31
Тема: «Антитеза и противопоставления в поэзии М. Цветаевой»
Автор: преподаватель русского и литературы Карагодина Людмила Владимировна
Содержание
Введение 3
Глава 1 Антонимия как основа противопоставления в поэзии М. Цветаевой 6
1.1 Явление антонимии и функции антонимов в речи 6
1.2 Антонимы как основа антитезы в поэзии М. Цветаевой 10
Глава 2 Текстообразующая роль противопоставлений в поэзии М. Цветаевой 14
2.1 Антитеза как разновидность противопоставления 14
2.2 Поэтика противопоставлений М. Цветаевой 20
Заключение 27
Список литературы 29
ПРИЛОЖЕНИЕ 31
Введение
1990-е годы XX столетия заново открыли поэтическое имя – Марина Цветаева. Заново, потому, что судьба созданного поэтом не сводится к его личной судьбе: «поэт уходит – творчество остается» (Орлов В.Н., 1989). Сама же М. Цветаева была устремлена в будущее. Недаром в одном из своих ранних стихотворений она писала: «Моим стихам, как драгоценным винам настанет свой черед».
М. Цветаева по праву занимает одно из первых мест в поэзии XX века. Ее поэтический мир неповторим. На чем он основывается? Что предопределило самобытность ее поэтического творчества?
Особенности поэтического языка во всем его своеобразии и разнообразии определенно связаны с личностью поэта – его философской жизненной позицией, системой ценностей, характером, эмоциональными свойствами.
Это относится к поэтическому творчеству Марины Цветаевой. «Можно указать целый ряд языковых художественных приёмов, адекватно и отчетливо отражающих философское и художественное «Я» Цветаевой: градацию, хиазм, парцелляцию, эллипсис, оксюморон, гиперболу и многое другое» (Вахтель Н.М., 2002).
В полной мере к особенностям поэтического языка М. Цветаевой следует отнести антитезу и противопоставления, которые играют текстообразующую роль в её поэзии, используются как основа композиции.
Особенностям художественных приемов поэтического творчества М. Цветаевой посвящено так много исследовательских работ отечественных и зарубежных авторов, что, кажется, не осталось ничего, чего бы не коснулось перо литераторов, что не было бы разобрано «по косточкам».
Однако, работая над заявленной темой курсовой работы, мы убедились в том, что такие лексические приемы, как антитеза и противопоставления, ярко отражающие особенности творчества М. Цветаевой практически не исследовались. Нами не обнаружено ни одного монографического либо диссертационного исследования по данной теме, а также ни одной научной статьи, посвященной непосредственно антитезе в творчестве М. Цветаевой.
Неизученность темы исследования, с одной стороны, роль и значимость антитезы и противопоставления как лексических приемов, обуславливающих самобытность поэзии М. Цветаевой, – с другой, определяют актуальность настоящей работы.
Цель исследования – доказать, что основанные на антонимии антитеза и противопоставления пронизывают все элементы структуры поэтического текста М. Цветаевой, выполняя текстообразующую роль.
Для достижения поставленной цели нами решались следующие задачи:
как языкового явления;
как основы создания антитезы в поэтических текстах М. Цветаевой;
В качестве основных методов исследования использовались: когнитивный и лингвостилистический, а также метод обобщения и систематизации известных данных.
Источниковой базой исследования послужили поэтические тексты М. Цветаевой, работы И.В. Кудровой, Л.П. Гашевой, Н.М. Вахтель, Н.А. Фатеевой и др.
Новизна исследования заключается в том, что поэтические приемы антитезы М. Цветаевой представлены в работе с позиции человека XXI века.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы могут быть использованы при изучении творчества М. Цветаевой старшеклассниками, студентами филологических и других гуманитарных специальностей.
По своей структуре работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии. В первой главе исследуется явление антонимии как основы противопоставления в поэзии М. Цветаевой. Вторая глава посвящена изучению текстообразующей роли антитезы и противопоставлений.
