Искусство литературной пародии

Сегодня мы…

· Узнаем историю жанра литературной пародии.

· Поговорим о самых известных литературных пародиях.

· Поразмышляем о том, для чего может использоваться литературная пародия.

А начнём мы со строк всем известной песни:

В степи родился кактусик,

В пустыне знойной жил.

Был стройный и зелененький,

Как будто крокодил.

Стоп… или в известной песне было как-то иначе?

Конечно! Потому что перед нами – пародия на знакомое всем «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…»

Пародия – совершенно особый литературный жанр. Само слово пародия обозначает «перепев, комическая переделка». И жанр этот действительно построен на передразнивании чужого стиля. Чаще всего автор-пародист берёт какое-то произведение, сохраняет его форму, но наполняет новым содержанием. Текст кажется читателю знакомым: это тот же стиль, тот же ритм, та же авторская манера… Но говорится в произведении совсем о другом – это и вызывает юмористический эффект.

Иногда наоборот – содержание одного и того же произведения может пересказываться в другом стиле, и это тоже создаёт комический эффект.

Пародировать литературные произведения люди научились давно. Ещё в античные времена возникла пародия на «Илиаду» Гомера – «Война мышей и лягушек». Авторство этой поэмы сначала приписывалось самому Гомеру – считалось, что это самопародия. Но сейчас учёные склоняются к мысли, что «Война мышей и лягушек» была написана в более поздние времена.

Поэма, как и «Илиада», написана гекзаметром, с большим количеством повторений и пышных эпитетов – потому что именно эпичность и пафос гомеровского произведения высмеиваются в пародии. «Война мышей и лягушек» длится не девять лет, а один день. А начинается она с того, что царь лягушек Щекодув перевозил на спине мышонка Крохобора и случайно утопил его. Дальше, как и в «Илиаде», стороны произносят громкие речи, в войну вступают олимпийские боги и начинается великая сеча:

В луже погиб Луковик, пораженный стрелой Крохобора,

Навзничь упал он, душа его прочь отлетела к Аиду.

Это увидев, Капустник метнул в Крохобора могучей

Лапою пригоршню грязи, едва не лишив его зренья.

Пышные эпитеты Гомера в «Войне мышей и лягушек» перемешиваются с забавными именами мышей и лягушек, громкие фразы о богах, исполинских камнях и жестоких смертях только добавляют абсурда, потому что смешиваются с упоминаниями болота, грязи, лапок, хвостов и так далее:

Царь Мятлевик, Салогрыза узнав, устрашен его видом,

Бросил свой щит и в испуге к родному болоту помчался.

Листообъеда в бою проколол Горшколаз безупречный,

А Салогрыза убил, метнув в него камнем тяжелым,

Царь Водорад.

В конце концов в бой вступает сам Зевс, и при помощи посланных им раков лягушки одолевают мышей.

Пародии обрели огромную популярность в Средние века и в эпоху Возрождения. Одна из самых знаменитых пародий и по сей день считается классикой мировой литературы. Это роман Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», который на самом деле – остроумная пародия на популярные рыцарские романы, те самые, которые свели главного героя с ума и заставили отправиться на поиски подвигов. Образ благородного и доброго, но одурманенного романами Дон Кихота одновременно смешон и одновременно печален. Ведь несмотря на старую клячу, тазик на голове, войну с мельницами – Дон Кихот желает только защищать людей.

Русские авторы тоже очень любили жанр пародий и обращались к нему часто. Например, Александр Сумароков пародировал Михаила Ломоносова, Крылов написал целую пьесу, в которой высмеивал напыщенный стиль русских трагедий.

Александр Сергеевич Пушкин так писал о жанре пародии: «Сей род шуток требует редкой гибкости слога; хороший пародист обладает всеми слогами…»

Пародии Пушкина были блестящими, тонкими и остроумными. Обычно поэт создавал их не просто для развлечения, а чтобы выразить своё мнение по поводу какого-то явления в искусстве. Так появилась «Ода графу Хвостову».

