного состояния может наступать на протяжении жизненного пути неоднократно.

Для мужчин в это время характерно желание сменить работу или изменить образ жизни, но преимущественная сосредоточенность на работе и карьере не меняется. Наиболее частым мотивом добровольного ухода с работы является неудовлетворенность чем-то на данном месте. При этом главное значение имеет неудовлетворенность именно работой: производственной обстановкой, напряженностью труда, заработной платой и т.д. Если неудовлетворенность работой возникает вследствие стремления добиться лучшего результата, то это только способствует совершенствованию самого работника.

У женщин во время кризиса 30-летия обычно меняются приоритеты, установленные в начале ранней взрослости. Женщин, ориентированных на замужество и воспитание детей, теперь в большей степени начинают привлекать профессиональные цели. В то же время те, кто отдавал свои силы работе, теперь, как правило, направляют их в лоно семьи и брака.

Переживая кризис тридцати лет, человек ищет возможность укрепления своей ниши во взрослой жизни, подтверждения своего статуса взрослого: он хочет иметь хорошую работу, он стремится к безопасности и стабильности. Тридцатилетний человек активен, полон энергии, обладает опытом и стремится к максимальному воплощению надежд и чаяний, образующих жизненную «мечту».

Исследования, посвященные гендерным различиям в развитии, дали противоречивые результаты. Одни авторы утверждают, что переходные периоды как у женщин, так и у мужчин, тесно связаны с возрастом; другие считают, что для женщин индикаторами переходов являются стадии семейного цикла (Крайг Г. Психология развития. – СПб., 2003).

Многие исследователи (Г. Шихи, Д. Левинсон, А. Виткин) особо отмечают кризис в 28–32 года, когда наиболее ярко идут процессы переоценки жизненных ценностей и целей, поиска места в обществе взрослых, окончательно решаются конфликты юношеского периода, приобретаются новые обязанности. Для анализа развития в период кризиса предлагаются «модели поведения» как классификация возможных вариантов решения задач развития для женщин и мужчин.

Люди отличаются друг от друга моделями поведения в зависимости от того, какой выбор они делают в двадцатилетнем возрасте. В зависимости от различных моделей поведения, каждый по-своему развивает свою роль в жизни, поэтому важно оценить будущие перспективы. Сами модели поведения меняются, становясь разнообразнее, отражают влияние изменяющегося мира. Кроме того, нельзя забывать о некоторой неизбежной условности и приближенности любой типологии. Г. Шихи считает, что каждой модели поведения соответствует определенный набор психологических проблем, связанных с тем, как эффективно человек решает свои задачи развития: глубокий кризис, «застревание» на предыдущих стадиях или более благополучное вхождение в следующий период взрослости (Шихи Г. Возрастные кризисы. Ступени личностного роста. – СПб., 1999).

2.1. Модели поведения женщин при кризисе тридцати лет.

«Заботливые». Выходят замуж в двадцатилетнем возрасте или даже еще раньше и не собираются выходить за пределы роли домохозяйки. Им не удается разрешить задачи, которые стоят перед человеком в этом возрасте: обретение автономии и независимости, формирование идентичности, целостного образа «Я», сочетающего различные элементы личности. Женщина может оторваться от родителей, от родительской семьи, но все равно не может стать независимой и самостоятельной: родительские функции (экономические и контролирующие) берет на себя муж. Существует несколько возможностей патологической идентификации при такой модели развития. Б. Фридан (Фридан Б. Западни женственности. – СПб., 1992) выделяет следующие: через мужа и его достижения, детей, секс, накопительство. При идентификации через мужа женщине грозит потеря собственной индивидуальности. Статус приобретается через достижения мужа и обладание вещами, которые являются символами этого статуса. Другая возможность идентификации – стать матерью. Рождение ребенка придает смысл существованию, служит «доказательством» женской сущности. Поэтому многие неработающие женщины продолжают рожать вновь и вновь, реализуясь и обретая смысл в материнстве. Однако позже, когда дети вырастут и покинут дом, проблема поиска себя и смысла жизни станет актуальной вновь.

Секс может стать лекарством от скуки и обыденности жизни, но не может быть полноценным средством самоидентификации. Пытаясь утвердиться с помощью секса и не найдя в нем удовлетворения, домохозяйка попадает в замкнутый круг. Часто это приводит к поиску удовольствий на стороне и уходу в мир сексуальных грез. Американские психологи утверждают, что домохозяйки более склонны к изменам, чем работающие женщины. Часто брак – попытка проверить собственную идентичность с помощью другого человека. По данным статистики, ранние юношеские браки не так продолжительны, как у тех, кто женится после двадцати.

Кризис тридцатилетия, когда большинство женщин проходит через пересмотр ценностей и жизненных ориентиров, застает женщину с такой моделью поведения совершенно неподготовленной и уязвимой для ударов судьбы: она лишена самостоятельности, пассивна, экономически зависима, не имеет образования, профессии, идентичность ее неопределенна, т.е. не решена предыдущая задача развития. Ожидание возможности создать отношения, приносящие удовлетворение, становится все более тягостным, в основном по внутренним причинам: из-за растущей неуверенности в себе, замедления общего развития, также обременяет экономическая зависимость. Наконец, все больше ощущается пустота в сфере достижений, так как с годами на достижениях фиксируется все больше внимания. Ей кажется, что жизнь потеряла смысл, развивается озлобленность (Хорни К. О психологии женщины // Хорни К., Фромм Э. Психоанализ и культура: Избранные труды. – М., 1995).

Задача развития (идентичность, самостоятельность) осложнена семейными проблемами и отставанием в профессиональной сфере от сверстников. При негативном разрешении кризиса возможна регрессия на предыдущую стадию развития, возрастает риск невротизации.

«Или – или». Эти женщины в двадцать лет должны сделать выбор между любовью и детьми или работой и образованием. Различают два типа таких женщин: одни откладывают мысли о карьере на более поздний срок, но, в отличие от «заботливых», через какое-то время намереваются сделать карьеру; другие стремятся сначала закончить свое профессиональное образование, перенеся материнство, а часто и брачный союз, на более поздний период.

В первом случае преимуществом является то, что женщина получает возможность проделать большую внутреннюю работу, которая поможет ей в дальнейшем точно определить свои приоритеты. В отличие от «заботливых» у таких женщин пройден кризис перехода от юности к ранней взрослости, определены жизненные цели (семья, работа), заложен фундамент для будущей карьеры. Опасность этой модели развития состоит в том, что при откладывании разрешения кризиса на более поздний срок возможны утеря профессиональных навыков и возросшая конкуренция со стороны сверстников. Содержание кризиса: подавление той части своего «Я», которая жаждет получить профессиональное признание в мире, то есть сделать карьеру. Субъективные ощущения: тревога, смутные опасения; недовольство своей ролью домохозяйки, сопротивление со стороны мужа, который часто не поощряет желание работать.

Исследования группы женщин, выбравших второй тип модели поведения: «или – или» (сначала – карьера, потом – роль жены и матери), достаточно малочисленны. Обычно такие женщины являются первенцами в семье, матери не имеют на них влияния. Отцы поддерживают самооценку своих дочерей и становятся ее главным источником. Все респондентки получили высшее образование и в возрасте 25 лет решили отложить материнство и замужество. Типичное содержание кризиса – внезапное осознание того, что у них осталось мало времени, чтобы завести ребенка, ощущение своего одиночества. Женщины начинают посещать врачей, менять партнеров, могут «выскочить» замуж.

