Самые интересные памятники языка

Сегодня мы…

· Поговорим о том, что может быть памятником языка.

· Рассмотрим несколько памятников древнерусской письменности.

· Выясним, какие сведения можно почерпнуть из таких памятников.

Что нам представляется, когда мы говорим о памятниках языка, памятниках письменности? Обычно это книги – своды летописей, старые Евангелия, сборники законов… Например, если мы говорим о древнерусском языке, то сходу припомним «Повесть временных лет» или «Остромирово Евангелие».

Однако памятники языка – это совсем не обязательно книги! Часто это надписи на камнях, табличках, горшках, послания на пергаменте или бересте, надписи на идолах или стенах храмов. А иногда даже надписи на домах! Например, в Древнем Риме дома были каменными, а потому на их стенах постоянно рисовали и писали. Для этого выходящие на площади стены покрывались белилами, и на них специально обводились места, где за соответствующую плату можно было сделать надпись. Это были своего рода древние граффити и объявления: о выборах римских политиков или о том, где можно найти подходящую таверну. Была там и обычная реклама, например, такая:

«Полиния, дочь Лентула, сдает в аренду таверну со всей утварью. Кому требуется, пусть придет в дом Лентула и спросит там старшего раба».

Такие надписи позволяют прояснить многое о быте того времени.

Однако на Руси дома были деревянные. Какие же памятники древнерусского языка мы можем отыскать?

Во-первых, это надписи на камнях. Очень интересен в этом плане Тмутараканский камень.

Тмутараканское княжество упоминается в «Слове о полку Игореве». Однако оно долгое время считалось выдумкой. Пока в конце 18 в. в нынешней Тамани не обнаружили Тмутараканский камень, а рядом с ним – развалы древнего княжества, существовавшего в 10-11 в..

Тмутараканский камень – это геодезический памятник. На нём по заданию князя Глеба Святославовича отмечена ширина Керченского пролива. Ширину эту измеряли по льду, между городами Тьмутараканью (сейчас это Тамань) и Корчевым (сейчас это Керчь). При этом измерялось расстояние между центральными храмами двух городов. Надпись на камне гласит:

«В лето шесть тысяч семьдесят шестое индикта шестого Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева четырнадцать тысяч сажен».

Такая странная дата получилась потому, что наши предки считали годы «от сотворения мира». На наш счёт памятник датируется 1068-м годом. А расстояние в 14 тыс. саженей – это 24 км. Именно такое расстояние и лежит между центральными храмами Тамани и Керчи!

Сейчас Тмутараканский камень стал одним из экспонатов Эрмитажа в Санкт-Петербурге.

Одним из самых древних памятников письменности является Воймерицкий крест. Датируют его примерно серединой одиннадцатого века. Этот двухметровый каменный крест нашли в конце девятнадцатого века в деревне Воймерицы Новгородской губернии. Есть даже предание, по которому крест сам приплыл по реке и остановился там, где его нашли.

На кресте есть хорошо сохранившаяся надпись кириллицей. По этой надписи можно угадать, что её создатель использовал новгородский диалект. Надпись на кресте памятная. Академик Зализняк замечал, что эта надпись напоминает о рунических скандинавских камнях, которые ставились в честь умерших родственников.

В переводе на современный язык текст гласит:

«Богуславу и Лазарю братья и мать Мирослава поставили крест. Сделал Славон»

Здесь можно увидеть имена умерших, сведения о том, что у них были братья и мать – а также имя мастера.

Сейчас Воймерицкий крест хранится в Новгородском музее-заповеднике.

А в самом Новгороде мы можем отыскать ещё один замечательный памятник языка. Это… Софийский собор, построенный в 11 в.! Вернее, его стены. В 19 в. при ремонте собора обнаружили около 250 надписей, которые относятся к 11-15 вв.

Надписи нашлись на колоннах, на стенах, в куполе, на хорах, в тайниках и даже в алтаре! Процарапывались эти надписи специальной иглой – писалом. Им же делались надписи и на берестяных грамотах.

