А. С. Пушкин: «Станционный смотритель»

Повесть – это жанр прозы, который по объёму своему меньше романа, но больше рассказа. В повести нет сложной интриги, события в ней сосредоточены вокруг главного героя. Обычно в повести изображаются несколько важных эпизодов из жизни героя, описываются переживания героя по поводу случившегося. Количество действующих лиц в повести невелико.

Повесть «Станционный смотритель» входит в сборник «Повести Белкина». Кроме неё, сборник составляют ещё четыре повести: «Выстрел», «Метель», «Гробовщик» и «Барышня-крестьянка».

Все они приписываются Пушкиным некоему Ивану Петровичу Белкину, который «был росту среднего, глаза имел серые, волоса русые, нос прямой; лицом был бел и худощав».

Да и сам-то покойный Иван Петрович повести эти не сочинял, а только литературно обработал услышанные им рассказы от самых разных людей. Таким образом, Пушкин получал возможность использовать различные стили речи для портретов героев повестей, свободу в описании событий и отношения к ним:

– Может быть, мы никогда больше не увидимся, – сказал он мне; – перед разлукой я хотел с вами объясниться. Вы могли заметить, что я мало уважаю постороннее мнение; но я вас люблю, и чувствую: мне было бы тягостно оставить в вашем уме несправедливое впечатление. («Выстрел») 

– Что ты, батюшка? не с ума ли спятил, али хмель вчерашний ещё у тя не прошёл? Какие были вчера похороны? Ты целый день пировал у немца – воротился пьян, завалился в постелю, да и спал до сего часа, как уж к обедне отблаговестили. («Гробовщик»)

Повести сборника романтичны или же комичны, напоминают собой популярные романы и даже комедийные пьесы с переодеванием. И только повесть «Станционный смотритель» выпадает из этого ряда увлекательных и забавных повествований.

В ней нет романтической жажды мести, как в повести «Выстрел». Герои никого не интригуют, переодеваясь и меняя имена, как в повести «Барышня-крестьянка». Никто не сбивается с пути в буйную метель, что происходит в повести с одноименным названием.

Станционный смотритель – главный герой истории. Самсон Вырин – чиновник самого последнего, четырнадцатого, класса по табели о рангах. Он уже немолод, но ещё бодр:

«Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зелёный сертук с тремя медалями на полинялых лентах».

Очевидно, когда-то Вырин воевал на поле боевом, но теперь он воюет с проезжающими. А о том, что жизнь станционного смотрителя – вечный бой, говорит сам автор:

Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, ограждённый своим чином токмо от побоев, и то не всегда. Покою ни днём, ни ночью. Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут - а виноват смотритель.

Тем не менее, Вырин службу свою исполняет добросовестно и охотно. В этом ему помогает дочь, которой отец очень гордится:

Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили её, та платочком, та серёжками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообедать, аль отужинать, а в самом деле только, чтоб на неё подолее поглядеть. Бывало барин, какой бы сердитый ни был, при ней утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельд-егеря с нею по получасу заговаривались. Ею дом держался: что прибрать, что приготовить, за всем успевала.

Дуня – своеобразный громоотвод в доме станционного смотрителя. Не раз спасала она отца от гнева проезжающих. Автор при первой встрече называет Дуню кокеткой, но мы видим, что кокетство девушки имеет определённую цель. Весёлой улыбкой, ласковым взглядом, ловкостью своей гасит она недовольство желающих уехать.

Дуня говорит, «как девушка, видевшая свет», иногда дарит невинный поцелуй, но границ пристойности не переходит. И гости ведут себя с ней уважительно. Старый отец нарадоваться не мог на дочь. Оба они жили тихо и мирно, в достатке и покое.

Но, как сам Вырин говорит: «Да нет, от беды не отбожишься; что суждено, тому не миновать». Беда пришла в дом Выриных в виде «проезжего в черкесской шапке, в военной шинеле, окутанного шалью». Дуня, как обычно, успокоила вспыхнувший было гнев проезжего офицера.

Стоит обратить внимание на то, как автор описывает появление гусара и его поведение: «Путешественник возвысил было голос и нагайку». Очевидно, это – норма для молодого человека: требовать и добиваться. Но ему не откажешь и в умении «маневрировать». Понимая, что силой ничего не сделать, он разыгрывает целый спектакль.

Только такие бесхитростные люди, как смотритель и его дочь, могли не понять, что болезнь проезжего – ложь. Охая и стеная, больной «выпил две чашки кофе и заказал себе обед». А после, с доктором, «оба ели с большим аппетитом, выпили бутылку вина и расстались очень довольны друг другом».

Вырин – человек доброй души. Он уступает мнимому больному свою кровать, верит всем его россказням, а «на третье утро жаль было ему расстаться с любезным своим постояльцем». И дочь свою именно он отправляет с гусаром, не находя в том ничего дурного: «Чего же ты боишься? Ведь его высокоблагородие не волк и тебя не съест: прокатись-ка до церкви».

И только не дождавшись дочери назад, он начал беспокоиться и искать её. Горе отца безмерно: «Бедняк занемог сильной горячкою». Не только любовь к дочери лишила его сил – главным страхом была предполагаемая судьба девушки.

Хорошо знающий жизнь и много повидавший, отец боится, что счастье бежавшей дочери будет очень коротким:

Не её первую, не её последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь, да пожелаешь ей могилы...

Однако бедный мелкий чиновник, ничтожный по сравнению с оскорбившим его ротмистром, пытается бороться за своё счастье и счастье любимой дочери.

Он пешком идёт в Петербург, умоляет Минского вернуть ему дочь:

Отдайте мне, по крайней мере, бедную мою Дуню. Ведь вы натешились ею; не погубите ж её понапрасну.

И, только увидев испуг Дуни, буквально выброшенный Минским за дверь, старик смиряется и уходит домой. Маленький чин – маленький человек, что он может в этом мире богатых и сильных, мире «больших» людей? Только оплакивать потерянную дочь.

В начале повести мы видим, что Вырин не отказывается выпить, но знает меру. Теперь же он пьёт так, что его становится трудно узнать:

Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покаместь собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную спину – и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика.

Дом смотрителя пришёл в запустение:

«На окнах уже не было цветов, и всё кругом показывало ветхость и небрежение». Только картинки с историей блудного сына по-прежнему висели на стене бедного жилища. И смысл эта библейская история приобрела иной. Если сначала картинки просто служили украшением, то теперь они были иллюстрациями к тому горю, которое снедало смотрителя.

«И крестьянки любить умеют!» – писал Карамзин. «И простые люди умеют чувствовать» – говорит своей повестью Пушкин. Жизнь маленького человека разбита, растоптана. Неизвестность о судьбе дочери губит отца. Нестарый ещё человек, он выглядит стариком. Но горе не обозлило его: он охотно занимается с соседскими ребятишками:

Бывало (царство ему небесное!) идёт из кабака, а мы-то за ним: "Дедушка, дедушка! орешков!" - а он нас орешками и наделяет. – бывало с нами возится.

Если бы Дуня приехала к отцу или хотя бы написала ему, то, возможно, старику не было бы так тяжело. Но неведение в его понимании подтверждало опасения о горькой судьбе дочери. И здесь можно сделать ещё одно сравнение с библейским сюжетом. Богатырь Самсон, когда отросли его волосы, смог отомстить своим врагам. Самсон Вырин перед бедой не устоял и погиб.

Возвращение блудной дочери состоялось. Только изменить уже ничего было нельзя. И осталось единственно – долго рыдать на могиле отца. А потом всю жизнь казнить себя за его муки и безвременную смерть.

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе.

5 из Божьих заповедей