Проблема заключается в том, что независимой, достигшей определенного положения в обществе женщине трудно найти равного партнера, мужчины обычно «опасаются» их. Поиски могут затянуться на неопределенное время, и женщина может не создать семью. Среди не вышедших замуж можно выделить группу, которая выбрала новые задачи развития, и ту, которая задачи кризиса не разрешила.

Выделяется также группа женщин, которым удается сбалансировать взаимность с индивидуальностью. Они сначала делают карьеру, затем вступают в брак и становятся матерью к тридцати годам. Преимущество такой модели в том, что она позволяет планировать события и женщина более подготовлена к переходу тридцатилетия: созданы «интимные отношения» – семья, есть карьерные достижения. Все большее количество женщин откладывают материнство на более поздний срок.

По данным американской статистики, в период с 1980 по 1988 гг. число женщин, выбравших такую модель развития, выросло в два раза. Кризис в этом случае обычно состоит в том, что «биологические часы» говорят женщине, что она может не успеть стать матерью, она начинает «давить» на мужа, который может быть не готов стать отцом. Задача стать матерью становится давлеющей. Проблемой может стать и то, что женщине трудно родить ребенка – часы «пробили» слишком поздно. Многие находят выход, взяв приемных детей, или в заботах о племянниках и племянницах.

«Интеграторы» – пытаются сочетать брак и материнство с карьерой. Содержание кризиса: женщина чувствует усталость, подавленность задачами, вину перед мужем и детьми, ей постоянно приходится жертвовать то семьей, то карьерой, чтобы все успеть. По мнению некоторых исследователей, женщина может совместить обе эти роли только к тридцати пяти годам (Шихи Г. Возрастные кризисы. Ступени личностного роста. – СПб., 1999). Часто женщины не выдерживают таких нагрузок и в результате или на какое-то время, пока не подрастут дети, отказываются от работы, или отказываются от брака, воспитания детей. Другие находят более позитивный выход: перераспределяют домашние обязанности с мужьями, работают на дому, используя современные средства связи, неполный рабочий день, прибегают к помощи няни.

Современные модели семьи и прогресс во взглядах общества предполагают много возможных вариантов позитивных выходов при такой модели. Новая структура жизни – временно не работающий или работающий неполный рабочий день отец, «воскресный» отец, заботящийся о детях в выходные и праздники, позволяющий женщине реализоваться профессионально. Подобные отношения в брачных союзах могут дать женщине возможность соединить все стороны своего существа.

«Женщины, которые никогда не выходят замуж», включая нянь, воспитателей и «офисных жен». Некоторые женщины из этой группы гетеросексуальны, другие гомосексуальны, третьи отказываются от половой жизни (Шихи Г., 1999). Незамужние женщины становятся общественными работниками, нянями-гувернантками, воспитателями для сирот и детей с замедленным развитием. Они направляют свои созидательные способности на заботу о детях всего мира. Однако есть и такие женщины, которые становятся «офисными женами», готовыми исключить любые другие привязанности, чтобы посвятить свою жизнь известным людям.

«Неустойчивые». В двадцатилетнем возрасте выбирают непостоянство, путешествуют по жизни, меняя место жительства, занятия и сексуальных партнеров. Женщина, выбравшая такую модель поведения, предпочитает никак не определяться в жизни: не имеет постоянного заработка, семьи, профессии, часто бродяжничает и обладает, как правило, незрелой личностью, не готова «любить и работать», имеет низкую самооценку, живет сегодняшним днем, не задумываясь о будущем (Виткин Дж. 14 мифов о женщине. – СПб., 1996). Содержание кризиса: к тридцати годам женщина устает от «вольной жизни», перед ней встает проблема дальнейшего самоопределения, поиск себя в мире взрослых и приобретение профессии. По сути, она должна одновременно решить проблемы и юношеского, и тридцатилетнего периода. Если задачи, связанные с предыдущим периодом развития, не решены, они могут усложнить прохождение кризисов или наложиться на задачи следующих периодов.

В крайних случаях развитие может задержаться до такой степени, что человек окажется не в состоянии войти в следующий период. Он чувствует, что его задавили новые задачи, в то время как он борется со старыми, могут появиться психические заболевания, человек потеряет свою дорогу в жизни или будет искать смерти. Часто женщины этой категории входят в группу риска: ведут асоциальный образ жизни, для них характерно деструктивное поведение, употребление алкоголя и наркотиков. При негативном исходе эти проблемы обостряются, женщина «застревает» на юношеской стадии.

1. Модели поведения мужчин при кризисе тридцати лет.

Модели поведения мужчин могут быть разделены на три основные группы (Виткин, 1996; Шихи, 1999): «неустойчивые», «замкнутые», «вундеркинды».

«Неустойчивые». Не желают или не способны наметить твердые внутренние ориентиры в двадцатилетнем возрасте и продолжают эксперименты молодости. Это люди, способные только на ограниченные эмоциональные переживания. Они хватаются то за одно, то за другое дело, ничего не доводя до конца. У них нет четкого представления о том, какая профессия их привлекает. Они не стремятся к постоянству – по крайней мере, в двадцатилетнем возрасте.

Содержание кризиса 30-летия: люди, принявшие такую модель поведения, плывут вниз по течению и разрушают себя. Они как бы путешествуют автостопом по дороге жизни, не разрешая себе узнать, что же они на самом деле чувствуют. Внутренний опыт этого периода развития хаотичен, а внешняя структура неустойчивости, вероятно, будет сохраняться на протяжении шести-семи лет.

У некоторых людей, следующих такой модели поведения, продолжение экспериментов юности носит позитивный характер – в том случае, если это помогает формировать основу для дальнейшего выбора. В целом люди, которые начинают с неустойчивой модели поведения, около тридцати лет ощущают сильное желание установить личные цели и привязанности (хотя вовсе не обязательно женятся). Некоторые мужчины к середине жизни остаются в периоде моратория, все еще нащупывая пути отождествления своей личности и ощущая внутреннюю неясную потребность определиться в своих целях.

«Замкнутые». Это наиболее распространенная категория. Они мирно, без кризисов и самоанализа, намечают твердые ориентиры в двадцатилетнем возрасте. Люди, которые придерживаются такой модели поведения, надежны, но легко подавляемы. В поисках ранней стабильности они часто не подвергают серьезной оценке систему ценностей, которая находится в основе их целей.

Содержание кризиса: в тридцать лет они могут начать сожалеть о том, что не использовали свои ранние годы для исследований. Те же, кто имеет смелые взгляды, может использовать переход к тридцатилетнему возрасту для разрушения шаблонного «чувства долга», если карьера, которой они добивались, их уже не устраивает.

«Вундеркинды». Подвергают себя риску и «играют на Джекпот», часто веря, что, как только они достигнут вершины, их неуверенность в себе исчезнет. Вундеркинд обычно рано добивается успеха. Примечательна его реакция на все другие представления о развитии взрослого человека. Он поверит в них только в том случае, если они позволят ему пройти наверх. Он действительно раньше, чем его сверстники, преодолевает тяжелые профессиональные испытания, хотя не всегда достигает вершины или остается на вершине, достигнув ее. Он думает только о деле, и у него очень рано стирается граница между работой и личной жизнью.

