«Ревизские сказки», как архивный источник в организации краеведческих исследований с учащимися

Опыт организации исследовательской работы с учащимися на основе архивных источников

Булатов С.Х. –учитель истории МОУ СОШ №3 г.Сургута

Тема 1:

«Ревизские сказки», как архивный источник в организации

краеведческих исследований с учащимися

Ценнейшим архивным источником при организации исследовательской работы с учащимися в рамках школьного НОУ, среди всех прочих, мне хочется назвать «Ревизские сказки». В ЦГИАБ г. Уфы имеются довольно полные «Ревизские сказки» переписей населения Уфимского уезда, Оренбургской губернии за период с 1784 по 1864 год. В большинстве краеведческих исследований местных историков о населенных пунктах данные о населении, демографической динамике, половозрастном составе и другие, приводятся уже в обобщенном виде и выглядят в виде масштабных цифр, иллюстрирующих статистические выводы по целому уезду или всей губернии.

А между тем большинство населённых пунктов Урала и Сибири в 18-19 веках были очень немногочисленными. И составление поименного списка жителей поселка или села может быть вполне посильным для любого ученика. Обобщение данных по переписям различных лет заставит их без особого труда сделать выводы по многим вопросам демографической истории того населенного пункта, в котором они проживают или того, который сумел вызвать интерес ребенка по другим причинам. Особенно интересно бывает учащимся находить в ревизских сказках знакомые фамилии. Приводимые ниже таблицы являются одними из наиболее ярких результатов такого ученического обобщения статистических данных, составленных по результатам выборок из «Ревизских сказок» за 1789-1858 годы исследованных в фондах ЦГИАБ г. Уфы.

Таблица №2 «Население Симского горного округа с 1783 по 1858 год»

Я считаю, что данный тип архивного источника, имеющийся и в других архивах нашего урало-сибирского региона, создает практически неисчерпаемые возможности для краеведческих исследований учащихся. Это могут быть как исследования по вопросам социально-демографической истории населенных пунктов региона, так и исследования в области генеалогии семей, родов и т.д.

Период рубежа XVIII- первой половины XIX веков, является заключительным и по многим вопросам кульминационным периодом истории крепостничества в России. Крепостные крестьяне, не смотря на то что являлись частной собственностью своих владельцев, также подлежали переписи. Во время переписей все они непременно объединялись в группы в зависимости от того, каким образом они достались своим нынешним владельцам. Об этом в начале списка обычно приводятся такие записи: «…переведённые по разделу родового имущества господ… из села…» или «купленные на торгах у господина… в деревне… родового имения…» и т.п.

Обобщение данных пометок позволило установить: точные даты, места покупки; имена и другие сведения о владельцах-продавцах и владельцах-покупателях; места первоначального жительства тех людей, которые стали первыми жителями, т.е. основателями ряда существующих и поныне населенных пунктов, или же добавились к перевезенным сюда ранее жителям.

Таблица: «Сведения о первых жителях, привезенных в населенные пункты Симского горного округа с 1783 по 1795 год»

Подобная обработка содержащихся в «Ревизских сказках» сведений может стать предметом не одного ученического исследования. Не трудно представить себе, сколько возможностей таят все эти материалы с точки зрения этнографии. Ведь не секрет, что в буквальном смысле «перевезенных» из центральных районов Европейской России на Урал и в Сибирь деревнях и сёлах, сумели сохраниться нетронутыми, не поглощенными волнами цивилизации, элементы самобытной русской культуры. В центре цивилизация уже многое перемешала, изменила до неузнаваемости или вообще уничтожила. «Окающие», «акающие» и другие говоры теперь редко услышишь, а здесь в глубинке они ещё остались – такие «оазисы старины». К примеру, глухая деревня Биянка возле города Миньяр до сих пор удивляет всех своей самобытностью, своеобразием. Десятки этнографов посетили её и составили свои восторженные описания, но неведомо было, откуда эта культура привезена на Урал, были только предположения. Как оказалось, эту деревню образовали, перевезённые в 1794 году жители села Лосиное и деревни Перемежье, Серпейской округи, Калужского наместничества. Надеемся, что наше открытие вдохнёт дополнительный импульс исследованиям калужских этнографов и краеведов, и создаст повод для сотрудничества с Миньярским краеведческим музеем.

