Из истории экономических учений

Знаете ли вы, что первые тексты экономического содержания можно найти в Библии? Там говорится о труде и собственности, о деньгах, налогах и штрафах, о торговых договорах и справедливой оплате труда.

Клинописные документы Древневосточных государств рассказывают о многих вполне современных экономических институтах: торговле, аренде, ростовщичестве, безналичных расчётах. Жители Вавилона заключали контракты, составляли купчие, выписывали чеки и векселя, заполняли накладные, вели бухгалтерские счета. Так называемые «деловые дома» по сути, были банками вполне себе современного типа: принимали вклады, занимались кредитованием.

Древние греки придумали термин «экономика» и дали ему то толкование, которое, в принципе, используется и сейчас – искусство ведения хозяйства.

Почему же временем зарождения экономической науки упорно называют Новое время? Прежде чем ответить на этот вопрос, попробуем вспомнить, чем научные знания отличаются от всех остальных. Они – системно организованные. Если говорить проще, то научные теории делают три важные вещи. Во-первых, описывают, из каких элементов состоит какой-то объект, и как эти самые элементы связаны друг с другом. Во-вторых, объясняют, почему с объектом происходят те или иные изменения. И в-третьих, предсказывают, что с этим объектом может произойти в разных обстоятельствах.

То есть, если кто-то утверждает, что цены на товар могут расти и падать, и что продавать его нужно, когда цена наиболее высока, а покупать, когда наиболее низка, – то это ещё не наука. Экономическая теория разбирается с тем, почему цены растут и снижаются, и при каких условиях покупатель готов платить больше.

До Нового времени особой нужды в экономической науке не было. Люди, разумеется, занимались производством, вели хозяйство, время от времени что-то продавали и покупали. Но выбор ответа на основные вопросы экономики– Что производить? Как производить? Для кого производить? – мало от них зависел.

Пока хозяйство оставалось натуральным, производили для себя, для собственного потребления то, что было необходимо для удовлетворения самых насущных потребностей. Что там первое в очереди? Еда? Значит, главное внимание – продуктам питания. Общество не приветствует, когда мы ходим нагишом, да и холодновато так ходить – значит, на втором месте одежда. Ну и далее, по списку.

Что же касается второго вопроса – Как производить? – то над ним и задумываться было некогда. Сколько вам понадобиться времени, чтобы самостоятельно удовлетворить хотя бы самые насущные свои потребности? Любите творог и сыр – нужно вырастить корову, запасти для неё корм, подоить. А потом ещё молочко превратить в эти вкусные и полезные продукты. Уважаете хлеб и блины – пшеницу, рожь или другие зерновые посеять, сжать, обмолотить, смолоть. Хотите одеться – вырастить лён или хлопок– что лучше растёт в вашем регионе? Потеплее хотите, тогда за овечками придётся поухаживать? Ну и где в этом режиме дня время, чтобы подумать, как всё это производить? Так, как мама с папой научили, то есть, в соответствии с традициями. Не зря же такое хозяйство называется традиционным.

Часто за людей ответы на главные экономические вопросы давало государство, делая их обязательными для исполнения.

А вот когда стала развиваться рыночная экономика, когда и производители, и покупатели стали свободны в принятии экономических решений, тогда и наука понадобилась, которая бы объясняла, как эти экономические решения принимать. Какой выбор будет лучшим и для человека и для государства.

Первыми ответ на этот вопрос попытались дать меркантилисты. Меркантильный – значит, корыстолюбивый, расчётливый (в материальном плане). Французское «mercantile» – коммерческий, торговый.

Европейские меркантилисты, собственно говоря, не были профессиональными, кабинетными учёными. Это были владельцы мануфактур, купцы, авантюристы. Главной целью для них была прибыль, накопление богатств, и они добивались на этом тернистом пути неплохих результатов. Богатство связывалось, в первую очередь, с золотом – главным денежным металлом. Значит, надо сделать так, чтобы в стране было больше золота. Например, правители должны запретить или ограничить вывоз золота за пределы государства. В Англии в 1440-ом году было принято «Положение об истрачении». Оно, среди прочего, требовало от любого иностранного купца, который продал в Англии свой товар, купить на вырученные деньги английские товары и вывезти их из страны. Деньги же вывозить категорически запрещалось.

После Великих географических открытий в Европу хлынул поток золота из вновь открытых земель. Казалось бы, вот сейчас наступит долгожданное благополучие и процветание. Но не тут-то было. Сработали те рыночные законы, которые уже вовсю действовали, хотя о них ещё не знали. Когда товара на рынке слишком много, цена его снижается. Деньги – тоже товар, хотя и весьма специфический. Резкое увеличение денежной массы привело к первой в истории инфляционной «революции цен». «Раньше мы ходили на рынок с кошельком в кармане, и покупали большую корзину продуктов, – писал один итальянец в разгар этой «революции» семнадцатого века. – Теперь мы носим деньги в корзине, а то, что можно купить на них, умещается в кошельке». Он, конечно, немножко утрировал, но идею передал очень образно: счастье – не в деньгах, и даже не в их количестве. Бывают ситуации, когда много денег – это очень плохо.

И многие меркантилисты тоже это поняли. Главное, не сколько денег есть в стране, а сколько товаров она производит и продаёт. Деньги – дело наживное, если то, что ты выпускаешь, хотят купить. То есть, задача государства, если оно хочет добиться роста общественного богатства, поощрять экспорт и ограничивать импорт: больше продавать, чем покупать. Виднейшими представителями этого, позднего, меркантилизма стали англичане Томас Мен и Николас Барбон и россиянин Иван Посошков. Их идеи подготовили настоящий переворот в экономической науке. Богатство создаётся не в сфере торговли, а в сфере производства. Именно эту сферу необходимо исследовать как можно глубже. Этим и стали заниматься классики политической экономии, начиная с Уильяма Петти и Адама Смита.

Меркантилисты

Своеобразным переходным этапом стало учение физиократов, которое более всего распространилось во Франции. Одним из его основоположников был Франсуа Кенэ. Он, кстати, создал первую в истории экономическую школу в Версале. Школу в прямом смысле этого слова. Её посещали те, кто интересовался экономическими вопросами, вполне себе взрослые люди, и обсуждали самые разные идеи.

Термин «физиократия» соединяет два древнегреческих слова: «физис» – природа и «кратос» – власть. Странное название для экономического учения – «власть природы». Дело в том, что Кенэ и его сторонники считали сельское хозяйство единственным занятием, дающим «чистый продукт», то есть дополнительную, прибавочную стоимость к стоимости понесённых издержек. Логика тут вот какая: только в сельском хозяйстве происходит реальный физический прирост материи: посадили одно зёрнышко, выросло десять, или даже двадцать. Остригли овечку, через некоторое время выросла новая шерсть. Чистый продукт, по мнению физиократов, даёт также добывающая промышленность, тоже непосредственно связанная с природой. Другие же отрасли экономики не приращивают, а только перерабатывают материю, используют её. А торговля даже и не перерабатывает.

Физиократия

Экономические учения, указанные выше, сейчас уже не в ходу. А с теми, которые в ходу, будут указаны в следующих темах.