Содержание кризиса: они боятся признаться себе, что не все знают. Они боятся подпускать кого-нибудь слишком близко к себе. Боятся остановиться и потратить время на борьбу с внешними трудностями, которые кажутся им непреодолимыми. Они боятся, что кто-нибудь может посмеяться над ними, повлиять на них, использовать их слабости и ограничить их до уровня беспомощности маленького ребенка. На самом деле они боятся своего «внутреннего сторожа» – внутреннего образа родителей и других значимых взрослых из их детства. Каждый мужчина-вундеркинд в своих воспоминаниях о юношестве находит человека, который заставлял его чувствовать себя беспомощным и не уверенным в себе.

Четыре другие модели поведения являются дополнительными, так как встречаются достаточно редко.

«Старые холостяки». Судить о поведении мужчины в соответствии с этой моделью в период кризиса 30-летия еще затруднительно, хотя определенные предпосылки уже можно наблюдать. Кроме того, слишком мало мужчин старше сорока лет никогда не были женаты, по столь малочисленной группе трудно сделать точное заключение.

«Воспитатели». Видят смысл жизни в том, чтобы заботиться об общине (священники, врачи-миссионеры), или полностью посвящают себя заботам о семье.

«Скрытые дети». Избегают процесса взросления и остаются привязанными к своим матерям, даже став взрослыми.

«Интеграторы». Пытаются сбалансировать свои амбиции с искренними обязательствами по отношению к семье, включая разделение обязанностей в заботе о детях и сознательную работу, направленную на сочетание материальной независимости с моралью и полезностью для общества. Подобная внутренняя борьба естественна для людей, находящихся в переходе к тридцатилетнему возрасту. Как считают исследователи, модель интеграции основных жизненных целей реализуется после 35 лет и требует напряженной внутренней работы. Будущий интегратор часто не в силах совладать с противоположно направленными силами. В тот момент, когда обычный мужчина начинает искать новые возможности расширения своего внутреннего мира, интегратору необходимо еще освобождаться от старого багажа. С раннего детства он привык решать задачи на основе математической модели. Он приспособлен к жизни в такой среде, где чувствам предпочитают факты, а компетентность ценится выше человеческих взаимоотношений, и хорошо адаптируется в современном постиндустриальном обществе, в котором следует выполнять правила, подчиняться системе и твердо стоять на ногах, нужно быть безразличным и рационалистичным.

1. Кризис середины жизни

Возраст от 40 до 55 лет это период расцвета личности, время наибольшего раскрытия потенциала, но это и возраст, когда начинает меняться течение физиологических и эндокринных процессов в организме, начинают снижаться интеллектуальные и физические способности, меняются взаимоотношения с обществом. Главной движущей силой развития становится чувство ответственности и долга, обратной стороной которых становится консерватизм и ригидность.

Средний возраст предоставляет наилучшие возможности для реализации накопленных знаний, умения контролировать эмоции и взаимодействовать с самыми разными людьми. Карьера еще на подъеме, а воля и опыт позволяют принимать взвешенные продуктивные решения. Тем не менее, именно в этом возрасте человек впервые задумывается о старости, о потере личностного потенциала, страхе несоответствия требованиям изменяющейся и развивающейся жизни. Именно в этом возрасте начинается переход из «игроков в тренеры». Сорокалетие для многих людей становится источником беспокойства, неудовлетворенности, постоянной спешки в стремлении не отстать от стремительно меняющегося мира. Сравнение с молодыми специалистами вызывает враждебность, а приближение пенсионного возраста – растерянность.

Длительность кризиса и его интенсивность существенно варьируют у разных людей, а последствия могут привести как к началу нового подъема в активности человека, так и к разрушению эффективной деятельности. В первую очередь это зависит от степени осознанности протекающих изменений и готовности человека активно приспосабливаться к новым условиям жизни.

Наступление кризиса определяется, безусловно, не возрастом как таковым, а осознанием соматических изменений на фоне социальной среды, обстановки, определяющей качество жизни индивида и удовлетворенность (профессиональную, социальную, личностную). Интенсивность кризиса зависит от микросоциальных факторов (семейных отношений, возможностей самореализации и творчества и др.) и макросоциальных факторов (стабильности обстановки в государстве, состояния медицинского обслуживания и т.д.).

Кризис середины жизни – это психологический феномен, переживаемый людьми, достигшими возраста 40–45 лет, и заключающийся в критической оценке и переоценке того, что было достигнуто в жизни к этому времени. К сожалению, очень часто эта переоценка приводит к пониманию того, что «жизнь прошла бессмысленно и время уже потеряно». В результате доминирующими в общем фоне настроений становятся депрессивные состояния.

Как считал К. Юнг, чем ближе середина жизни, тем сильнее человеку кажется, что найдены правильные идеалы, принципы поведения (Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. – М., 1993). Однако слишком часто социальное утверждение происходит за счет потери целостности личности, гипертрофированного развития той или иной ее стороны. Кроме того, многие пытаются перенести психологию молодости через порог зрелости. Поэтому в 38–40 лет учащаются депрессии, те или иные невротические расстройства, которые и свидетельствуют о наступлении кризиса. По мнению Юнга, сущностью этого кризиса является встреча человека со своим бессознательным. Но для того чтобы человек мог встретиться со своим бессознательным, он должен осуществить переход от экстенсивной позиции к интенсивной, от стремления расширить и завоевать жизненное пространство – к концентрации внимания на своей самости. Тогда вторая половина жизни послужит для достижения мудрости, кульминации творчества, а не невроза и отчаяния. Хочется особо подчеркнуть слова Юнга о том, что душа человека второй половины жизни глубинно, удивительно изменяется. Но большинство умных и образованных людей не подозревают о возможности этих изменений и вследствие этого вступают во вторую половину жизни неподготовленными.

Близкие взгляды на сущность кризиса «середины жизни» высказывал Б. Ливехуд (Ливехуд Б. Кризисы жизни – шансы жизни. Развитие человека между детством и старостью. – Калуга, 1994). Он называл возраст 38 – 45 лет своеобразной точкой расходящихся путей. Один из путей – это постепенная психическая инволюция человека в соответствии с его физической инволюцией. Другой – продолжение психической эволюции, несмотря на физическую инволюцию. Следование первому или второму пути определяется степенью развитости в нем духовного начала. Поэтому итогом кризиса должно стать обращение человека к своему духовному развитию, и тогда по ту сторону кризиса он будет продолжать интенсивно развиваться, черпая силы из духовного источника. В противном случае он становится «к середине пятого десятка трагической личностью, испытывающей грусть по старым добрым временам, чувствующим угрозу для себя во всем новом».

Большое значение кризису «середины жизни» придавал Э. Эриксон. Успешное разрешение кризиса, с его точки зрения, приводит к формированию у человека генеративности (продуктивности, неуспокоенности), которая включает стремление человека к росту, заботу о следующем поколении и о собственном вкладе в развитие жизни на Земле. В противном случае формируется застой, которому могут соответствовать чувство опустошения, регрессия. Человек может начать потакать собственным желаниям и удовольствиям, как если бы был собственным ребенком.

Особое внимание на болезненность перехода от одной жизненной стадии к другой обращает М. Пек (Пек М.С. Нехоженые тропы: Новая психология любви, традиционных ценностей и духовного роста. – М., 1996). Причину этого он видит в трудности расставания с выношенными идеями, привычными методами работы, ракурсами, с которых привычно смотреть на мир. Многие люди, по мнению Пека, не хотят или не способны выдерживать душевную боль, связанную с процессом отказа от того, что они переросли. Поэтому они цепляются за старые стереотипы мышления и поведения, отказываясь разрешать кризис. Страх изменений затрудняет или даже делает невозможным успешное разрешение кризиса.

