Мировая литература: Чарльз Диккенс

Сегодня мы…

· Поговорим о жизни и творчестве Чарльза Диккенса.

· Узнаем, что сделало его произведения такими популярными.

· Выясним, как творчество Диккенса повлияло на произведения русских писателей.

Как известно, любимые книги и любимые авторы очень многое могут сказать о человеке. Писатели и сценаристы давно заметили это и часто дают герою книги или фильма характеристику при помощи того, что он любит читать. Например, если в голливудских фильмах хотят подчеркнуть интеллектуальность героя, он будет читать что-нибудь из Достоевского и Толстого. Если герой мечтатель, стремится в будущее, склонен к науке – конечно, он будет влюблён в тексты Жюля Верна…

А вот если персонаж любит читать Чарльза Диккенса – это обычно признак тонкой натуры, человека доброго, умеющего сочувствовать и пытающегося сделать мир лучше. Почему так сложилось? Потому что именно на сочувствии и на морали, на попытках улучшить этот мир при помощи литературы английский писатель Чарльз Диккенс и построил всё своё творчество.

Родился Чарльз Диккенс в 1812 году в пригороде Потсмута. Отец его был чиновником в военно-морском порту. Чарльз был вторым ребёнком – и сам он утверждал, что помнит свою биографию с двух лет. Он помнил, что сначала семья жила хорошо, но потом рождались всё новые дети – всего их было 8. Денег в семье стало не хватать. Дошло до того, что, когда Чарльзу было 12 лет, его отец попал в долговую тюрьму. По выходным к нему присоединялись жена и дети – по законам Англии они тоже все считались арестованными должниками.

Мальчику пришлось подрабатывать на фабрике ваксы за копейки. К счастью, Диккенсы получили наследство, которое позволило им расплатиться с долгами. Но мать настояла, чтобы Чарльз продолжал работать на фабрике. Попутно он успевал учиться и сначала поступил на должность помощника в адвокатской конторе. Потом Чарльз Диккенс освоил стенографию и стал журналистом.

В журналистике писатель быстро добился успехов – особенно ему удавались короткие очерки, психологические зарисовки в которых он описывал черты типичных британцев.

Когда ему было 23 года, Чарльз Диккенс познакомился с дочерью издателя – красавицей Кэтрин Хогарт. Он влюбился в молодую, остроумную, блестящую девушку. Вскоре они поженились.

А ещё через какое-то время Диккенс закончил своё первое значительное произведение – «Посмертные записки Пиквикского клуба». По сути, это всё те же очерки, посвящённые старой, традиционной Англии с её обитателями – милыми, простодушными чудаками. Такими, как мистер Пиквик – пожилой добродушный джентльмен, который основал свой клуб для путешествий и наблюдений за современниками. Мистер Пиквик – человек благородный и бескорыстный, он изо всех сил старается помочь людям вокруг него обрести счастье. Хотя это желание иногда и дорого ему обходится.

Роман был наполнен обаятельными образами джентльменов и их слуг, пронизан мягким юмором и иронией. Этот текст вышел в тысяча восемьсот тридцать седьмом году – как раз, когда началась эпоха викторианства. И он очень подошёл к этой эпохе – и изысканностью стиля, и уважением к традициям, и показом настоящих британских джентльменов и леди.

Вторым романом Чарльза Диккенса стал «Оливер Твист» – первый роман, в котором главным героем стал ребёнок. И на этот раз Диккенс постарался показать изнанку внешне благополучного общества. Его герой живёт в детском работном доме – в таких домах сироты содержались в бесчеловечных условиях. Маленькому Оливеру приходится пережить пренебрежение и равнодушие взрослых, голод, травлю сверстников… В конце концов он бежит и попадает на самое дно Лондона – в общество воров. Однако мальчику удаётся сохранить в себе чистоту и невинность и в конце концов он встречается с благородными людьми и обретает счастье.