Почти все надписи сделаны кириллицей, но есть и десяток надписей с использованием более древней славянской азбуки – глаголицей. Некоторые надписи сопровождаются рисунками.

Что же это за тексты и зачем они были сделаны? Это отрывки из текстов богослужений, молитв, памятные записи и наконец просто автографы и заметки. Делались они как строителями храма, так и певчими или даже посетителями. Зачем? Видимо, людям хотелось остаться в истории!

Посмотрим на самые интересные граффити Новгородской Софии.

Под полом первого этажа есть раскоп, в котором можно отыскать надпись на глаголице: «Стрый писал Слепой». Этим же почерком и тоже глаголицей сделаны ещё несколько надписей. Но тут перед нами явно автограф! Стрый – слово, которым обозначали дядю по отцу. До открытия этой надписи учёные знали о таком слове. Однако не предполагали, что его можно использовать как имя человека!

А вот слепой человек вряд ли мог быть грамотным и писать на стенах храма. Значит, речь или о личном прозвище человека, либо о том, что он был подслеповат, близорук.

Датируется надпись примерно серединой 11 – началом 12 века.

К концу 11 века относится и надпись Ярополчей дружины. Эти граффити можно найти в лестничной башне собора. Выполнены они четырьмя разными почерками. Надпись гласит:

«Семеро из дружины Ярополка писали: Радочек, Андрей, за Петра, Радигост, …».

При этом Андрей писал за себя и за Петра, Радочек и Радигост писали каждый за себя, а последнее, недописанное имя, начинал писать кто-то ещё.

К концу 11 или к 12 веку относится и надпись о Бояновой земле. Это древнейшая купчая грамота на Руси, и её можно отыскать на стене южной галереи собора. Надпись о Бояновой земле – ценнейший документ, потому что из тех отдалённых времён текстов такого типа до нас дошло очень мало.

В надписи сообщается, что тридцатого января, на святого Ипполита, княгиня Всеволодова купила Боянову землю. Сделка происходила при храме святой Софии, в присутствии священников. Дальше перечисляются свидетели сделки и называется цена:

«А дала за нее семьдесят гривен соболей, а в том семьсот гривен драниц».

Из этой надписи, например, можно выяснить, что ветхие (драные) меховые шкурки соболей стоили в 10 раз дешевле новых. Но при этом именно их можно посчитать эквивалентом денег.

А иногда памятники письменности интересны просто в силу своего культурного содержания. Например, при раскопках Борисоглебской церкви в городе Новогрудке (Белоруссия) нашли фрагменты шкатулки. На этих фрагментах была загадка, которая в переводе с древнерусского звучит так: «Дважды рожден в теплую одежду; а не учившись, поет по часам». Немного напоминает детскую загадку, которая есть и сейчас: «Дважды родился, в школе не учился, а часы знает». Конечно же, это петух. Получается, что загадки 12-13 веков не так уж сильно отличались от современных!

Однако иногда уникальным памятником письменности действительно может оказаться книга. Например, «Новгородский кодекс» (Его ещё называют «Новгородской псалтирью»).

Нашли его относительно недавно – в 2000 г., в Новгороде, в раскопе, который получил название «Троицкого». Кодекс представляет собой три липовые дощечки с залитыми воском углублениями. Дощечки когда-то соединялись между собой, образовывая книгу.

Новгородская псалтирь – самый ранний сохранившийся письменный памятник Древней Руси. Долгое время этот титул носило «Остромирово Евангелие», которое датируется 1056 годом. Однако в «Новгородском кодексе» проставлен 999 год написания. А современные исследования говорят, что создан кодекс не позже первой трети 11 века. Это делает его ещё и одной из самых древних славянских книг.

Сам факт находки кодекса был поразительным – ведь до этого считалось, что книг на восковых табличках в широком употреблении на Руси не было. Однако академик Зализняк выяснил, что перед учёными не просто книга, а то, что он назвал гиперпалимпсестом.