По мнению многих людей, рост и развитие человека прекращаются, когда он достигает средней взрослости, – лучшие годы уже позади, а предстоящее время жизни представляется им в виде некой гигантской «черной дыры», в которой предстоит провести по меньшей мере лет двадцать своей жизни. Человеку в этот период жизни придется распрощаться как со своими юношескими мечтами, так и с планами в отношении профессиональной карьеры, семейной жизни и личного счастья. Если молодость – это надежды, то середина жизни – это застой и страхи, связанные с потерей здоровья и невозможностью реализоваться в этой жизни.

Убывание физических сил и привлекательности – одна из главных проблем, с которыми сталкивается человек в годы кризиса среднего возраста и позже. Для тех, кто в молодости полагался на свои физические качества, средний возраст может стать периодом тяжелой депрессии.

Другой важный вопрос среднего возраста – это сексуальность. У человека среднего возраста часто изменяются сексуальные интересы, потребности и возможности, особенно по мере того, как подрастают дети. Многие люди поражаются тому, сколь большую роль играла сексуальность в их отношениях с людьми, когда они были моложе. Удачное достижение зрелости в среднем возрасте требует значительной «эмоциональной гибкости» – способности изменять эмоциональный вклад в отношения с разными людьми и разными видами деятельности. Эмоциональная гибкость необходима в любом возрасте, но в среднем возрасте, по мере того как стареют родители, подрастают и покидают дом дети, она становится особенно важной.

Гибкость не ограничивается эмоциональной сферой. Среди людей зрелого возраста существует тенденция к росту ригидности во взглядах и действиях. Этот когнитивный консерватизм необходимо осознавать и преодолевать, иначе он перерастает в нетерпимость или фанатизм. Кроме того, жесткие установки ведут к ошибкам и неспособности воспринимать творческие решения проблем. Успешное разрешение кризиса включает обычно переформулировку идей в рамках более реалистичной и сдержанной точки зрения и осознание ограниченности времени жизни каждого человека.

Супруг(а), друзья и дети приобретают все большее значение, тогда как собственное «Я» все более лишается своего исключительного положения. Все более усиливается тенденция довольствоваться тем, что есть, и меньше думать о вещах, которых скорее всего никогда не удастся достичь. В среднем возрасте как мужчины, так и женщины пересматривают свои цели и размышляют о том, выполнили ли они ранее поставленные перед собой задачи.

1. Модели поведения мужчин при кризисе середины жизни

В обзорной работе И.Г. Малкиной-Пых приведены результаты исследований того, как мужчины реагируют на достижение середины жизни. В целом существуют 4 главных пути развития мужчины в среднем возрасте, отражающих его мотивационную направленность.

«Трансцендентно-генеративный» мужчина проходит мотивационный кризис практически незаметно, так как большая часть его желаний и потребностей воплотилась в жизнь. Для такого человека середина жизни может быть временем реализации своих возможностей и достижения новых целей.

«Псевдоразвитый» мужчина внешне справляется со своими проблемами и делает вид, что все происходящее его удовлетворяет или находится под его контролем. На самом деле он, как правило, чувствует, что потерял направление, зашел в тупик или что ему все осточертело.

«Мужчина, находящийся в замешательстве». Ему кажется, что весь его мир рушится. С одной стороны, он не в состоянии соответствовать предъявляемым к нему требованиям, а с другой – его собственные потребности также остаются неудовлетворенными. Для одних мужчин этот кризис может быть временным периодом неудач; для других он может стать началом непрерывного падения.

«Обездоленный судьбой». Такой человек был несчастлив или отвергаем другими большую часть своей жизни. Обычно он не в состоянии справиться с кризисными проблемами.

Современное традиционное общество вынуждает мужчин соответствовать единому образцу успеха и мужественности, и большинство мужчин пытаются это делать. Ряд проблем возникает у мужчин в середине жизни как раз из-за того, что им приходится свыкнуться с мыслью, что они не соответствуют стандартному образцу, или из-за того, что они вынуждены были отказываться от многих собственных желаний, пытаясь достичь соответствия «общественному идеалу». Лишь немногим мужчинам удается в это время избежать ощущения неудачи, внутреннего разлада или потери самоуважения.

1. Модели поведения женщин при кризисе середины жизни

Кризис середины жизни у женщин также отличается своими особенностями. Этот важный переходный период примерно для трети женщин приходится на постродительский отрезок жизни, когда дети уже выросли.

Анализ структуры мотивационной сферы женщин среднего возраста показывает изменения в жизненных целях, установках и ценностях, связанных прежде всего с семейным циклом, а не с предсказуемыми возрастными изменениями, а также с этапами профессионального пути. Это означает, что наступление ключевых событий именно в семейном и профессиональном циклах мотивирует выбор определенного статуса и образа жизни женщин среднего возраста – их основных занятий, радостей и горестей, круга общения. Так, женщина, которая откладывает рождение ребенка до сорока лет, часто делает это для того, чтобы преуспеть в карьере; и, напротив, женщина, рано образовавшая семью и имеющая выросших, а возможно уже вставших на ноги детей, получает значительное количество свободного времени, чтобы заниматься собой, своим самосовершенствованием в личном и профессиональном плане.

Возрастные изменения не являются столь определяющими в формировании мотивационной структуры женщины, как семья и работа. Тем не менее для нее они представляются более значимыми, чем для мужчины. Женщины сильнее, чем мужчины, реагируют на физическое старение. Поэтому сохранение внешней привлекательности и поддержка физической формы также являются одной из основных потребностей многих женщин после сорока лет (Крайг, 2003).

Кризис «середины жизни», как и другие возрастные кризисы, сопровождают те или иные депрессивные переживания. Это может быть снижение интереса ко всем событиям или удовольствия от них, апатия; человек может чувствовать систематическое отсутствие или снижение энергии, так что приходится заставлять себя ходить на работу или выполнять домашние дела. Часто встречаются переживания по поводу собственной никчемности, беспомощности. Особое место в депрессивных переживаниях занимает тревога в отношении своего будущего, которая зачастую маскируется тревогой за детей или даже за страну в целом. Нередко депрессивные переживания концентрируются вокруг потери смысла и интереса к жизни.

Часто можно встретить проекцию внутриличностного кризиса на свое окружение: социальную обстановку в стране, семейную ситуацию. Естественно, что проекция кризиса на окружение приводит к попыткам, часто хаотичным, изменить именно окружение: страну, семью, работу. Некоторые женщины в этот период заполняют внутреннюю пустоту рождением еще одного ребенка. При достаточно высоком уровне развития рефлексии люди пытаются осмыслить свое состояние, понимают, что причина кроется не в окружении, а в них самих. В этом случае характерны размышления о собственных достижениях, сожаления о том, что не получилось, но что хотелось бы иметь. Иногда происходит переоценка ценностей.

В некоторых случаях переживание кризиса происходит настолько остро, что может послужить причиной суицида. Как отмечает Э. Гроллман, для тех, кого опустошают отсутствие истинного самоопределения, разлука с детством и страх перед грядущей старостью, «кто испытывает муку утраты собственного «Я», смерть может показаться освобождением». И действительно уровень самоубийств в 40–45 лет значимо повышается.