Граф этот считал себя блестящим поэтом, но в обществе служил мишенью для насмешек из-за высокопарного стиля и непомерного самомнения. В одной из критических статей о русской поэзии автор поставил Хвостова в пример более современным поэтам, и Пушкин не смог этого стерпеть. В своей пародии он якобы воздаёт Хвостову хвалу – но на самом деле насмехается над обилием старинных выражений в его стиле, частым упоминанием античных богов и неумением владеть словом:

А я, неведомый Пиита,

В восторге новом воспою

Во след Пиита знаменита

Правдиву похвалу свою,

Моляся кораблю бегущу,

Да Бейрона он узрит кущу,

И да блюдут твой мирный сон

Нептун, Плутон, Зевс, Цитерея,

Гебея, Псиша, Крон, Астрея,

Феб, Игры, Смехи, Вакх, Харон.

Пушкин пародировал и басни Ивана Дмитриева – того самого автора, который стал наставником Крылова. Здесь насмешку пародиста вызывали слишком банальные мысли, которые можно было ещё и выразить гораздо короче. Поэтому пародии Пушкина на Дмитриева вмещались обычно в четыре строки:

Орел бьет сокола, а сокол бьёт гусей;

Страшатся щуки крокодила;

От тигра гибнет волк, а кошка ест мышей.

Всегда имеет верх над слабостию сила.

В произведениях Пушкина из школьной программы тоже можно отыскать элементы пародии. Например, в «Повестях Белкина» каждая повесть пародирует популярный во временя Пушкина жанр.

19 век подарил читателю множество замечательных пародий. Это, например, пародии Дмитрия Минаева – «короля русской рифмы».

Дмитрий Минаев выпустил целый сборник пародий, который назывался «Перепевы. Стихотворения обличительного поэта». Минаев высмеивал манеру поэтов писать однотипные стихи – с одинаковым настроем и моралью. Он даже написал цикл «Мотивы русских поэтов», в котором постарался обобщить все основные направления современной ему русской лирики. У Минаева выделялся «Мрачно-обличительный мотив» и «Мотив ясно-лирический», «Мотив слёзно-гражданский», «Юбилейный мотив». И в каждом стихотворении Минаев пародировал манеру не одного поэта, а сразу всех. Например, «Мрачно-обличительный мотив» заканчивался так:

Людей сдержу я, как уздой,

И буду в жизненном потоке

Для них живой сковородой,

Где станут жариться пороки.

А стихотворение из «Ясно-лирического мотива» очень напоминает по ритму стихи Фета. Здесь Минаев намекает на бесцельность таких произведений, воспевающих только природу:

Я срываю шишки с ели,

Незабудки рву

И пою, пою без цели…

Вот я чем живу.

Очень известными были и пародии авторов, скрывавшихся под литературной маской Козьмы Пруткова – это братья Жемчужниковы и Алексей Константинович Толстой. Пародии Козьмы Пруткова направлены против чересчур уж романтичных, отвлечённых, якобы глубокомысленных стихов. Здесь тоже можно отыскать пародию на лирику Фета:

И в бездейственном покое

Нечем скуку мне отвесть…

Я не знаю: что такое?

Хоть бы книжку мне прочесть!

Так звучала пародия на одно из стихотворений Фета.

К пародиям прибегал и Антон Павлович Чехов. Он мог, например, пародировать стиль научной лекции или стиль письма. А одна из самых известных пародий Чехова – «Летающие острова» – насмешка над стилем Жюля Верна. Это пародия на все сразу произведения Верна с их длинными описаниями природы, научными подробностями, постоянными эмоциональными диалогами. Вот как Чехов описывает путешествие героев к Луне на восемнадцати аэростатах:

«В продолжение первых двадцати часов не было сказано ни одного слова и особенного ничего не произошло. Шары проникли в область облаков. Несколько молний погнались за шарами, но их не догнали, потому что они принадлежали англичанину. На третий день Джон Лунд заболел дифтеритом, а Тома Бекаса обуял сплин. Куб, столкнувшись с аэролитом, получил страшный толчок. Термометр показывал минус семьдесят шесть».

Но если в 19 веке пародию использовали для полемики, для выражения своего мнения о творчестве того или иного автора – то в веке 20 пародия сделалась лингвистическим экспериментом! Три талантливых человека – детская писательница Эстер Паперная, литературовед Александр Розенберг и лингвист и переводчик Александр Финкель решили проверить свои возможности в области пародий.

Они начали пересказывать стилем разных авторов три простых истории, простых стишка:

«Жил-был у бабушки серенький козлик»

«У попа была собака, он её любил»

«Пошёл купаться Веверлей»

Эксперимент блестяще удался: авторам удалось пересказать одни и те же истории стилем самых разных поэтов, от Шекспира до Маяковского, от Пушкина до Гомера. Эти пародии составили сборник «Парнас дыбом».