Критики замечали, что многие черты в романе нельзя назвать оригинальными: преступники уродливы, а благородные люди красивы; сюжет часто продвигается благодаря совпадениям, подслушиваниям и так далее. Наконец, в романе был классический хэппи-энд. Но зато Чарльзу Диккенсу удалось показать всё лондонское общество – от высших слоёв до самых низов. При этом он не стал романтизировать преступников, как часто поступали другие авторы. Диккенс писал:

«Мне казалось, что изобразить реальных членов преступной шайки, нарисовать их во всем их уродстве, со всей их гнусностью, показать убогую, нищую их жизнь, показать их такими, каковы они на самом деле, — вечно крадутся они, охваченные тревогой, по самым грязным тропам жизни, и куда бы ни взглянули, везде маячит перед ними большая чёрная страшная виселица, — мне казалось, что изобразить это — значит попытаться сделать то, что необходимо и что сослужит службу обществу. И я это исполнил в меру моих сил».

Роман всколыхнул общество: подумать только, наступает век прогресса, а в работных домах дети ходят в отрепье, их безжалостно используют для тяжёлой работы! Была проведена проверка, и в конце концов вся сеть работных домов в Британии перестала существовать.

Чарльз Диккенс сходу получил огромную популярность, и жизнь его круто изменилась. Произведения следовали одно за другим: «Лавка древностей», «Барнеби Радж», «Рождественские повести», «Домби и сын», «Дэвид Копперфильд». К сорока годам Диккенс достиг зенита славы: к нему прислушивались политики, он стал властителем дум.

Писатель Гилберт Кит Честертон описал Чарльза Диккенса в то время:

«Диккенс был среднего роста. Его природная живость и малопредставительная наружность были причиной того, что он производил на окружающих впечатление человека низкорослого или, во всяком случае, очень миниатюрного сложения. В молодости на его голове была чересчур экстравагантная, даже для той эпохи, шапка каштановых волос, а позже он носил тёмные усы и густую, пышную, тёмную эспаньолку такой оригинальной формы, что она делала его похожим на иностранца».

Диккенс действительно экстравагантно одевался и имел довольно странные привычки. Например, писатель завёл живого ворона – вернее, даже двух. Он дал им одинаковые имена – Грип, что с английского языка можно примерно перевести как «Хватайка». Эти вороны стали прототипом для персонажа романа «Барнаби Радж». В предисловии романа Диккенс вспоминает о первом своём питомце:

«Ночевал он в конюшне (обычно – на спине у лошади) и своей сверхъестественной мудростью и ученостью внушал такой трепет моему ньюфаундленду, что не раз нам доводилось видеть, как он безнаказанно утаскивал из-под носа у собаки весь ее обед, – такова сила умственного превосходства! Мой ворон быстро приобретал всякие новые познания и достоинства».

Оба ворона умели говорить и делали это с большой охотой. Любимый ворон Чарльза Диккенса произвёл огромное впечатление на поэта Эдгара Аллана По, который как-то зашёл к писателю в гости. Вскоре По опубликовал своё самое знаменитое стихотворение – «Ворон».

 Я воскликнул: «Ворон вещий!

Птица ты иль дух зловещий!

Если только бог над нами свод небесный распростер,

Мне скажи: душа, что бремя

скорби здесь несет со всеми,

Там обнимет ли, в Эдеме,

Лучезарную Линор –

Ту святую, что в Эдеме

Ангелы зовут Линор?»

Каркнул Ворон: «Nevermore!»

Ворон по имени «Никогда» стал символом новой поэзии: Алан По выступал со своим стихотворением на модных вечеринках и салонах.

А чучело любимого ворона Диккенса до сих пор хранится в музее. Кроме того, одного из знаменитых воронов Тауэра в Лондоне называют именем Грип.

Диккенс прославился всевозможными причудами – например, он настолько ясно представлял своих персонажей, что в сознании писателя они оживали, начинали вертеться вокруг него, требовать, чтобы он продолжал писать. Персонажи болтали Диккенсу под руку, отвлекали от дел, изводили шуточками ревновали и требовали сочувствия. Однажды ему и вовсе пришлось отбиваться от персонажа и угрожать, что он не напишет о нём ни строчки, если его не оставят в покое.