Глава 1 Антонимия как основа противопоставления в поэзии М. Цветаевой
1.1 Явление антонимии и функции антонимов в речи
Антонимы (от греч. anti – против, onyma – имя) – это слова, противоположные по своему лексическому значению, например, друг – враг, горячий – холодный, убеждать – разубеждать, правда – ложь, красивый – безобразный, вверх – вниз и др. (Бабайцева В.В., Чеснокова Л.Д., 1994).
Антонимический ряд составляют слова, принадлежащие к одной и той же части речи. Вступают в антонимические отношения как знаменательные части речи (существительные, глаголы, прилагательные и др.), так и служебные (например, предлоги: в – из, над – под, с – без и др.). Однако в антонимические отношения вступают только те слова, в лексическом значении которых имеются следующие оттенки качества:
размер, цвет, вкус: большой – маленький, белый – черный, соленый – сладкий;
эмоциональное состояние: любовь – ненависть;
эмоциональное действие: огорчаться – радоваться.
В антонимические связи вступают также слова, которые обозначают временные и пространственные отношения: вчера – сегодня, впереди – сзади, там – здесь, восток – запад, север – юг и др.
Однако антонимическую пару способны иметь не все слова. Так, например, не имеют антонимов:
1) имена собственные, имена числительные, большинство местоимений;
2) слова с конкретно-предметным значением, употребленные в прямом, а не в переносном значении (верблюд, дом, стоя и др.).
По структуре антонимы делятся на две основные группы:
однокоренные антонимы: удача – неудача; деятельный – бездеятельный; проходить – уходить и др.
разнокоренные антонимы: нищета – роскошь; активный – пассивный; обвинять – защищать; нынче – завтра и др.
В современном русском языке существуют и контекстуальные антонимы, которые вступают в антонимические отношения только в условиях определенного контекста. Антонимы этого вида могут иметь разные грамматические формы, принадлежа к одной части речи, или относиться к разным частям речи, различаясь при этом стилистически. В словарях эти стилистические различия не отражены, однако мы можем их наблюдать в поэзии М. Цветаевой, например:
… Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
(Вчера еще в глаза глядел…)
Антонимия лежит в основе антитезы – противопоставление понятий, эффект резкого контраста, а в основе оксюморона – стилистического приема сопоставления слов (чаще всего прилагательного и существительного), противоположных по смыслу и, на первый взгляд, соединяющих несопоставимые и взаимоисключающие понятия (Власенков А.И., Рыбченкова Л.М., 2001). Этот стилистический прием часто применялся М. Цветаевой. В ее поэзии оксюморон выражен по-особому ярко и эмоционально:
Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи…
(Ты, меня любивший…)
Антонимы чаще всего используются в тексте попарно, выражая самые разнообразные оттенки значений и смысла – сопоставление, противопоставление и т.д., как это имеет место в поэзии М. Цветаевой.
– Я уже заболеваю летом,
Еле выздоровев от зимы.
(Сини подмосковные холмы…)
Чаще всего антонимами бывают качественные прилагательные (тяжелый – легкий; горячий – холодный), наречия (всегда – никогда, везде – нигде, справа – слева, выше – ниже):
Как правая и левая рука –
Твоя душа моей близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
(Как правая и левая рука…)
Противопоставлены как антонимы некоторые предлоги: в – из (в комнату – из комнаты), к – от (к берегу – от берега), с – без (с друзьями – без друзей). А из существительных, глаголов, наречий – лишь те, которые имеют в своих значениях качественный признак или указание на противоположные точки в пространстве, например: жара – мороз, разогреть – остудить, подняться – опуститься, верх – низ, вперед – назад.
Ни к городу и ни к селу –
Езжай, мой сын, в свою страну, –
В край – всем краям наоборот!
Куда назад идти – вперед идти...
(Ни к городу и ни к селу…)
Различают несколько типов антонимов – в зависимости от того, каков характер противопоставления их значений.
К первому типу относятся такие пары антонимичных слов, которые различаются наличием или отсутствием признака. Например: движение – покой, живой – мертвый, зрячий – слепой, влажный – сухой.
И что тому костер остылый,
Кому разлука – ремесло...
(И что тому костер остылый …)
Второй тип – это такие антонимы, один из которых обозначает начало действия (или состояния), а другой – его прекращение. Например: войти – выйти, включить – выключить, заснуть – проснуться, зацвести – отцвести.