1. Кризис «встречи со старостью»

В отечественной возрастной психологии, как подчеркивает А.Г. Лидерс, отсутствует общепризнанное определение и понимание ведущей деятельности позднего (пожилого) возраста и определение основных личностных новообразований этого возраста (Краснова О.В., Лидерс А.Г. Социальная психология старости. – М., 2002). Поэтому, несмотря на вариативность так называемых «здоровых типов старости», в каждом из которых основным содержанием жизнедеятельности пожилого человека становится разная, на первый взгляд, деятельность (общественная работа, деятельность внутри семьи, художественная самодеятельность, путешествия и пр.), ведущей для пожилого возраста является особая внутренняя деятельность, направленная на принятие своего жизненного пути. Пожилой человек не только работает над смыслами своей текущей жизни (жизнь не бессмысленна, я не могу продолжать трудиться, но у меня есть возможности реализовать себя в других сферах жизнедеятельности), но и неизбежно осмысливает свою жизнь как целое. Плодотворная, здоровая старость связана с принятием своего жизненного пути. Болезненная (в релевантном смысле слова) старость – с непринятием. Кризис пожилого возраста есть кризис отказа от жизненной экспансии (Краснова О.В., Лидерс А.Г., 2002).

1. Содержание кризиса

Рассмотрение процесса старения только с точки зрения вынужденного приспособления к изменившимся социальным условиям, ролям или физиологическим изменениям слишком узко определяет социальную адаптацию пожилых людей, не учитывает или недооценивает их собственную активность и жизненную позицию. Как в теоретических исследованиях, так и в практической работе с пожилыми людьми недостаточно осознается тот факт, что возраст 60–65 лет – это прежде всего период возрастного кризиса. Негативный и наиболее эмоциональный этап этого кризиса как раз и связан с изменением социального статуса людей, выходящих на пенсию, следовательно, с изменением их внутренней позиции. Изменяются и привычный стиль жизни, круг общения, распорядок дня, права и обязанности человека. Все это может привести к нарушению личностной идентичности, переоценке цельности своей жизни, которая делится на период до пенсии (когда я был всем нужен) и после пенсии (когда я никому не нужен). В этом плане ухудшение эмоционального состояния связано не с трудным материальным положением, а сизменением статусного места в обществе и семье. Негативная внутренняя позиция, т. е. переживание своей ненужности, снижение социальных и личностных притязаний часто приводят к «внесоциальности» или даже «асоциальности», так как пожилой человек старается привлечь к себе внимание окружающих часто весьма неадекватными, в том числе и агрессивными способами (Краснова О.В., Лидерс А.Г., 2002).

Стремление к осмыслению жизни, подведению итогов своей деятельности является важнейшей характеристикой кризиса позднего возраста. Люди, переживающие этот кризис, начинают задумываться о смысле прожитых лет. Э. Эриксон, введший термин «идентичность», писал о том, что этот возрастной период характеризуется разделением двух тенденцией: цельность личности – отчаяние. Иными словами, осознание цели и смысла своей жизни помогает человеку воспринять ее как единую, состоящую из ряда этапов личностного роста и становления. В противном случае жизнь кажется прожитой зря, состоящей из отдельных, мало связанных между собой периодов. Поэтому отчаяние становится альтернативой цельности и осмысленности жизни.

Каждый человек в возрасте около 60 лет осмысливает прожитые годы, ищет свою индивидуальность и значимость своей жизни. При этом не имеет значения, с точки зрения эмоциональной насыщенности, проходит ли этот процесс на сознательном уровне, либо осознается неполностью, открываясь человеку скорее в плане самоощущений, а не самосознания. А.Г. Лидерс уподобляет кризис пожилого возраста подростковому, так как и в том, и в другом случае на уровне рефлексии, бессознательно идет процесс осмысления своей жизни и своей «самости», т.е. сравнение своей духовной жизни, своего вклада в общее дело жизни и вклада других людей. Однако в отличие от подросткового, кризис пожилого возраста протекает более эмоционально и часто заканчивается трагически. Подросток осмысляет жизненную перспективу, цель рефлексии – формирование своей жизни и профессиональной деятельности в будущем, исправление допущенных ошибок. В пожилом же возрасте этот анализ связан с ретроспективной оценкой себя и своей жизни. Поиск смысла жизни, особенно вывод о том, что она прожита не так или зря, должен осознаваться человеком как данность, с которой ему часто бывает трудно примириться. Именно это делает этот кризис таким значимым для последующих лет жизни, придает ему такой эмоциональный накал. Профессиональные психологи могли бы помочь пожилым людям пережить этот кризис, придать смысл их жизни и показать перспективу дальнейшего жизненного пути.

В период старости возможно не просто продолжение развития, но новый творческий взлет, наступающий в результате благополучного прохождения кризиса 60-летия. Б. Ливехуд в связи с этим приводит интересные факты. Так, художница Гранда Модес, оказывается, начала рисовать в 80 лет. А японский художник Хокусаи отмечал, что все созданное им до 73 лет ничего не стоит. Можно привести примеры и наших соотечественников. В 2000 г. в Санкт-Петербурге праздновалось 100-летие доктора геолого-минералогических наук 3.И. Мишуниной, которая к юбилею закончила одну из своих книг. В Армавире широко известен 93-летний В.И. Рогачев, который до сего времени является главным научным сотрудником ВНИИ консервной и овощесушильной промышленности. В 2006 г. отметил свой 100-й юбилей И.А. Моисеев – художественный руководитель известнейшего «моисеевского» ансамбля народного танца. Но факты утверждают, что пожилой человек может добиться крупного жизненного успеха не только в профессиональной сфере.

Сущность кризиса «встречи со старостью» включает в себя две основные линии. Первая – это необходимость принятия конечности собственного существования. Вторая – принятие необходимости выполнить те жизненные задачи, которые не выполнялись в течение предыдущей жизни. В случае успешного разрешения кризиса у пожилых меняется установка на собственную жизнь в период старости. Пропадает установка на старость как на период покоя и отдыха. Старость начинает восприниматься как период серьезной внутренней работы и внутреннего движения. Можно предположить, что вынужденное снижение внешней активности человека в старости необходимо рассматривать как возможность расширения и углубления сферы и глубины внутренней активности.

Кризисное состояние может проявляться у пожилых по-разному. Прежде всего, чрезвычайно трудно допустить в сознание мысль о конечности своей жизни на земле. Поэтому столь часто можно наблюдать неприятие человеком самой старости. Проявления старения многие стремятся рассматривать как симптомы болезни, которые, как и всякая болезнь, могут исчезнуть. Поэтому так много времени тратится на лечение, соблюдение предписаний врачей. Иногда борьба со старением становится основным занятием пенсионера. В этом случае возможны сверхценное отношение к медицинским препаратам и ипохондрическая фиксация на своих болезненных ощущениях.

У некоторых пожилых людей может несколько снизиться общий фон настроения. К примеру, на вопрос «Ну как ваше настроение?» пожилой человек может отвечать: «Нормальное, как всегда. Особо хорошее у меня никогда не бывает». Становится все более частым подавленное, грустное настроение без наличия для этого объективных оснований. Возрастает обидчивость и тревожная мнительность, а отрицательные эмоциональные реакции на те или иные неприятности становятся довольно затяжными.

Н.Ф. Шахматов полагает, что в этот период почти половина стариков испытывают специфическое депрессивное расстройство настроения – возрастно-ситуационную депрессию (Шахматов Н.Ф. Психическое старение. – М., 1996). Для нее характерно чувство пустоты, ненужности, отсутствие интереса к чему-либо. Остро переживается одиночество, которое может быть только переживанием, а не фактическим одиночеством. И в этом случае образ жизни, разговоры членов семьи кажутся пустыми и скучными. Такое тягостное настроение может оставаться до конца жизни. При этом самому пожилому человеку оно кажется нормальным, и предложенная помощь, как правило, отвергается. Другими словами, человек живет с мыслью «у меня все плохо, у них все плохо, в стране все плохо, все плохо везде».

