Получите свидетельство
Вход
После первых побед в космической гонке: запуска первого в мире искусственного спутника Земли… и вывода на орбиту первого в мире космонавта у Сергея Павловича Королёва возникла новая амбициозная идея — вывести человека в открытый космос.
Идею Королёва поддержали. И 13 апреля 1964 года вышло совместно постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О подготовке пилотируемых космических кораблей». В частности в нём предусматривалась подготовка «во II—III кварталах 1964 года четырёх [трёхместных] пилотируемых космических кораблей «Восход» на базе космических кораблей «Восток» и дополнительное изготовление пяти космических кораблей типа «Восток» [в варианте обеспечения выхода человека из корабля в космическое пространство].»
Уже 12 октября того же года с космодрома Байконур успешно стартовала ракета-носитель «Восход» с первым в мире многоместным космическим кораблём «Восход-1». Командиром корабля был назначен лётчик-космонавт Владимир Комаров. Компанию ему составили Константин Феоктистов, принимавший непосредственное участие в создании космического корабля, и врач-космонавт Борис Егоров.
После первого успешного полёта многоместного космического корабля была поставлена следующая цель — осуществление выхода космонавта в открытое космическое пространство.
Однако необходимо было срочно решить ряд совершенно новых задач. К началу работ ещё не было найдено приемлемого технического решения по способу выхода космонавта из корабля «Восход». Кабина не была рассчитана на длительную работу в разгерметизированном состоянии. А для размещения же дополнительно специальной шлюзовой камеры на корабле не было места.
Решением этой задачи стала разработка специалистами Звезды, которую на то время возглавлял Гай Ильич Северин, шлюзовой камеры с мягкой надувной оболочкой под кодовым названием «Волга». По задумке конструкторов шлюзовая камера состояла из верхней жёсткой части с люком для выхода в космос и нижнего монтажного кольца, состыкованного с космическим кораблём. Сам шлюз имел цилиндрическую конструкцию и состоял из 36 надувных секций, разделённых на три изолированных друг от друга группы. Благодаря такому решению можно было использовать существующие конструкции корабля и обтекателя ракеты-носителя лишь с небольшой доработкой.
Во время старта шлюзовая камера была в сложенном состоянии, в космосе — надувалась, а перед сходом с орбиты и приземлением — отстреливалась от корабля. Окончательно предложение «Звезды» по шлюзовой камере было принято на совещании у Сергея Павловича Королёва в апреле 1964 года.
Второй проблемой, которой также занялось НПП «Звезда», стало обеспечение безопасного выхода человека в открытый космос и его спасения при разгерметизации космического корабля. Решением этой проблемы стало разработка универсального «мягкого» скафандра «Беркут». В его основе лежала схема скафандра вентиляционного типа с раздельной вентиляцией шлема и оболочки.
В комплект скафандра входили: шлем, костюм скафандра и защитная одежда. Жизнедеятельность космонавта обеспечивалась бортовой системой жизнеобеспечения корабля или автономной системой ранцевого типа.
Шлем скафандра был неповоротный, с быстроразъёмными креплениями. Костюм имел трёхслойную оболочку — силовой слой снаружи и два (основной и резервный) герметичных слоя под ним. Защитная одежда представляла собой комбинезон из прочной ткани и с многослойной экранно-вакуумной изоляцией. А автономная система была представлена кислородным прибором КП-55 и тремя кислородными баллонами, которые были размещены в ранце. Ранец одевался космонавтом в спускаемом аппарате корабля перед выходом и крепился к скафандру с помощью подвесной системы. Подача кислорода включалась самим космонавтом с помощью дистанционного управления. Кислород поступал в шлем, после чего попадал под оболочку скафандра и далее выбрасывался в окружающую среду.
Страховка космонавта в открытом космосе обеспечивалась специальным фалом длиной семь (7) метров, в состав которого входили амортизирующее устройство, стальной трос, шланг аварийной подачи кислорода и электрические провода, по которым на борт корабля передавались данные медицинских и технических измерений, а также осуществлялась телефонная связь с командиром корабля.
В июле 1964 года был назначен экипаж для выполнения полёта на корабле «Восход-2». Основной экипаж состоял из наиболее сработанных космонавтов: Павел Беляев — командир и Алексей Леонов — второй-пилот; дублирующий экипаж: Виктор Горбатко и Евгений Хрунов. Позже к подготовке к полёту был привлечён и Дмитрий Заикин.
К концу 1964 года конструкторами была проведена полная отработка всех систем и их испытания — наземные, термобарокамерные, бассейновые, прочностные, ресурсные — как технические, так и с людьми.
24 декабря того же года вышло Постановление Совета Министров СССР «О запуске космических кораблей «Восход-2» в котором была намечена примерное время старта — первый квартал 1965 года.
За три недели до предполагаемого запуска корабля «Восход-2», 22 февраля 1965 года был запущен аналогичный аппарат «Космос-57» в беспилотном режиме. Основная задача — проверка работ системы шлюзования — была полностью выполнена, однако при возврате аппарата возник сбой, из-за чего спуск начался в незапланированном районе. Через 22 минуты сработала система самоуничтожения с целью недопущения приземления аппарата вне территории СССР. Несмотря на эту аварию, было решено продолжить работы по запуску основного аппарата.
18 марта 1965 года ровно в 10:00 по московскому времени с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель с экипажем корабля «Восход-2».
Примерно через час после старта команда «Восхода» начала готовиться к выходу в космос. С помощью панели управления Павел Беляев привёл шлюзовую камеру в рабочий режим. После того, как камера была готова в дело вступил Леонов. С помощью Беляева он надел ранцевую систему жизнеобеспечения на спину и подключил к скафандру. С этой секунды он стал независим от воздушной системы корабля. Беляев щёлкнул тумблером на панели управления и открыл люк между кораблём и шлюзом.
