Владимир Набоков. «Гроза». «Дар»

Сегодня мы…

· Познакомимся с рассказом Владимира Владимировича Набокова «Гроза».

· Поговорим о романе Набокова «Дар».

· Порассуждаем о творческой манере автора.

В произведениях каждого автора неизменно отражается его личность. Ведь, в конечном счёте, каждый автор создаёт свои тексты прежде всего для себя. Вспомним тексты Михаила Шолохова про казачество. При всей их художественности, эти тексты были понятны миллионам простых читателей и любимы ими. Вспомним громкие, наполненные неологизмами и лозунгами строки Маяковского. Они так привлекали молодёжь, особенно студенчество!

А теперь взглянем на личность Владимира Владимировича Набокова и попытаемся угадать – каковы его произведения? И для кого они предназначались?

Кем был Набоков? Настоящим потомственным аристократом, ценителем изящества, интеллектуалом и учёным. В нём сочеталась методичность – ведь он изучал бабочек – с любовью к литературе. Он обожал загадки и отлично играл в шахматы. Кроме того, Набоков был синестетиком – для него, например, каждая буква имела цвет.

Произведения Набокова изящны и проработаны с логической точки зрения. Они наполнены загадками и парадоксами. Это настоящая интеллектуальная литература, которая требует особого подхода. Тексты Набокова нельзя просто читать, опираясь на сюжет, диалоги и характеристики персонажей. Их нужно буквальным образом расшифровывать, распутывать, как задачи. Часто в один элемент автор стремится вложить огромное количество смыслов.

К произведениям Владимира Набокова не совсем подходят обычные критерии литературного анализа. Иногда невозможно чётко определить идею и основную мысль произведения. Главным для Набокова был процесс написания произведения и образы, которые при этом возникают на бумаге.

К числу таких текстов относится и ранний рассказ Набокова «Гроза». На самом деле у Набокова есть два произведения с таким названием. Первое – стихотворение, написанное в 1923 году. Уже в нём автор оживляет образ грозы, использует для его описания нетипичные метафоры, вводит образы мифологии:

 От плеска слепну: ливень, снег ли,

не знаю. Громовой удар,

как будто в огненные кегли

чугунный прокатился шар.

Уходят боги, громыхая,

стихает горняя игра,

и вот вся улица пустая —

лист озарённый серебра.

Рассказ с тем же названием Набоков написал в 1924 году. Этот рассказ вошёл в сборник «Возвращение Чорба», опубликованный в тысяча девятьсот тридцатом году под псевдонимом «В. Сирин».

С самого начала кажется, что перед нами столкновение двух миров: мир бытовой, обыденный, приземлённый – и лирический, художественный мир автора. Набоков передаёт это через взаимодействие деталей. Луна над ставнем парикмахерской уподобляется висячему щиту или золотому блюду. Рубашки сияют, распятые на верёвках.

Что мы узнаём о лирическом герое? Что он снимает квартиру у неопрятной вдовы. Что двор, на который выходят его окна, небогат. Что герой влюблён и счастлив. Остальные бытовые подробности о герое оказываются как бы «за кадром» повествования.

Но зато герой обладает всемогущим поэтическим воображением, которое волшебно преображает мир вокруг него. С самого начала мы видим, как в сознании лирического повествователя оживает ветер. Он то вслепую носится по улице, прикрывая глаза рукавами, то встречает героя в комнате, то прозревает и взмывает вверх.

И теперь гроза предстаёт не просто стихийным бедствием, а катастрофой мифологической, обожествлённой.

«Проснулся я оттого, что ночь рушилась. Дикое, бледное блистание летало по небу, как быстрый отсвет исполинских спиц. Грохот за грохотом ломал небо».

Наконец, гроза воплощается в конкретном образе: колесницы Ильи-пророка с самим Ильёй-Громовержцем на ней. Илья – это ветхозаветный пророк, который был особо почитаем на Руси. По ветхозаветному преданию, Илья за свою праведность был взят на небо живым, на огненной колеснице. В народном сознании черты Ильи-пророка переплелись с чертами языческого бога Перуна – потому что у Перуна тоже была огненная колесница. Так что образ Ильи-громовержца у Набокова и мифологический, и народно-поэтический.