Пью – не напьюсь. Вздох – и огромный выдох,
И крови ропщущей подземный гул.
(Отрок)
Антонимы широко употребляются в нашей речи, и в устной, и в письменной, на их основе построены многие народные пословицы: «Мягко стелет, да жестко спать», «Сытый голодного не разумеет». Не редкость они – в названиях художественных произведений: «Тонкий и толстый» (рассказ А.П. Чехова), «Живые и мертвые» (роман К. Симонова).
Таким образом, функциональное использование и экспрессивные возможности антонимов разнообразны. Однако независимо от того, какие части речи вступают в антонимические отношения, какова структура антонимов и к какому типу они принадлежат, – их предназначение всегда одно и то же. Антонимы используются как яркое изобразительное средство для противопоставлений явлений и для создания контраста (Греков В.Ф., Крючков С.Е., Чешко Л.А., 1983).
1.2 Антонимы как основа антитезы в поэзии М. Цветаевой
В художественной литературе и поэзии на сопоставлении антонимов построен такой стилистический прием, как антитеза – «сопоставление или противопоставление противоположных, контрастных мыслей, понятий, образов для усиления впечатления» (Новый словарь иностранных слов, 2005).
Среди разнообразия литературных приемов антитеза является самой сложной лексической фигурой. Своё литературное утверждение антитеза получила еще в пифагорейские времена (VI век до н.э.) и, по-видимому, присутствовала в фольклоре более ранних эпох (Полонский А., 2007).
Противопоставление антонимов является ярким источником речевой экспрессии, а применение антитезы делает речь более веской и обоснованной и, одновременно, более эмоциональной, выразительной, яркой. Наглядным и убедительным доказательством сказанного является поэтическое творчество М. Цветаевой. Ее поэзия сплошь антонимична, вся построена на антитезе, которая помогает автору контрастно, ярко оформить и выразить мысль.
Полюбил богатый – бедную,
Полюбил ученый – глупую,
Полюбил румяный – бледную,
Полюбил хороший – вредную,
Золотой – полушку медную…
(Полюбил богатый – бедную…)
Все здесь построено на противопоставлении: богатства – бедности, ученого – глупцу, румян – бледности, хорошего человека - человеку вредному, а золотой, ценной монеты – полушке, медной монете, которая стоит всего-навсего четверть копейки.
Не менее яркий пример антонимии мы находим в знаменитом стихотворении поэтессы: «Уж сколько их упало в эту бездну…»:
К вам всем – что мне, ни в чем
Не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованием веры
И с просьбой о любви.
Эта обращенность – через головы современников – не к нам ли? «Я то знаю, как меня будут любить (что читать!) через сто лет!» Поэт лишь тогда имеет шанс прикоснуться к корневищу эпохи, когда «удержит» (греческое «эпохэ») себя от нее, посторонится, не даст увлечь себя мутному потоку «исторического» (Саакаянц А.А., 2000).
Нередко цветаевская антитеза возникает внутри словосочетания.
…Я ни тогда, ни потом, никогда не любила,
Когда целовались, всегда – когда расставались.
Никогда – когда садились, всегда – когда расходились;
Он говорил – она молчала, он не любил – она любила,
Он ушел – она осталась…
На антитезе построены целые абзацы и прозы М. Цветаевой – очерка «Мой Пушкин», когда одна развернутая картина из детского восприятия целиком противопоставлена другой, причем эти картины уже изначально противостоят друг другу: увидено – давно, описано – сейчас, видит – ребенок, рассказывает – поэт. Внутри этих абзацев кольцом, цепочкой выстроены свои антитезы.
В поэзии М. Цветаевой мы наблюдать те же явления. Из необычного «сплетения» контрастных понятий рождается тот нужный поэту смысл, к которому ведет его язык, или, по-цветаевски, «речь». Как мы помним, в стихотворении «Поэты» (1923 г.), открывающемся строками:
Поэт – издалека заводит речь
Поэта – далеко заводит речь,
М. Цветаева как раз и ищет ту область языкового выражения, которая лежит между «да» и «нет», и находит ее только в нарушении причинности, поскольку «путь поэта» имеет ту же траекторию, что и комета:
Ибо путь комет –
Поэтов путь. Развеянные звенья
Причинности – вот связь его!...