Можно, конечно, сказать, что писатель был психически нездоров. Но своих героев он слышал, только пока писал очередное произведение. Более того – он утверждал, что каждое слово будущего романа сначала слышится ему как надиктованное, а потом он уже его переписывает. Так что всё можно списать на воображение, которое буквально захлёстывало писателя, утаскивая его в другой мир.

Кроме того, Диккенс постоянно находился в нервном напряжении. Он вёл богемный образ жизни и не умел управляться с деньгами. Ему приходилось писать очень быстро – к тому же, Диккенс ещё и подрабатывал, читая свои рассказы и выступая с лекциями. Писатель был потрясающим артистическим чтецом.

Однако с годами положение его семьи всё ухудшалось. У Диккенсов было 10 детей – 7 сыновей и 3 дочери. Денег постоянно не хватало. Кроме того, характер писателя становился всё тяжелее, и он и с женой не понимали друг друга. В конце концов жена Чарльза Диккенса ушла из дома и вернулась к родителям. Пара подала на развод. В викторианской Англии это обозначало огромный скандал, постоянное преследование репортёров, сплетни, внимание ко всем мелочам личной жизни…

Кроме того, со временем Диккенс понял, что главную свою цель его книги не выполняют. Ему не дано было смягчить власть имущих и заставить их быть более милосердными и справедливыми. Так что книги Диккенса становятся всё мрачнее и печальнее. И только в книге «Наш общий друг» он старается вернуться к милым и простым образам, наполнить роман иронией, юмором, яркими красками. Но за иронией и юмором видна сатира на английское общество.

Чарльз Диккенс умер в 58 лет. К тому времени он был самым популярным писателем Англии, и его слава после смерти только росла. В конце концов она затмила славу Байрона.

Что же принесло Диккенсу такую славу? Критики обвиняли его в заигрывании с массовым читателем и недостатке стиля, изящества, интеллектуальности. На самом деле Диккенс просто старался сделать свои книги увлекательными. Он насыщал их тайнами и злодеями, внезапными поворотами сюжетов и удивительными совпадениями. Очень часто Диккенс старался привести всё к счастливому концу – потому что считал, что чтение книги должно оставлять тёплое чувство радости за персонажей.

Из-за этого и из-за чёткой морали в произведениях тексты Диккенса обвиняли в морализаторстве и слащавости. Однако Диккенс писал книги именно чтобы заставить людей задуматься об их поведении. Он говорил читателям об ужасах тюрем и ночлежек, об обществе отверженных и нищих, о жадности и чёрствости дельцов и равнодушии общества. Однако он показывал, что есть и добрые, неравнодушные люди, которые всегда готовы прийти на помощь. Отдельное место в творчестве Диккенса занимает образ скупого, жестокого человека, который преображает свою жизнь.

Особенно ярко этот образ показан в святочной новелле «Рождественская песнь в прозе» – одном из самых популярных произведений писателя. Старый скряга Скрудж встречает в ночь Сочельника три духа Рождества и видит своё прошлое, настоящее и будущее.

«Рождественская песнь в прозе» стала одним из символов Рождества. Это бессмертное произведение, которое выдержало огромное количество экранизаций.

Произведения Диккенса переводились и печатались в России сразу после их выхода в Британии. Русские критики сравнивали раннего Диккенса с Гоголем. А Фёдор Михайлович Достоевский произведения Диккенса просто обожал, называл его «великим христианином» и признавался: «Никто меня так не успокаивает и не радует, как этот мировой писатель».

В своём «Дневнике писателя» Достоевский замечал:

«Между тем мы на русском языке понимаем Диккенса, я уверен, почти так же, как и англичане, даже, может быть, со всеми оттенками; даже, может быть, любим его не меньше его соотечественников».

Очень ценили произведения Диккенса Лев Толстой и Николай Лесков. Владимир Короленко даже написал очерк о знакомстве с творчеством Диккенса. А Осип Мандельштам писал:

Когда, пронзительнее свиста,

Я слышу английский язык –

Я вижу Оливера Твиста

Над кипами конторских книг…

Торжество добра над жестокостью, печаль о справедливости, чистота человеческой души – всё это сделало книги Диккенса великими произведениями искусства, которые до сих пор любимы миллионами читателей.