Русская литература конца 1980-х – начала 2000-х годов

Сегодня мы…

· Поговорим об условиях, в которых развивалась русская литература в конце ХХ и начале ХХI века.

· Выявим проблемы, с которыми столкнулась русская литература в этот период.

· Рассмотрим направления и жанры русской прозы, которые получили развитие на рубеже столетий.

Смена эпох и исторические катаклизмы. Социальные перемены и технологический прогресс. Всё это с равным успехом можно отнести как к границе ХIХ–ХХ вв., так и к рубежу ХХ и ХХI столетий.

Мы уже помним, что литература чутко реагирует на перемены в обществе. Какие перемены и испытания породили литературу новейшего периода – от 80-х годов до начала 2000-х?

Прежде всего, это «перестройка», на которую в СССР был взят курс при Михаиле Горбачёве, в середине 1980-х годов. А значит – постепенная либерализация и демократизация. Были сняты запреты со множества тем. Литераторы наконец могли творить так, как они хотят.

Однако в 1991 г. СССР перестаёт существовать как государство. Независимые республики, которые возникли после распада единого государства, вынуждены заново налаживать политические и торговые связи. Кроме того, экономики многих из них были тесно связаны друг с другом. И оказались неготовыми к самостоятельному существованию и к новым видам хозяйственных отношений. Всё это вылилось в серьёзный экономический кризис в том числе и в только что возникшей Российской Федерации.

Кризис только усугубился из-за 1-й и 2-й Чеченских войн и разгула организованной преступности. Тысячи людей были поставлены буквально на грань выживания.

Свобода и демократия в 90-е годы на деле обернулась беззаконием и вседозволенностью. При отсутствии любой, хотя бы минимальной цензуры, начала бурно развиваться массовая культура. Произошёл огромный всплеск индустрии развлечений. Телевидение захлестнул поток развлекательных передач, яркой рекламы, одноразовых сериалов.

Познавательная и воспитательная роль кинематографа отходит на задний план. Броская привлекательная обёртка, лёгкость восприятия или эпатажность становятся главными. На смену понятий произведения и зрителя приходят понятия продукта и потребителя.

Всё сказанное верно и для литературы. В 1990-е годы книги становятся небывало доступными – организуются целые книжные «развалы». А издательства с готовностью начинают печатать бесконечные серии массовой литературы – как переводной, так и русской. И русская литература, которая пережила советскую цензуру, неожиданно не вынесла испытания свободой и конкуренцией с массовым продуктом.

Читатели, которых больше никто не ограничивал и не направлял, потянулись к тому, что красочнее, легче воспринимается, не требует глубокого погружения. Они начали выбирать комфортное, массовое чтиво. И потому литература настоящая, классическая, уже не была настолько востребованной, как при Советском Союзе. Тиражи крупных литературных журналов начали стремительно падать. А грани между литературой массовой и литературой классической стали стираться. Ведь теперь серьёзным литераторам приходилось угождать читателям и издательствам. И думать не о темах и идеях своих книг, а о том, как сделать их привлекательными.

Кроме того, классическая литература начинает стремительно лишаться мощной государственной поддержки, которая у неё была при Советском Союзе. Союз писателей хорошо финансировался, авторам в СССР создавали условия для творчества – но зато и подвергали произведения цензуре. В 1990-е годы авторы получили абсолютную свободу творчества, однако теперь им либо нужно было искать спонсоров, либо самостоятельно заключать договора с издательствами и писать то, что поднимет шум, привлечёт читателей.

В результате целые жанры, которые были востребованы у читателя при Советском Союзе, в новой реальности оказались ненужными. Прежде всего, пострадала поэзия. Читатели охотно покупали фантастику или детективы, но не желали тратить деньги на поэтические сборники новых авторов. Чтение поэзии в эфире тоже больше не привлекало публику.

И поэзия как нечто массовое, известное и любимое − в 1990-е годы начинает угасать. Появлялись новые имена и новые жанры. Происходили творческие встречи, концерты, конкурсы – поэтическая жизнь как будто не остановилась… Однако не возникало больше поэтов, чьи имена гремели на всю страну, были популярны, чьи стихи сразу же учили наизусть. В обновлённом мире не нашлось авторов, подобных Роберту Рождественскому, Владимиру Высоцкому или Евгению Евтушенко.

Наконец, происходит резкое разделение читательской аудитории, а через это и писателей с их творчеством. Можно сказать, что литература разделилась на несколько уровней потребления:

1. Литература элитарная, сохранившая в себе признаки классической, но видоизменившаяся. Это литература все так же стремилась и стремится говорить о важных проблемах. Однако массового читателя уже не могут увлечь сложные литературные формы – это касается и поэзии, и прозы. И если, например, Шолохов в Советском Союзе был всенародным писателем, которому шли письма со всего Союза, то воспринять творчество Людмилы Петрушевской, Владимира Маканина или Владимира Сорокина могут не все. Из-за этого многие произведения такой литературы остаются уделом сравнительного небольшого круга читателей. Несмотря на тиражи и полемику в прессе, литература элитарная, интеллектуальная не может конкурировать по популярности с массовой литературой.

Некоторые авторы даже специально начали культивировать элитарность на страницах своих произведений – это постмодернистские тексты, явно рассчитанные на понимание интеллектуалов, интеллигентов. Литература «не для всех» крайне интересна как пища для ума или материал для исследования. Однако для читателя массового она стала слишком сложной.