(Как лопнувший шар внутри…)
Многие исследователи (О. Г. Ревзина, Л.В. Зубова, В.В. Иванов, М.В. Ляпон) отмечали парадоксальность как отличительный принцип строения текстов М. Цветаевой. Однако при этом они признавали, что за цветаевскими парадоксальными конструкциями можно обнаружить определенную «логику», позволяющую проникнуть через порог, перед которым другие поэты останавливаются (Гашева Л.П., 2002).
Так, анализируя стихотворение М. Цветаевой «Новогоднее» (1927; написанное на смерть Р.-М. Рильке, И. Бродский выводит подобные «алогизмы» на уровень откровения. Бродский обращает особое внимание на строчки Цветаевой, посвященные языку человеческого общения и творчества:
… – а потому что тот свет,
Наш, - тринадцати, в Новодевичьем
Поняла: не без -, а все – язычен.
В последней строке содержится явное противоречие: приставка без – указывает на полное отсутствие признака «язычности», в то время как элемент все- , равный определительному местоимению, заявляет о признаке «полноты, без изъятия, целиком», то есть является оператором всеобщности (по контрасту с существующим в общем языке прилагательным многоязычен) (Фатеева Н.А., 2006). Это противоречие И. Бродский разрешает следующим образом: «Довод, который Цветаева приводит в свое оправдание, – «потому что тот свет… не без-, а все- язычен», – замечателен прежде всего тем, что он перешагивает через тот психологический порог, где почти все останавливаются: через понимание смерти как внеязыкового опыта, освобождающего от каких-либо лингвистических угрызений. «Не без–, а все– язычен» идет гораздо дальше, увлекая за собой совесть к ее истоку, где она освобождается от груза земной вины. В этих словах есть ощущение как бы широко раскинутых рук и праздничность откровения, доступного разве что только ребенку – «тринадцати, в Новодевичьем…» (Зубова Л.В., 1989).
М. Цветаева сама формулировала «принцип контрастов», без которого, как она считала, ее творчество может быть воспринято искаженно: «Меня вести можно только на контрастах, т.е. на всеприсутствии: наличии всего. Либо – брать часть. Но не говорить, что эта часть – всё. Я – много поэтов, а как это во мне сплелось – это уже моя тайна» (Кудрова И.В., 2002).
Глава 2 Текстообразующая роль противопоставлений в поэзии М. Цветаевой
2.1 Антитеза как разновидность противопоставления
В художественной литературе и поэзии на сопоставление антонимов построен такой стилистический прием, как антитеза.
Антитеза (от греч. antithesis – противоположение) – это стилистическая фигура, основанная на резком противопоставлении образов и понятий. В современном литературоведении – обозначение всякого содержательно-значительного контраста, хотя в отличие от него антитеза всегда демонстрируется открыто (часто через слова-антонимы), в то время как контраст может быть и не явным, намеренно скрытым. В творчестве многих писателей антитеза и антитетичность вырастают в принцип поэтики и мышления:
Не отстать тебе. Я – острожник,
Ты – конвойный. Судьба одна.
(Не отстать тебе. Я – острожник…)
В поэзии М. Цветаевой выделяются несколько уровней антитезы, в частности обращает на себя внимание антитеза философско-поэтического типа: «добро» – «зло», «действие» – «рефлексия», «красота» – «уродство», «вера» – «рассудок», «дух (душа)» – «тело», «юность» – «старость», «мгновение» – «вечность».
Пусть не помнят юные
О согбенной старости,
Пусть не помнят старые
О блаженной юности.
(Пусть не помнят юные…)
Для М. Цветаевой важно присутствие в изображаемом предмете обеих частей антитезы, причем ни один из полюсов антитезы в художественной системе поэтессы не превалирует над другим, а сливается со своей противоположностью. Так, например, то, что блюстители морали называли «вероломством», она называла верностью себе, поскольку эта верность не в подчинении, а в свободе
Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть –
Как сами себе верны.