Следует особо остановиться на страхах пожилых людей. Исследователи описывают усиление страхов биологического типа, связанных с нарастающей беспомощностью и процессами увядания функций собственного организма. Кроме того, проявляются иррациональные страхи (например, страхи перед нападением, преследованием), моральные страхи (дать отчет о смысле собственной жизни). Можно сказать, что общий уровень тревожности значительно возрастает. Некоторые исследователи полагают, что многие формы поведения, традиционно приписываемые старым людям, – резкие реакции, склонность к размышлениям, замкнутость, склонность к критике окружения – можно трактовать как способы собственной борьбы со страхами и беспокойством. Неразрывно со страхами идет переживание темы собственной смерти либо в форме категорического избегания, либо постоянного обращения к теме смерти в форме «скорей бы умереть, уже надоело жить, зажилась» и т.п.

Существенным аспектом кризиса является депривация притязания на признание у многих пожилых. Это следствие того, что теряются основы внешнего признания: статус, материальный достаток, внешний вид. У тех людей, для которых значимость внешних показателей признания выше, чем внутренних, возникает угроза разрушения «Я», снижения самооценки.

Необходимо отметить и то, что пожилому человеку приходится по-новому организовывать свое время. Раньше жизнь во многом регламентировалась внешними обстоятельствами, в особенности работой. Теперь человек остается наедине с самим собой, что для многих тяжело и непривычно.

Еще одна проблема – это общение пожилых. У пожилых супругов может возрастать конфликтность общения из-за заострения их собственных личностных черт в старости, из-за различного отношения к молодым членам семьи. Кроме того, некоторые пожилые супруги только лишь в старости встречаются друг с другом «лицом к лицу», когда появляется много свободного времени и сняты социальные роли. В. Сатир по этому поводу приводит яркий пример. Супружеская пара Генри и Элен всю жизнь мечтали о совместном путешествии. Генри для этого усердно работал, заранее купил автомобиль. И вот наконец он вышел на пенсию, и они отправились навстречу мечте. Через два месяца они перестали разговаривать, через шесть месяцев Генри заболел и через год умер.

Но наиболее распространенными становятся конфликты между поколениями. В тех семьях, в которых родители всегда были только в родительской роли, никогда не позволяли себе выйти из нее, может произойти смена ролей: дети возьмут родительскую опекающе-запретительную роль. Некоторые взрослые дети с удивлением узнают, что их родители вовсе не желают следовать их советам.

Могут активно проявляться и конфликты между бабушками, дедушками и их внуками. Особенно это характерно для тех пожилых, которые не реализовали по тем или иным причинам себя в родительстве, не сумели проявить к своим детям достаточно любви и внимания. Внуков же они окружают такой любовью, которая скорее носит характер гиперопеки. Внуки, как правило, протестуют, что служит началом конфликта.

Рассматривая современную семью в системе общественных отношений, авторы часто указывают на то, что старики – отцы семейства – не играют прежней роли, что молодое поколение не нуждается в поддержке стариков, а старики и вовсе отходят от семьи, не выполняя роли дедушек и бабушек. Этот процесс иногда называют «взаимоотчуждением» поколений, причину которого видят в распаде семьи: жизнь в «Я» стала важнее, чем жизнь в «Мы», т.е. раньше молодые, помогая пожилым в гораздо более близком контакте, были внутренне сопричастны не только их слабостям и болезням, но также и богатству их опыта и силе чувств. Теперь поколения живут гораздо отдаленнее и изолированнее. К телесному и духовному отчуждению добавилось также социальное. Молодое поколение подменяется учреждениями пенсионного обеспечения, вместо людей действуют институты (Краснова О.В., Лидерс А.Г., 2002).

Многих пожилых спасает общение со своей возрастной группой. Но некоторые не умеют делать и этого. Причины этого положения анализирует Э. Берн. У многих пожилых, в молодости четко следовавших родительским сценариям, наблюдается утрата активности. Дело в том, что родители не предусмотрели сценарии для старости. Человек теперь волен выбирать их сам. Но сам он этого делать не умеет, самому выбирать опасно, поэтому прекращаются всякие формы активности, в том числе ведущие к общению. Теми же людьми, которые привыкли жить будущим с «отсроченной радостью», откладывать получение удовольствия «на потом», остро переживается краткость будущего. Получается парадоксальная ситуация: всю жизнь усердно работал, к чему-то стремился ради будущего, а когда оно наступает, то оказывается не таким приятным. Кроме того, неумение жить «здесь и сейчас», чувствовать радость от настоящего момента еще больше подчеркивает ограниченность будущей жизни.

Усугубляет кризис и десексуализация пожилых. Стираются половые отличия в одежде, поведении. Всякие разговоры на сексуальную тему резко, иногда агрессивно отвергаются. Многие недооценивают важность сексуальной жизни как для психологического, так и для физического здоровья. И. Кемпер приводит интересные факты, выявленные в австрийских домах престарелых. Расходы на медикаменты в домах престарелых, где запрещены визиты друг к другу пенсионеров разного пола, на 30% выше, чем в тех, где такие визиты разрешены. В последних, кроме того, на 7 лет выше продолжительность жизни. Оказывается, многие психосоматические заболевания пожилых пропадают сами собой, если человек женится или находит подходящего партнера (Кемпер И. Легко ли не стареть. – М., 1966).

Необходимость изменениясвоей жизненной позиции, ценностей, установок, поведенческих стереотипов осознается пожилыми с еще большим трудом. Ряд авторов вопрос о способности к изменениям людей после 45 лет считает вообще дискуссионным. Во всяком случае готовность к изменениям у пожилых действительно сильно снижается по ряду причин. Растет общая ригидность. Становится трудно пробиться к ядру личности, которое делается неразличимым за множеством жизненных ситуаций. Формы преодоления жизненных проблем нередко становятся второй натурой. Мешает скептицизм пожилых, который нередко формируется в процессе жизненного опыта. Несмотря на желание поговорить, пожилые, как правило, менее откровенны и склонны цепляться за житейскую ложь. Ну и, конечно, мешает присущее не только пожилым неумение ощутить болезнь как следствие собственного жизненного пути, за который прежде всего сам человек несет ответственность. А вместо этого наблюдается стремление видеть в болезни чисто телесные причины и обращаться только к медикаментозному лечению.

Однако в психологии выделены и объективные предпосылки трудностей изменений в старости.

1. В старости возникает необходимость поисков и опробования новых жизненных ролей. У тех людей, которые ранее отождествляли себя с семейными или социальными ролями, может наблюдаться потеря «Я» или же ролевое смешение.

2. Происходит разрушение связи между человеком и обществом через собственный уход с работы, уход из жизни друзей и близких, ограничение физической активности. И если предыдущим жизненным рубежам соответствовало постепенное расширение круга общения (детский сад, школа, вуз, работа), то в старости, наоборот, наблюдается его сужение.