Однако мир мифов и воображения и мир бытовой смешиваются окончательно в сцене падения Ильи с небес. Кони несут, колесница теряет колесо – и вот уже упавший на крышу пророк вынужден спуститься. И теперь он уже не кажется грозным исполином:

«Посередине, на тусклом от сырости газоне, стоял сутулый, тощий старик в промокшей рясе и бормотал что-то, посматривая по сторонам. Заметив меня, он сердито моргнул:

— Ты, Елисей»

В ветхозаветном предании Елисей – ученик и преемник пророка Ильи, единственный, кто видел его вознесение на небо и поэтому унаследовал всю его благодать. Лирический герой, как и Елисей, помогает Илье. Сцена поисков колеса и преображения Ильи опять пронизана смешением двух миров.

В ней даже можно заметить иронию. Илья приказывает герою отвернуться, но тот в компании дворовой собаки наблюдает за «вознесением»: пророк карабкается по крыше с колесом на спине, а потом лезет по облакам. Всё это преподносится в бытовом, заурядном ключе. Однако потом следует преображение:

«Солнце стрельнуло в его колесо, и оно сразу стало золотым, громадным, — да и сам Илья казался теперь облаченным в пламя, сливаясь с той райской тучей, по которой он шел все выше, все выше, пока не исчез в пылающем воздушном ущелье».

Трудно установить жанр этого произведения. Критики называли его и рассказом, и эссе, и очерком, и стихотворением в прозе. Однако для рассказа он слишком стремителен и малосюжетен. Для очерка – в нём слишком много эмоций и мало фактов. Для эссе не хватает чёткой позиции автора. Пожалуй, стихотворение в прозе – это наиболее близкий жанр, к которому можно отнести этот текст.

Взглянем на средства выразительности, которыми пользуется автор. Весь текст пронизан антитезой: противопоставляется бытовое и возвышенное, воображаемое и реальное. Очень яркими вышли олицетворения и метафоры. В произведении немало сочных эпитетов. Есть даже оксюмороны: например, громовой шёпот.

О чём же всё-таки это произведение? О том, как воображение творческого человека способно преобразить мир вокруг себя? О мифах, которые живут вокруг нас, и которые мы можем увидеть в обычной грозе, если хотим? О том, что творческий человек подобен пророку или его ученику – и поэтому может видеть больше, чем другие? На этот вопрос придётся отвечать читателям.

В этом небольшом тексте можно увидеть сходство с романом «Дар», который был закончен в 1938 году. Этот последний русскоязычный роман Набокова. И, по мнению критиков, это самый совершенный русскоязычный роман писателя.

В романе «Дар» выразительно раскрывается творческая манера автора. Прежде всего, обращает на себя внимание автобиографичность произведения. Главным героем и лирическим повествователем произведения становится юный писатель Фёдор Годунов-Чердынцев. Да, конечно, Набоков заявлял:

«Я не Фёдор Годунов-Чердынцев и никогда им не был; мой отец не ис­следователь Центральной Азии, каковым я, быть может, ещё когда-нибудь стану. Я не ухаживал за Зиной Мерц и не был озабочен мнением поэта Кончеева или любого другого писателя». 

Однако невозможно не заметить сходство между автором и его героем. Роман был написан в Берлине, и именно в Берлине живёт его главный герой. Он писатель, и одна из центральных линий повествования – становление писательского дарования. Вспомним, что становление Набокова как автора произошло именно в Берлине – там к нему пришло признание. Ещё одна важная сюжетная линия – встреча героя с «идеальной возлюбленной», к которой его постепенно приближает сама судьба. И такой идеальной возлюбленной для Набокова стала Вера Слоним, его будущая жена. Точно так же, как и Зина Мерц, она была дочерью еврея.