(Цыганская страсть разлуки!..)
Цветаевскую антитезу образуют сложные смысловые единства, сплетаясь с другими антитезами:
Рыцарь ангелоподобный –
Долг! – Небесный часовой!
Белый памятник надгробный
На моей груди живой.
За моей спиной крылатой
Вырастающий ключарь,
Еженощный соглядатай,
Ежеутренний звонарь…
Страсть, и юность, и гордыня –
Все сдалось без мятежа,
От того что ты рабыня
Первый молвил: – Госпожа!
(Рыцарь ангелоподобный …)
Марина Цветаева – величайший искусник и изумительный мастер стиха (Осоргин М.А., 1997). Используя антитезу и противопоставления, поэтесса создавала картину бытия:
Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи,
Ты, меня любивший – дольше
Некуда! – За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах! –
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
(Ты, меня любивший…)
Если рассматривать всю поэтическую систему М. Цветаевой целиком, трудно не заметить, что мотив «разлуки» – один из доминирующих в ее творчестве. Даже в самых ранних ее стихотворениях присутствует тема разлуки как «разведения» «сплетенных рук», и в этом действии присутствует некий судьбоносный жест, основанный на противопоставлении:
Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке?
Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки…
Не ответственны мы!
(Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке…)
Не менее важны и семантически значимы у М. Цветаевой обозначения черного и белого. В цветовых оппозициях черный цвет обычно соотнесен с миром лирического субъекта М. Цветаевой, а белый – с чуждым ей миром, но при этом большинство примеров нейтрализации системных языковых противопоставлений в оксюморонах и в синонимизации антонимов у М. Цветаевой связано именно с употреблением слов «черный» и «белый» (например, в стихотворении «Я – страница твоему перу»).
Я деревня, черная земля.
Ты мне – луг и дождевая влага.
Ты – Господь и Господин, а я –
Чернозем – и белая бумага!
Посредством антонимов поэт постоянно стремится показать диалектику совмещения развивающихся противоположностей. Так, в трагедии «Ариадна» тезис «черный – бел» доказывается пересечением ряда цветообозначений «черный /…/ зелен /…/ красен /…/ бел» с рядом прилагательных психологического восприятия «преносен горюющим очам /…/ свеж /…/ мил» в слове «светел», обобщающем цветовое восприятие с психологическим.
… Черный, черный оку – зелен,
Черный, черный оку – свеж.
…
Черный, черный оку – красен,
Черный, черный оку – мил.
…
В час, как розы не приметил,
В час, как сердцем поседел,
Черный, черный оку – светел,
Черный, черный оку – бел.
(Ариадна)
В поэзии М. Цветаевой антитеза, выполняя текстообразующую роль, используется и как основа композиции:
Мальчиком, бегущим резво,
Я предстала Вам.
Вы посмеивались трезво
Злым моим словам…
…
Тающая легче снега,
Я была – как сталь.
Мячик, прыгнувший с разбега
Прямо на рояль…
(Мальчиком, бегущим резво…)
Не менее ярки в поэзии М. Цветаевой противопоставленность любви и творчества.
А я – пера не удержу! Две розы
Сердечную мне высосали кровь.
(Летят они, написанные наспех…)
Среди препятствий, мешающих писать (таких, как слова, шум, тяжести быта), она называет и любовь. Притом не просто высказывает сожаление о том, что любовь отбирает время, предназначенное для заботы (что само по себе довольно редкий в поэзии случай), более того – она прямо сталкивает и открыто противопоставляет глаголы «любить» и «быть» = «творить» как неподлинное и подлинное бытие:
Сутолочь, стоп! Юность – любить.
Сердце, уймись! Старость – погреться.
Локоть и лоб. Некогда – быть.
Локоть и мысль. Некуда деться.
(Тише, хвала!..)
М. Цветаева была романтиком-максималистом, человеком крайностей, художником исключительно напряженной эмоциональной жизни, личностью, постоянно «перевозбужденной» в своих «безмерных» стремлениях, – она никогда не могла остановиться на «золотой середине», соблюсти размеренности глагола или выдержать паузу (Гашева Л.П., 2002). Ей просто необходим был эффект резкого контраста! И она создает его, используя в своей поэзии антитезу, становясь непокорной и порывистой, как бы сотканной из противоречий, острых углов и ломаных линий.