3. Соответственно, динамике предыдущего жизненного пути было присуще постоянное расширение круга обязанностей человека перед обществом. Теперь же общество ставится в позицию должника. Возникает опасность переложить на общество ответственность за свою жизнь

4. В обществе существует установка на старость как на период «заслуженного отдыха» и покоя. Однако исследования показывают, что старость – период наибольшей эмоциональной насыщенности стрессогенными ситуациями. Оказалось, что 5 из 10 наиболее стрессовых жизненных ситуаций – выход на пенсию, смерть близких родственников, потеря работы и др. – приходится чаще всего на период старости. Получается, что пожилой человек психологически не готов и не обучен переживать такого рода стрессы, а окружение не только не предоставляет поддержку, но и не считает, по-большому счету, это необходимым.

5. Большинство людей ожидают от собственной старости слабости, дряхлости, социальной бесполезности. Многие испытывают страх перед собственной беспомощностью.

4.2. Стратегии психологической поддержки пожилых

В литературе описаны две стратегии поведения пожилых людей, которые они вырабатывают, реагируя на неблагоприятные условия жизни (Краснова О.В., Лидерс А.Г., 2002).

Первую стратегию реагирования можно отнести к конструктивным способам. Исследования показывают, что многие пожилые люди обращаются к стратегиям, смягчающим патогенный характер кризисной ситуации, и приемам активного совладания с трудностями. Например, широко используется техника «антиципирующего совладания». Она предполагает поиск новых путей включения в общественную жизнь, планирование свободного времени, предвидение негативных состояний и событий в позднем периоде жизни, способность человека построить новую систему идентификаций.

К конструктивным способам относится психологическое сопротивление: реагирование на потерю личной автономии и свободы, увеличение мотивации в приобретении свободы и контроля над значимыми событиями жизни. Пример такого способа реагирования – деятельность организации «Серые пантеры», которая объединяет известных юристов и адвокатов, пытающихся восстановить контроль пожилых людей в экономике, политике и социальной жизни. Эта группа самопомощи союза защиты старейшин является примером живого и конструктивного преодоления жизненных конфликтов пожилыми людьми. Они борются за свои интересы с уверенностью в себе и с большой напористостью, пробуя новые формы жизни, такие как коммуны пожилых, где пессимистический взгляд на жизнь отступает перед активным отношением к ней. В нашей стране в последнее время начали создаваться и функционировать подобные общественные организации.

Ключом к умению справляться со стрессовой ситуацией в позднем возрасте является компетентность, которая определяется как успешное представление о своих социальных ролях, способность адаптироваться к окружающей среде, изменениям в социальной ситуации, что дает чувство интервального контроля. Таким образом, психологическое сопротивление является своего рода защитным механизмом. Как компетентное функционирование пожилых содействует самоуважению, так и самоуважение помогает компетентности. Рассматривая эту проблему, некоторые авторы считают, что «эрудированная беспомощность» пожилых и сверхусердное, «помогающее» поведение семейного окружения инфантилизируют самих пожилых, разрушают их компетентность.

Социальная поддержка позволяет пожилым людям ощущать себя компетентными людьми, при этом необходимо признавать потребность пожилых в «контроле самоопределения» и найти альтернативные способности обеспечить улучшение условий их жизни. Социальная поддержка имеет разнообразные виды: эмоциональная поддержка, материальная помощь, информационное содействие, помощь, оказываемая другими. Во многих исследованиях анализировалось общее (семьи, друзей и других людей) влияние социальной поддержки. Было обнаружено, что большую роль играет интенсивность взаимоотношений. Наиболее значительным, а в некоторых исследованиях и единственным источником влияния оказывался супруг (супруга). Однако значительное число исследований показывает, что тесная, близкая дружба помогает противостоять стрессу и может предотвратить психическое расстройство. Ту же роль в жизни человека могут играть родственники, особенно те из них, которые в детстве были товарищами по играм. Общение с соседями также имеет большое значение в жизни человека, а для пожилых людей нередко является основным источником социальных контактов (Краснова О.В., Лидерс А.Г., 2002).

Социальная поддержка является важным фактором, содействующим адаптации к позднему периоду жизни. Она включает, по меньшей мере, следующие факторы:

- пожилой человек должен знать, что о нем заботятся, его ценят и уважают;

- пожилой человек должен понимать, что негативные чувства, которые он испытывает в стрессовой ситуации (ситуации старения), – вполне нормальны, т. е. соответствуют его возрасту и положению;

- общество должно стимулировать пожилого человека к открытому выражению своих чувств и мыслей;

- общество должно учитывать важность обратной связи («взаимно-ответное действие пожилого на социальное ободрение»).

Другую категорию реагирования на неблагоприятные условия в позднем периоде жизни О.В. Краснова относит к неконструктивным. Это является следствием своего рода защиты личности людей преклонного возраста. Этот вид стратегии является неконструктивным, во-первых, по причине внутреннего противоречия: пожилые люди находятся в состоянии постоянного поиска средств для самореализации при наличии консервативности сложившихся форм социального поведения. Во-вторых, находясь в непосредственной близости к своим внукам или детям, они создают в доме, в быту очаги социальной напряженности, отрицательно влияющие на настроение, работоспособность активной части населения, прецеденты для подрыва авторитета старших у подрастающего поколения и т.д. Таких людей относят к агрессивному типу старения.

Однако жизнь в позднем возрасте может характеризоваться и противоположными установками, направленными на восстановление себя, реституциализацию - приспособительные изменения или комплекс процессов восстановления, направленных на замедление старения. В психологическом плане - это поиск стратегии, как справляться с трудностями, или конструктивной стратегии поведения.

Основной способ психологической поддержки стареющих людей - обращение к тем их способностям, которых лишены более молодые люди. Прежде всего, это мудрость. Познавательная сфера взрослого описывается в терминах «социальный интеллект», «мудрость» и «компетентность». В отличие от интеллектуальной деятельности ребенка, в познавательной деятельности взрослого решающую роль играют метакогнитивные (интегративные) процессы (управление своим познанием, рефлексивное отношение к себе, специфика структурной организации индивидуального опыта, ценностное регулирование познавательных процессов, ориентация на неизвестные, но возможные события, социально-психологический контекст происходящего, умение ставить вопросы, обнаруживать проблемные ситуации), «личностное знание». Мудрость взрослого означает способность иметь дело с парадоксами, диалектичность, умение согласовывать множество мнений (жить в мире полифонии), быть критичным (рефлексивным), диалогичным (мыслить ответами и вопросами). Даже кажущиеся иногда навязчивыми «старческая болтовня» и «ворчливость» содержат выраженный компонент реинтерпретации жизненного опыта пожилого человека. Поэтому довольно часто пожилой человек оказывается более «пластичным» и приспособленным к смене обстоятельств и неблагоприятным ситуациям, чем молодые люди.

При консультативной работе с пожилыми можно также использовать ряд практических методов и приемов, например, прием автопортрета. Прием направлен на получение информации о жизни клиента, особенностях самооценки жизненной ретроспективы. Клиенту предлагают начертить горизонтальный отрезок прямой, где крайние точки обозначают рождение и завершение жизни. После этого человек выбирает промежуточную точку, чтобы отношение полученных отрезков отвечало ожидаемому отношению между продолжительностью предшествующей и последующей жизни. На отрезке, представляющем прожитую жизнь, отмечаются наиболее важные события, оценивается степень удовлетворенности ими. На основании этого строится кривая, отражающая удовлетворенность жизнью. Эта кривая может быть использована в качестве отправной точки для дальнейшей беседы с клиентом.