Переместившись в шлюз, Леонов пристегнул к скафандру семиметровый страховочный фал. Беляев дистанционно закрыл внутренний люк, а затем медленно сбросил давление в шлюзе. В 11 ч 28 мин 13 с в начале второго витка была произведена полная разгерметизация шлюзовой камеры корабля. Через 4 минуты 1) секунд (в 11 ч 32 мин 54 с) открылся люк шлюзовой камеры. А в 11 ч 34 мин 51 с Леонов вышел из шлюзовой камеры в космическое пространство.
В открытом космосе Леонов стал проводить предусмотренные программой наблюдения и эксперименты. Он совершил пять отходов и подходов от шлюзовой камеры, причём самый первый отход был сделан на минимальное расстояние — один метр — для ориентации в новых условиях, а остальные на полную длину фала. Павел Беляев с помощью телекамеры и телеметрии следил за работой Леонова и был готов, если это потребуется, оказать необходимую помощь.
Когда Леонов увидел Иртыш и Енисей, ему поступила команда Беляева возвращаться в кабину, но сделать это оказалось непросто. Дело в том, что в вакууме скафандр Леонова раздулся. Алексей Архипович вспоминает:
«Здесь начались неприятности. Я почувствовал, что у меня немножко деформируется скафандр, у меня вышли уже пальцы из перчаток, ноги из сапог, я свободно нахожусь внутри скафандра… Значит, мне надо что-то делать».
То, что подобное может произойти, было ожидаемым, но вряд ли кто-нибудь предполагал, что настолько сильно. Леонов не мог втиснуться в люк шлюза, а советоваться с Землёй было некогда. Тогда космонавт сбросил давление в скафандре до аварийного. Если бы к этому времени у него не произошло вымывание азота из крови, то он бы закипел и Леонов погиб. Скафандр уменьшился, и вопреки инструкции, предписывающей заходить в шлюз ногами, Леонов протиснулся в него головой вперёд. Закрыв внешний люк, Алексей Архипович стал разворачиваться, так как входить в корабль всё равно нужно было ногами. С большим трудом ему удалось это сделать.
Общее время первого выхода составило 23 мин 41 с (из них вне корабля 12 мин 9 с), и по его итогам был сделан вывод о возможности человека выполнять различные работы в открытом космосе.
Программой полёта предусматривалось осуществить посадку в автоматическом режиме на семнадцатом витке, но из-за отказа автоматики, вызванного «отстреливанием» шлюзовой камеры, пришлось уйти на следующий, восемнадцатый виток и садиться с использованием ручной системы управления. Это была первая посадка в ручном режиме, и при её осуществлении обнаружилось, что с рабочего кресла космонавта невозможно заглянуть в иллюминатор и оценить положение корабля по отношению к Земле. Начинать же торможение можно было только сидя в кресле в пристёгнутом состоянии. Из-за этой нештатной ситуации была потеряна необходимая при спуске точность. В результате приземлились космонавты 19 марта далеко от расчётной точки посадки, в глухой тайге, в 180 километрах северо-западнее Перми.
Первым, кто обнаружил Леонова с Беляевым посреди тайги, был простой местный охотник Иван Федосеев. Космонавты долго убеждали его, что они не привидения и не инопланетяне. Когда Иван убедился в этом, разжёг им костёр. Они угостили его космической едой. А он их земной — краюшкой черного хлеба с салом — тем, что у него было с собой. Затем охотник вернулся в сельсовет и рассказал о космонавтах в лесу. А уже оттуда информация дошла до Соликамска и Перми.
«От них не было вестей, — вспоминал Гай Северин, руководитель КБ “Звезда”. — Честно говоря, мы считали, что экипаж погиб. Когда пришло сообщение, что они сели в тайге, живы и здоровы, Сергей Павлович Королёв заплакал».
Нашли космонавтов не сразу, посадке вертолётов помешали высокие деревья. Поэтому ночь космонавтам пришлось провести около костра, используя для утепления парашюты и скафандры.
Только 20 марта к космонавтам удалось пробиться командиру поисковой группы: «…Я подъехал. На корабле сидел Беляев и выразительным языком разговаривал с самолётом, который барражировал над ними. Я подошёл. Он так безразлично на меня посмотрел сначала. Я его за ногу стянул. Он потрогал меня, а потом кинулся обниматься. Он потом сказал, что подумал, будто у него галлюцинация. «Как это так? Провожал нас и оказался здесь. Ты что, раньше нас сюда прилетел?»
Спасатели построили бревенчатую избушку-шалаш, где оборудовали спальные места для ночлега. 21 марта космонавтов на борту Ми-4 доставили в Пермь. А уже 23 марта их встречала Москва. С мавзолея Леонов произнёс очень яркие слова:
«Я хочу вам сказать, что картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов чистой темноты с ослепительным сиянием звёзд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе — на этом фоне я вижу наш советский корабль, озарённый ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне, как раскалённый огненный диск...»
Космонавт Алексей Леонов ушёл из жизни 11 октября 2019 года в возрасте 85 лет. Однако после себя он оставил одну из самых ярких и значимых страниц в истории космонавтики. Именно с шага Алексея Леонова за пределы «Восхода» началась история внекорабельной деятельности, которая является важной составляющей работы современных космонавтов и астронавтов. А усилиями тысячного коллектива было доказано: дерзновенные мечты можно претворить в жизнь благодаря силе духа, отваге и профессионализму.
605