Поэт – издалека заводит речь,
Поэта – далеко заводит речь…
…
Поэтов путь: жжя, а не согревая,
Рвя, а не не взращивая – взрыв и взлом,–
Твоя стезя, гривастая кривая,
Не предугадана календарем!
(Поэт – издалека заводит речь…)
Это стихотворение можно поставить эпиграфом ко всему, что Цветаева сделала в поэзии. Счеты с поэзией у нее не легки. Она постоянно видела перед собой дорогу, которая шла «издалека» и уводила «далеко».
Мне и тогда на земле
Не было места,
Мне и тогда на земле
Всюду был дом.
Или еще пример, и снова тема дороги.
Ты и путь и цель,
Ты и след, и дом, никаких земель
Не открыть вдвоем.
На этой формуле противоречий строится все ее дальнейшее творчество.
М. Цветаева любит антитезу, ее стиль исключительно ярок и динамичен, он как бы рассчитан на сильнейшее гипнотическое воздействие, на «чару». Антонимы М. Цветаевой употребляются для характеристики субъективных переживаний героини, явлений природы, действий героев и признаков предметов.
2.2 Поэтика противопоставлений М. Цветаевой
Поэзия М. Цветаевой – это постижение внутренней сущности явления, характера, судьбы, времени, места. Не случайно А. Саакян в статье «Поэзия и правда Марины Цветаевой», осмысливая ее творчество, отмечает, что по-цветаевски «быть современником – творить свое время, а не отражать его» (Саакянц А.А., 2000).
Птица-Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю – и горю дотла,
И да будет вам ночь – светла.
Ледяной костер – огневой фонтан!
Высоко несу свой высокий стан…
(Что другим не нужно – несите мне!)
В ее стремлении «дойти до самой сути» выражено подлинное, естественное для настоящего художника, создателя своего мира, постижение истины.
Истина скрыта, поэтому творцу, поэту необходимо освободить ее от случайного, наносного, временного и открыть изумленному современнику, а может быть, и потомку ее диалектическую противоречивость, ее внутренний, скрытый энергетизм, реализующий самодвижение и саморазвитие мира сознания.
Так простояла я – в тумане –
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный: этот вот, –
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод.
(Сегодня таяло, сегодня…)
Язык поэзии М. Цветаевой намеренно непричесан, изобилует навязчивыми повторами, взаимоисключающими отрицаниями, антитезами в рамках небольшого по объему лирического произведения.
Благословляю ежедневный труд,
Благословляю еженощный сон.
Господню милость – и Господень суд,
Благой закон – и каменный закон.
(Психея)
Для М. Цветаевой важно то, что поэтический текст выражает авторское отношение и эмоциональную оценку предмета речи посредством контраста и противопоставления (Голубева И.В., 2002).
Как уже отмечалось, ведущим художественным приемом поэзии М. Цветаевой выступает антитеза. Функцию текстообразующих элементов выполняют языковые противопоставления. Это различные лексические и синтаксические средства:
Использование лексических антонимов, активно реализуемых непосредственно в микротексте, объединенном одной, главной мыслью автора.
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче – всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,–
Все жаворонки нынче – вороны!
(Вчера еще в глаза глядел…)
В данном стихотворном тексте антонимическая пара «вчера – нынче (сегодня)», «жаворонки – вороны» основаны на взаимоисключающих признаках.
В поэзии М. Цветаевой широко использовано противопоставление в цветописи. Цветовая картина мира в ее поэзии достаточно многообразна, но наиболее многочисленны и семантически значимы обозначения черного, белого, красного.
Суда поспешно не чини:
Непрочен суд земной!
И голубиной – не черни
Галчонка белизной.
А впрочем – что ж, коли не лень!
Но, всех перелюбя,
Быть может, я в тот черный день
Очнусь – белей тебя!
(Суда поспешно не чини…)
Или прилагательные «белый» и «красный», которые сталкиваются в трагическом противопоставлении, затрагивающем и прямое, и переносное значение:
Белым был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белым стал:
Смерть побелила.