Шкала самооценки (Ч.Д. Спилбергера, Ю.Л. Ханиной) используется для выявления самооценки в настоящем. Кроме того, у пожилых выявлена корреляция между личностной тревожностью (ЛТ) и их отношением к своему прошлому и будущему. Высокой тревожности, выявленной по данной шкале, соответствует негативное восприятие прошлого (воспринимается в основном как состоящее из неприятных событий), низкая удовлетворенность настоящим и оценка будущего как неизвестного или неприятного, низкому или умеренному показателю – удовлетворенность прошлым и настоящим, позитивная оценка будущего (например, как времени для занятия детьми и внуками).

В ходе самой консультативной беседы важно по возможности повысить общий фон настроения человека. Для этого можно предложить пожилому человеку принести альбом своих фотографий. Как известно, у пожилых людей наблюдается особая позитивная окрашенность воспоминаний о прошлом. Поэтому рассматривание фотографий, рассказы о событиях, запечатленных на фотографиях, не только поднимут настроение у него, но и позволят консультанту довольно быстро установить контакт. Кроме того, при правильно расставленных акцентах консультант может подвести человека к осознанию значимости прожитого, важности сделанного, ценности достигнутого.

Может встать вопрос, а не расстроит ли пожилых рассматривание фотографий близких, уже ушедших из жизни? Да, иногда пожилой человек может и поплакать над фотографиями, но, как известно, слезы – это уже проявление сильного чувства. Но в целом, как показывает практика, так называемая альбомная терапия дает положительный эффект.

Необходимо содействовать повышению самооценки пожилого человека. Ранее отмечалось, что самооценка в пожилом возрасте имеет тенденцию к снижению за счет уменьшения внешних факторов получения признания. Для ее повышения можно опираться не только на личные достижения, но и на достижения детей и внуков. Необходимо подробно рассмотреть социальные, семейные достижения, подвести пожилого человека к принятию мысли о том, что достижения детей и внуков не были бы возможны без его участия. Это особенно необходимо, если пожилой человек страдает от того, что он не успел что-либо сделать сам по объективной причине. Например, не успел защитить диссертацию, потому что помешала война. Или же ребенок родился больным, и необходимо было посвятить жизнь его лечению. Иногда более быстрым способом повышения самооценки является так называемая идентификация со своим поколением. Необходимо вместе с пожилым человеком рассмотреть достоинства его поколения, которое, к примеру, сумело пережить голод. Сумело прославить страну достижениями в области космонавтики. И теперь это поколение с достоинством переживает трудности, например, низкую пенсию и т. п. Как правило, пожилой человек о достоинствах своего поколения может говорить с удовольствием и довольно долго.

Когда консультант решит, что пожилой человек имеет уже некоторую энергию для изменений, можно перейти к формированию у него позитивного образа старости как времени для счастья, развития, внутреннего покоя. Это осуществляется через обсуждение писем, дневников, рассказов о пожилых людях, удовлетворенных своей жизнью. Это очень важный этап, поскольку он должен изменить взгляд человека на старение, который сформировался в течение всей его прошлой жизни. Необходимо иметь в виду, что во многом взгляд человека на собственное старение определяется наблюдением за тем, как старели его родители. Поэтому при наличии тех или иных патологий старения у родителей можно предположить не всегда осознанную установку на подобное старение у самого пожилого человека. Консультанту же нужно по возможности освободить человека от старых схем, что уже само по себе изменит процесс старения.

Следующим этапом может стать обсуждение всего того хорошего, что имеется в актуальной жизненной ситуации пожилого человека: возможность общаться с друзьями по телефону, наличие квартиры и т. п. Здесь важно ничего не забыть, ибо человек быстро привыкает к хорошему, оно кажется ему само собой разумеющимся. Поэтому необходимо вспомнить и проговорить все положительное, что есть в жизни пожилого человека.

В работе с пожилым человеком особо следует остановиться на радости как источнике здоровой нормальной старости.

Для пожилых людей очень важно ощущение собственной нужности, поэтому проговаривание этой позиции особенно необходимо. Недаром в большинстве жалоб пожилых людей сквозят сетования на то, что теперь они никому не нужны. Приведем пример из беседы с женщиной 67 лет. «Совсем никому не нужна стала. Ездят в свою Анталию, а обо мне и забыли. Им до меня дела нет. Так вот помру, а они не узнают даже».

Здесь требуется тонкость и изобретательность консультанта, чтобы оттолкнуться от реальной жизненной ситуации человека. Например, показать нужность, необходимость пожилого человека для его уже давно ставших самостоятельными детей. При этом внимание акцентируется на том, что нужность пожилых отличается от нужности молодых. Не следует проявлять свою нужность привычными способами. Лучше поискать новые, например, сочинять сказки для внуков и т.п.

В заключение можно привести выдержки из беседы с женщиной 74 лет (беседа состоялась в очереди в поликлинике).

«Я всегда, когда жду чего-то, стою в очереди, еду в транспорте, нахожу какое-нибудь длинное слово и пытаюсь составить из него как можно больше маленьких. И еще я решила не упустить возможность поговорить с вами. Я всегда стараюсь держаться поближе к молодым. Я считаю, что сегодняшние молодые люди очень хорошие и добрые. Не согласна с теми, кто ругает молодое поколение. Вот, например, обвиняют их, что они не уступают место пожилым. Но ведь не все. А потом я смотрю на них. Они сами такие уставшие, замученные. К тому же сесть ты сядешь, а поднимать тебя кто будет? (смеется).

А вообще нужно все время двигаться. Я каждое утро делаю зарядку. А потом нужно и в магазин сходить, и подруг навестить, и внуки могут зайти. Еще очень люблю музыку. Всегда просыпаюсь с музыкой в голове и пою целый день. А вообще как день начнешь, так он и пойдет. Главное, положительно настроиться. Мне через пару недель операция предстоит. Я и говорю себе – надо, так надо. Главное, относиться ко всему с юмором, а все остальное придет. Вот сейчас я попытаюсь встать. Раз. Два. Три, потихоньку. Ну вот, вроде встала, спину прямо, прическу поправлю, и готово».

Научившись использовать мудрость, когнитивные способности пожилых людей, мы можем сделать жизнь наших близких, вступивших в поздний возраст, значительно более комфортной, если обеспечим им подтверждение их уникальности и необходимости. Удовлетворение обеих этих потребностей предотвращает или значительно затормаживает развитие скрытых суицидных наклонностей и психологического старения человека. Кроме того, это способ обогатить нашу собственную жизнь.

Литература

Основная

*1. Возрастно-психологическое консультирование детей и подростков Карабанова О.А., Бурменская Г.В., Захарова Е.И., Лидерс А.Г. – М.: Академия, 2002.

*2. Хозиева М.В. Практикум по возрастно-психологическому консультированию. – М.: Академия, 2002.

*3. Хухлаева О.В. Основы психологического консультирования и психологической коррекции. – М., 2004.

Дополнительная

1. Бодалев А.А., и др. Семья в психологической консультации: Опыт и проблемы психологического консультирования. – М.: Педагогика, 1989.

2. Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей и взрослых. – СПб.: Питер, 2000.

3. Малкина-Пых И.Г. Возрастные кризисы взрослости. – М.: Эксмо, 2005.

4. Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. – СПб.: Питер, 2000.

5. Филиппова Г.Г. Психология материнства. – М.: Изд-во Ин-та психотерапии, 2000.

6. Флэйк-Хобсон К., Робинсон Б.Е., Скин П. Мир входящему. – М.: Центр общечеловеческих ценностей: Республика, 1992.

13