Сборник имел оглушительный успех, его высоко оценил сам Маяковский. В дальнейшем сборник несколько раз переписывался и расширялся, туда добавлялись уже пародии на более современных авторов.

Вот, например, начало истории про бабушку и козлика стилем Маяковского:

Скрипела старуха,

телега словно,

 кха,

 кхо,

 кхе,

 кхи.

Великолепно мною уловлены

старухины все грехи.

Дрянной старухиной

хаты возле

разрушенный

был

хлев.

Маленький, миленький серенький козлик

валялся там на земле.

А вот её продолжение стилем Сергея Есенина:

Козел мой златорогий

гулять умчался в лес.

И свечкой четверговой

горел окрай небес.

В сборнике «Парнас дыбом» можно отыскать и пародию на всем нам знакомый стиль Агнии Барто:

А живут в лесном поселке

Живодеры, злые волки,

И напали на него

Ни с того и ни с сего

Повалили Козю на пол,

Оторвали Козе лапы…

И конечно же, в сборнике пародий никак не могло обойтись без стиля Александра Сергеевича Пушкина:

Остались бабушке лишь ножки

Утехою минувших дней,

И память о козле больней,

Лишь поглядит на козьи рожки.

Одна, одна в лесной глуши

Тоскует о козле в тиши.

Сборник «Парнас дыбом» – уникальный лингвистический эксперимент. Авторы показали идеальный пример стилизации: возможности писать чужим стилем. И, раз авторы сборника пересказывали одни и те же истории – в «Парнасе дыбом» можно увидеть, как разительно отличаются стили разных писателей.

Советская эпоха литературы подарила читателям немало блестящих пародистов.

Одним из них стал Александр Александрович Иванов – тот, для кого пародия стала основным жанром. Свои пародии Александр Иванов часто зачитывал со сцены. И они были не только юмористическим жанром, но и формой критики. Александр Иванов обладал уникальным чувством слова и мгновенно различал в стихах начинающих или популярных авторов ошибки и нелепицы. Он высмеивал в своих пародиях напыщенность, попытки показаться оригинальными, да и просто языковые неточности.

 Например, в стихотворении поэта Валентина Сидорова «Высокий звон» объявились вот такие строки:

Косматый облак надо мной кочует,

И ввысь уходят светлые стволы.

Здесь острый глаз Иванова, конечно, увидел «облак» вместо облако. И пародия зазвучала так:

В худой котомк поклав ржаное хлебо,

Я ухожу туда, где птичья звон.

И вижу над собою синий небо,

Косматый облак и высокий крон.

[…]

Зелёный травк ложится под ногами,

И сам к бумаге тянется рука.

И я шепчу дрожащие губами:

«Велик могучим русский языка!»

Кстати, при желании можно отыскать полный вариант этого стихотворения и поинтересоваться – сколько ошибок в формах слов намеренно сделал пародист?

А вот поэт Игорь Григорьев в своём стихотворении уж слишком увлёкся диалектизмами. Из-за этого оно зазвучало своеобразно, но совершенно для читателя непонятно.

Ведь это неясыть поёт...

...Шапку

Сшибает бредняк.

– Тут неглыбко:

Выбредай на берег!

И Александр Иванов это тут же заметил. Особенно его поразил внезапный в этом стихотворении «бредняк» Вообще-то, в словаре Даля это слово даётся в значении: «ива, верба, ветла, ракита, лоза, тал, тальник». То есть, автор имел в виду, что, когда он пробирается по болоту, гибкие ветви деревьев сшибают с него шапку. Но слово это употребляется здесь не к месту, усложняет восприятие текста. Так что Иванов назвал свою пародию «Поэтический бредняк» и постарался, чтобы она звучала экзотичнее, чем оригинал:

На олешнике бязь.

Ан пупырь

Врастопырь у дубов раскоряк.

Вопия, контрапупит упырь

Мой стихорукотворный бредняк!..

Литературная пародия – жанр, который не стареет с годами. Он остался востребованным и сейчас. Перепевы популярных песен мы слышим в рекламе и юмористических передачах. Даже на школьных мероприятиях мы иногда можем столкнуться с литературной пародией.

Создание литературной пародии – это настоящее искусство. Но оказаться причастным к этому искусству может каждый.