Противопоставления, используемые для выражения эмоционального напряжения, порожденного альтернативной проблемой выбора, создают целостную картину бытия.
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес,
Оттого что я на земле стою – лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою – как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я закину ключи и псов прогоню с крыльца –
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других – у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я – ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя – замолчи! –
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты,–
О, проклятие! – у тебя останешься – ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир.–
Оттого что мир – твоя колыбель и могила – мир!..
(Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…)
Противопоставление синтаксических конструкций утвердительного и отрицательного характера на одном пространстве связного текста. Такие утвердительно-отрицательные конструкции, сменяющие друг друга с математической точностью и четкой последовательностью, формируют стройную архитектонику прозаического отрезка и одновременно выполняют функцию семантического катализатора, проявляющего и оттеняющего модально-оценочные смыслы, настойчиво, даже навязчиво актуализирумые автором. Повтор одних и тех же лексем-предикатов в одном микротексте как утверждение сказанного, а в другом – как отрицание (выраженном отрицательной частицей НЕ или словом НЕТ) выражает альтернативные точки зрения, сознательно представленные автором как оппозиции для того, чтобы вскрыть внутренний ход интеллектуальной деятельности, ее диалектические «за» и «против». Это выражено как внутренний диспут между «Я» утверждающим и «Я» отрицающим (Гашева Л.П., 2002).
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывает под нашими ногами.
(Мне нравится, что Вы больны не мной…)
В стихотворении «Леты слепотекущий всхлип…» из цикла «Земные приметы» М. Цветаева говорит о седых волосах как признаке пограничного состояния человека, приближающегося к вечности. Противопоставляя бесцветность красному цвету как идее цвета вообще и как символу интенсивной жизни, страсти, она дает ряд градационных синонимов: «маковый» – «красный» – «пурпур», – «завершающийся антитезой, основанной на отношениях контраста между сопоставляемыми явлениями: «пурпур – сед» (Вахтель Н.М., 2002).
…Ивовый сребролетейский плеск
Плачущий……. В слепотекущий склеп
Памятей – перетомилась! – спрячь
В ивовый сребролетейский плач.
На плечи – сребро – седым плющом
На плечи – перетомилась! – ляг,
Ладанный, слеполетейский мрак.
Маковый……
– ибо красный цвет
Старится, ибо пурпур – сед
В памяти, ибо, выпив всю –
Сухостями теку.
Тусклостями: ущербных жил
Скупостями, молодых сивилл
Слепостями, головных истом
Седостями: свинцом.
В стихотворении «Кн. С.М. Волконскому» дух является символом принадлежности к идеальному миру:
Какое-то скольженье вдоль –
Ввысь – без малейшего нажима…
О дух неуловимый – столь
Язвящий – сколь неуязвимый!
…………………………………
В миг отрывающийся – весь!
В лад, дышащий – с одной вселенной!
Всегда отсутствующий здесь,
Чтоб там присутствовать бессменно.
В этом стихотворении присутствует характерное для М. Цветаевой противопоставление реального мира и идеального (здесь и там). Автор проявляет свойственный ей художественный мифологизм, так как разделение на верхний (высший) и нижний (низший) миры свойственно мифологическому сознанию. Соответственно, и существа делятся на существ верхнего и нижнего мира. «Некоторые из них могут находиться и в земном (обычном) мире, но чаще всего это пребывание в земном мире кратковременно, по его завершении они возвращаются в собственный – верхний либо нижний мир» (Фарыно Е., 1985).
Таким образом, противопоставления в поэзии М. Цветаевой играют текстообразующую и смысловую роль, помогая читателю не только осмыслить, но и прочувствовать своеобразие поэтического мира М. Цветаевой.
Заключение
Таким образом, проведенное исследование по заявленной теме, позволяет нам сформулировать следующие выводы.