Палимпсест – это рукопись, которая записана на уже бывшем в употреблении пергаменте, поверх стёртых старых надписей. Палимпсесты были распространёнными в древности, потому что материалы для письма были дорогими. Но получается, что надписи на «Новгородском кодексе» стирали много раз и каждый раз писали что-то новое! На найденном документе записаны на старославянском языке два полных псалма и третий – частично. А под воском скопилось несколько слоёв царапин, которые указывают на более старые тексты. Академик Зализняк взялся за их расшифровку. Он расшифровал множество псалмов, несколько написаний азбуки, фрагменты неизвестных до этого сказаний о святых и апостолах, начало перевода трактатов, духовное наставление и другие необыкновенно интересные для науки тексты.

Одной из надписей была такая: «В шесть тысяч пятьсот седьмом году я, монах Исаакий, стал иеромонахом в Суздале, в церкви Св. Александра Армянина…»

И кажется, что эта надпись даёт понимание о том, кто делал надписи. И о годах, когда эти первые надписи делались. Указанный год на наше летоисчисление – как раз 999 г..

Новгородский кодекс стал источником ценнейших научных сведений. Работы над ним ведутся до сих пор. А сам этот документ находится в Музее письменности Новгорода.

Впрочем, бывает и так, что интересным памятником языка становится не сама книга. И даже не её содержание. А примечания того, кто её писал. Таковы заметки Упыря Лихого – первого известного древнерусского скорописца. В середине 11 века он переписывал сборник ветхозаветных пророчеств («Толковые пророки») для князя Владимира Ярославича. И оставил приписку, в которой так и представился: «Аз поп Оупирь Лихыи» («Аз поп Упырь Лихый»).

Но как священника могли звать таким нехристианским именем? Может быть, он назвался именем мирским, к которому присоединил прозвище? У славян иногда бывали странные имена, и мальчика действительно могли назвать Упырём – а вдруг к нему не привяжется нечисть! Есть также версия о том, что на самом деле перед нами скандинавский резчик рун Эпир Неробкий, который приехал в Новгород и сделался славянским переписчиком книг.

В своей приписке к «Пророкам» Упырь Лихой точно называет дату начала и конца своей работы, желает здоровья князю и просит не забывать того, кто для него писал. Эта надпись считается древнейшей из датированных надписей на древнерусских книгах.

Однако эта надпись, хоть и очень интересна для науки, мало что сообщает личного о самом её авторе. Это не было принято.

Однако в 14 веке другой переписчик книг, дьяк Кузьма Попович, нарушил это правило. Кузьма жил в Пскове и переписывал книги вместе с отцом – священником Николаевской церкви. И этот переписчик на полях книг писал решительно всё о своей жизни! Он жаловался, размышлял, делал бытовые зарисовки так часто, что его можно счесть первым русским блогером.

Например, он мог сообщить на полях книги: «Уже нощь, вельми тьмно».

Или пожаловаться: ««Ох, ох! голова моя болить, не мочи писати, а уже нощь – лязмы спати»

А ещё дьяк Кузьма любил как следует поесть – иногда даже слишком много: «Како ли не обьести ся, исто поставять кисель с молоком!». (то есть как тут не объесться, когда поставят кисель с молоком!).

При этом был этот переписчик самокритичен. Нам известно четыре книги, которые он переписал, и одну из них он закончил так: «А псал Козма дьяк Поповиц грабящима рукама, клеветливым языком, обидливыма очима».

Эти заметки на полях хоть и не дают науке каких-то фундаментальных сведений, зато могут много чего сказать о переписчиках 14 века, их быте… и даже о чувстве юмора.

Интересных памятников старославянской и древнерусской письменности очень много. Берестяные грамоты, свинцовые печатки, кресты, надписи на посуде… всё это сообщает нам ценные сведения не только о языке, но и о быте наших предков, их традициях, их истории. Это позволяет учёным протягивать ниточку за ниточкой из прошлого в настоящее.