2. В то же время массовая литература с девяностых годов издавалась и издаётся огромными тиражами. Дополнительное развитие она получила в эру Интернета. Фактически, читатель получил возможность выбирать себе литературу по заданным параметрам: читать книги не просто определённого жанра и направленности, но и с определёнными типами персонажей, с конкретными заданными локациями и даже особенностями сюжета.

Массовая литература пользовалась вниманием у читателей и в ХIХ веке. И в СССР было множество книг невысокого качества, не отягощённых изящным стилем или проработкой персонажа. Однако именно с 1990-х гг. разрастание массовой литературы начинает приобретать угрожающие масштабы. Понятие «комфортного чтения» выходит на новый уровень, когда авторы ради продаж и просмотров начинают буквально предлагать читателю именно то, что он хочет увидеть. Это и бесконечные любовные романы, и однотипные детективы, и романы в жанре альтернативной истории. Бурное развитие в этот период переживают жанры фантастики и фэнтези. И несмотря на то, что количество качественных книг массовой литературы достаточно велико – оно тонет в тысячах штампованных текстов.

3. Наконец, есть авторы, которые стремятся находиться на грани элитарности и массовости, интеллектуальности и занимательности. Творчество таких писателей, как Татьяна Толстая, Виктор Пелевин, Борис Акунин, включает и авантюрные сюжеты, и элементы пародию, и игру со слогом и героями, и отсылки к русской истории.

Исторические темы становятся особенно востребованными в литературе рубежа веков. В первую очередь – это переосмысление советского прошлого. Вспомним, что после образования Советского Союза писатели стремились переосмыслить прошлое в царской России и показать нынешнюю реальность с положительной стороны. В девяностые годы на первый план выходит другая социальная повестка: раскрытие мрачных сторон советской действительности, вплоть до её очернения, романтизация реалий царской России или языческой Руси. Однако теперь это не сопровождается надеждами на счастливое будущее, на справедливость или равенство. Авторы скептически смотрят как на советское прошлое, так и на демократическое настоящее. Литература последних двух десятилетий ХХ века и начала двадцать первого века довольно пессимистична.

Это связано ещё и с потерей народом и писателями нравственных ориентиров. Новые отношения требовали новой морали. И доброта, равенство, скромность, патриотизм оказались «неликвидным товаром». Писатель Вячеслав Пьецух отмечал: «Может быть, впервые за всю историю русского народа у нас явилось поколение людей, у которых нет никаких нравственных ориентиров, которые просто не знают, что хорошо, а что плохо, что нужно, а чего нельзя». Поэтому героями произведений всё чаще становятся разочарованные люди, маргиналы, бизнесмены или кухонные философы. Литература больше не даёт положительных примеров: ведь героям положительным в новой реальности не выжить.

Какие тенденции в развитии русской прозы этого периода можно отметить?

1. Отмирание традиций реализма. В девяностые годы реалистическая проза в основном остаётся военной – причём, затрагивает и Великую Отечественную войну, и миссию в Афганистане, и Чеченские войны. В это время написаны такие произведения, как «Прокляты и убиты» и «Весёлый солдат» Виктора Астафьева, «Генерал и его армия» Георгия Владимова, «Знак зверя» Олега Ермакова. Все эти произведения выполнены в жанре «окопной прозы».

Для таких реалистических произведений, как «Казус Кукоцкого» Людмилы Улицкой характерен тонкий психологизм, переосмысление истории, философичность.

2. Именно на рубеже веков в русской литературе происходит расцвет постмодернизма. Такие постмодернистические приёмы, как гротеск и пародия, ирония и цитатность, интертекстуальность начинают использоваться вообще всеми литераторами, вне зависимости от того, к какому течению они относятся. Текст становится одним из героев произведения, и многие образцы постмодернистической прозы очень густо насыщены цитатами и отсылками. Отсылки можно увидеть даже в названиях – например, «На златом крыльце сидели…» Татьяны Толстой или «Чапаев и пустота» Виктора Пелевина.

3. Постмодернистские приёмы используются и в антиутопиях. Антиутопия становится крайне популярным жанром. В этот период написаны «Кысь» Татьяны Толстой, «Лаз» Владимира Маканина, «Москва две тысячи сорок два» Владимира Войновича, «Остров Крым» Василия Аксёнова и так далее.

4. На смену реалистичности произведений приходит мифологичность, метафизичность и метафоричность. Авторы стремятся говорить с читателем языком символов и аллегорий. Романы приобретают вид притчи. Пример этому – антиутопия «Кролики и удавы» Фазиля Искандера, произведения Чингиза Айтматова, Анатолия Кима.

При этом все тенденции и все приёмы могут свободно сосуществовать в одном произведении. Оно может содержать элементы притчи и мифа, интертекст и пародию, и при этом сохранять ещё подобие реализма. Литература рубежа столетий – это литература эклектики, смешения и взаимопроникновения разных стилей и разных приёмов.

Итак, на рубеже ХХ и ХХI веков литературный процесс был крайне неоднородным, сочетавшим разные направления и разные тенденции литературы. Критики сравнивают этот период с Серебряным веком – ведь и тогда выразительная палитра литературы расширялась за счёт новых течений и сотен новых имён. Все тенденции этого периода литературы влияют на тексты, которые выходят в печать прямо сейчас. И на те, которые будут выходить в дальнейшем.

Виктор Астафьев сказал однажды:

«Современная литература, основанная на традициях великой русской литературы, начинается заново. Ей, как и народу, предоставлена свобода... Литераторы мучительно ищут этот путь».