Цветаевская лирика обнаруживает перед нами неоднозначный, противоречивый, пульсирующий внутренний мир человека, противоречивое человеческое сердце, об изменчивости которого писал Блез Паскаль, вслед за которым могла бы повторить и М. Цветаева: «Сердце имеет свои основания, которых разум не знает» (Кудрова И., 2003). Отмечал это и современник М. Цветаевой философ Лев Шестов: «Пора научиться видеть в них (противоречиях) «дар богов», а не что-то незаконно прилепляющееся к нашим постижениям» (Шестов Л., 1975).
Цветаевская поэзия перенасыщена особым эмоциональным напряжением, которое создается посредством целого ряда языковых художественных приемов. Значительное место среди них занимают антонимия, антитеза, оксюморон, противопоставления. Особенно широко использует М. Цветаева антитезу – оборот, в котором для усиления выразительности сюжета резко противопоставляются контрастные понятия.
В основе антитезы лежит антонимия – яркий источник речевой экспрессии. Функциональное использование и экспрессивные возможности антонимов разнообразны. Однако независимо от того, какие части речи вступают в антонимические отношения, какова структура антонимов и к какому типу они принадлежат, – их предназначение всегда одно и то же. Антонимы используются как яркое изобразительное средство для противопоставлений явлений и для создания контраста.
Антитеза в поэзии М. Цветаевой выполняет текстообразующую роль и используется как основа композиции. М. Цветаева любит антитезу, использует ее ярко и динамично, чем оказывает сильнейшее гипнотическое воздействие, «чару».
Поэзия М. Цветаевой изобилует противопоставлениями, которые играют текстообразующую и смысловую роль, помогая читателю не только осмыслить, но и прочувствовать своеобразие поэтического мира автора. Перед читателем возникает картина «сложной и противоречивой жизни души человеческой, в которой причудливо сплетаются, сочетаются или отталкиваются друг от друга самые разные импульсы,– подобно тому, как зарождаются и соперничают они в глубине океанских вод, чтобы в конце концов выброситься на берег мощной волной» (Кудрова И., 2003).
М. Цветаева сознавала себе цену – цену своему поэтическому наследию. Она предвидела, что ее «звездный час» пробьет не скоро, но пробьет непременно.
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
И этот черед настал!..
Список литературы
Цветаева М. Избранное/ Сост., Л.А. Беловой. – М.: Просвещение, 1989.
Бабайцева В.В., Чеснокова Л.Д. Русский язык: Теория. Учебник. – М., 1994. С. 72; Греков В.Ф., Крючков С.Е., Чешко Л.А. Пособие для занятий по русскому языку. – М., 1983.
Власенков А.И., Рыбченкова Л.М. Русский язык: грамматика. Текст. Стили речи. – М., 2001.
Гашева Л.П. Текстообразующая роль в прозе М. Цветаевой. – Челябинск, ЮУрГУ, 2002.
Греков В.Ф., Крючков С.Е., Чешко Л.А. Пособие для занятий по русскому языку. – М., 1983.
Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. – Л., 1989.
Кудрова И. Просторы Марины Цветаевой: Поэзия, проза, личность. – СПб.: Вита Нова, 2003. 528 с.
Кудрова И.В. Контрасты Марины Цветаевой // Мир русского слова, 2002. – № 4. С. 81 – 87.
Марина Цветаева. Избранное. М., Просвещение, 1989.
Новый словарь иностранных слов. – Мн.: Современный литератор, 2005.
Орлов В.Н. Марина Цветаева. Судьба. Характер. Поэзия // Цветаева М. Избранные произведения. – М., 1989.
Осоргин М.А. Поэт Марина Цветаева. – М., 1997.
Саакаянц А.А. Поэзия и правда Марины Цветаевой // М. Цветаева. Господин мой – время. – М.: Вагриус, 2000.
Фарыно Е. Мифологизм и теологизм Цветаевой («Магдалина» –«Царь-Девица» – «Переулочки») // Wiener Slawistischer Almanach. 1985. S-Bd 18.
Шестов Л. На весах Иова: Странствования по душам. Париж, 1975.
http://www.pereplet.ru:18000/text/polonskiy20mar07.html. Полонский А. Века рождаются и исчезают снова… Критика, 21.03.2007
Получите свидетельство
Вход
Антитеза и противопоставления в поэзии М. Цветаевой (0.15 MB)
0
4731
135
Нравится
0