Наконец, в романе очень важны взаимоотношения главного героя и его отца, пропавшего без вести энтомолога. И пусть отец самого Набокова был дипломатом, и погиб, а не пропал без вести, его влияние на сына было очевидно.

Однако ещё одна особенность творчества Набокова – то, что сюжет очень часто вращается не вокруг героев. Писатель сам признавался, что главная героиня романа – это русская литература. Именно ей пронизано всё пространство романа, ей наполнено сознание главного героя и второстепенных персонажей: Кончеева, Васильева, Буша и так далее. Набоков создаёт изумительно точный срез эмигрантской литературы. Он показывает изнутри литературные вечеринки и дискуссии, критическую деятельность, чтение произведений вслух…

Во многом это достигается при помощи приёма интертекстуальности. В текст романа Набоков включает поэтические и прозаические произведения, которые сочинены его героями. Причём, такие вставки занимают больше трети от объёма романа!

В романе есть вставные новеллы, стихи разных авторов, критические статьи на произведения и даже пародии.

В основном включённые в роман произведения принадлежат перу Фёдора Годунова-Чердынцева. Это:

· Его ранние стихи

· Часть документально-исторического текста об отце, который Фёдор начинает и не заканчивает писать.

· Афоризмы

· Часть мемуаров.

· Обширный текст о Николае Гавриловиче Чернышевском.

В самом романе 5 глав. И четвертая глава полностью посвящена исследованию биографии Чернышевского. Это как раз этап становления дара писателя. И ещё одно объяснение названия романа. Фёдор Годунов-Чердынцев в своём тексте развенчивает теорию «разумного эгоизма», которую Чернышевский вывел в своём основном произведении – романе «Что делать». На примере биографии писателя главный герой романа стремится доказать, что Чернышевский так и не смог реализовать свою теорию на практике, даже в своей собственной жизни. А всё потому, что он смотрел на жизнь слишком прагматично. То есть перестал воспринимать её как дар. А поэтому не мог сожалеть о том прекрасном, что будет утрачено в результате революции, не мог мыслить разнопланово.

Именно в этом, как считает герой Набокова, роковая ошибка не только Чернышевского, но и его последователей. И именно это привело Россию к таким печальным последствиям.

Вспомним, что роман закончен в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. И хотя действия романа происходят гораздо раньше, в тысяча девятьсот двадцать шестом-двадцать девятом году – посыл автора и его героя понятен.

Но самое главное – Набоков показывает, как создаются литературные произведения. И сюжетная основа текста, и название как раз связаны с пробуждением писательского дара. Благодаря образу Фёдора Годунова-Чердынцева писатель может проникнуть в тайны творчества, увидеть, как появляется задумка, как вызревает идея будущего произведения, как образы из жизни преобразуются в литературные образы.

В роман включаются литературные черновики главного героя. Показывается, как оформляются в его стихи. Наконец, герой сам для себя выступает критиком уже после написания произведения – когда обсуждает свои тексты и рецензии на них с другими персонажами.

Наконец, очень может быть, что весь роман «Дар» – это лишь огромный интертекст. Ведь Фёдор Годунов-Чердынцев обещает, что, если он когда-нибудь будет писать автобиографию, то он всё так изменит и перемешает, что никто не узнает ни его, ни Зину, ни остальных их знакомых.

Так что же перед нами? Автобиографический роман Набокова? Или его роман о молодом писателе? Или роман молодого писателя, которого придумал Набоков?

Критики определяют жанр «Дара» как метароман. Это такое литературное произведение, в котором важнее всего сам процесс его разворачивания, исследование природы литературы, текста.

Загадки в этом произведении не кончаются. Как не кончается с последней строкой сам роман:

Прощай же, книга! Для видений

отсрочки смертной тоже нет.

С колен поднимется Евгений,

но удаляется поэт.

И все же слух не может сразу

расстаться с музыкой, рассказу

дать замереть... судьба сама

ещё звенит, и для ума

внимательного нет границы

там, где поставил точку я:

продлённый призрак бытия

синеет за чертой страницы,

как завтрашние облака,

и не кончается строка.