Кропотливый анализ пометок ревизора в «Ревизских сказках» позволил развернуть ещё одно крупное направление исследования «Уральские рекруты в военной истории России XVIII-XIX веков». И здесь мы вправе считать себя пионерами, так как самый тщательный анализ научной литературы по данному направлению, консультации со специалистами в области военной истории позволили сделать однозначный вывод о том, что почти двухсотлетняя история российского рекрутства до сих пор остаётся одной из самых малоизученных. Отправной точкой для исследования этой темы стали слова: «Отдан в рекруты»,- записанные напротив имен отсутствовавших на момент переписи жителей населенного пункта. Выборки по ним позволили составить список из 342 имен. Всё это были рекруты, отданные со всех населенных пунктов Симского горного округа за период с 1782 по 1815 год. Далее сопоставление сведений по возрастам на момент переписи и датами проведения самих переписей позволило сгруппировать их по периодам соответствующих военных компаний. Фамилии многих из выявленных нами рекрутов совпадают с теми, кто живет в современном Ашинском районе, Челябинской области. Узнали мы и судьбе многих из рекрутских жён и детей. Достаточно было не пройти мимо таких пометок ревизора: «умер в …году», «бежала», «отдана в полк с мужем», «сослан на каторгу» и другие. Составленные по ним списки не нуждаются в каких-либо дополнительных комментариях и говорят сами за себя. Любой ребёнок, познакомившись с ними, без всякого объяснения сможет дать оценку тому, какой трагичной, бесчеловечной и жестокой была доля, как самих рекрутов, так и их жён и осиротевших детей.

Это списки составлены по одному небольшому Симскому горному окруту, а сколько их можно ещё составить и тем самым придать нашей отечественной истории одухотворенность и драматизм, ведь наша история – это история нашего многострадального народа.

Тема 2: Исследование с учащимися вопросов истории предпринимательства на основе архивных материалов

Главными источниками в организуемых под моим руководством на секциях НОУ исследованиях по истории Урала и Сибири стали материалы некоторых местных архивов. Обработка архивных материалов и сопоставление их с данными, имеющимися в книгах историков-краеведов, позволило внести в них множество цифровых, хронологических, фактологических уточнений. Многие суждения предположительного характера, не подтвержденные конкретно, получили в результате исследования весомые архивные, следовательно, вполне научные, документальные подтверждения и уточнения. Исследуя краеведческую литературу, мы смогли выделить ряд вопросов, по которым история многих населенных пунктов нашего обширного региона остается не описанной вообще или очень краткой по содержанию. Это означает, что многие из сделанных по результатам работы выводов звучат впервые, а потому носят статус полноправных краеведческих открытий.

В ходе работы выяснилось также, что многие архивные документы в течение многих десятилетий вообще никем из исследователей не были востребованы, в чем нетрудно убедиться, взглянув на сопроводительные листы к архивному источнику. Всего нами обработано уже около восьмидесяти подобных дел из тридцати различных фондов Центрального Государственного Исторического Архива Башкорстана (ЦГИАБ) в г.Уфе, Государственного Архива Оренбургской области (ГАОО) в г. Оренбурге, и Златоустовского филиала Государственного Архива (ЗФГА). Многие из сделанных описаний документов являются полноценными источниковедческими исследованиями.

Материалы данной статьи посвящены архивным исследованиям объединенным одним практически неисчерпанным направлением исследовательской деятельности, каким является «История предпринимательства на Урале и Сибири их промышленного освоения». Результатом нашей работы стали восемнадцать таблиц:

1. «Сведения о первых жителях, привезенных в населенные пункты Симского горного округа с 1783 по 1795 годы».

2. «Населенные округа с 1783 по 1858 год».

3. «Анализ руды по рудникам».

4. «Показатели производительности домен некоторых заводов Южного Урала в 1789-1790 годах».

5. «Показатели производительности домен Симского завода в 1864-1871 годах»

6. «Годовая продолжительность работы домен Симского завода в 1864-1871 годах»

7. «Расходы руды на домнах Златоустовского горного округа за 1832 год».

8. «Годовая продолжительность работы и суточная производительность домен Златоустовского завода в 1831-1833 годах».

9. «Показатели передельного производства на заводах Златоустовского горного округа в 1832 году».

10. «Показатели себестоимости железа в 1832 году произведенных в Златоустовском горном округе».

11. «Объемы продаж продукции Симского горного округа в середине 19 века».

12. «Прейскурант цен на железные изделия на Московском рынке в 1816 году».

13. «Сплав каравана до Макарьевской ярмарки в 1815 году ».

14. «Стоимость отправки гужом товара с заводов Симского горного округа на караванную пристань во второй половине 19 века».

15. «Расценки работ по изготовлению плавучих средств на Миньярском и Николаевском заводах во второй половине 19 века».

16. «Доставка груза до устья реки Камы из Миньяра и затраты рабочей силы во второй половины 19 века».

17. «Описание караванов, прибывших в 1863 году в Уфимскую пристань по реке Белой в весеннюю навигацию».

18. «Поденная плата рабочим доменного цеха Симского завода в конце 19 века».

Сами названия таблиц предполагают, что содержанием их являются сухие цифры и термины, объединенные чисто экономическим, а порой и чисто технологическим смыслом. Но их появление тоже оказалось возможным благодаря кропотливой работе с архивными документами. Анализ найденных нами данных позволили тоже подойти к ряду довольно интересных открытий по вышеозначенной тематике. К примеру, впервые удалось создать такую объемную сравнительную характеристику показателей производственной деятельности железоделательных заводов Симского горного округа за различные периоды.

Такие сведения, как характеристика основных производственных работ, индивидуальные нормы выработки, зарплата различных категорий работников были обнаружены нами среди никем до ныне невостребованных дел в архивах г. Уфы, Оренбурга и Златоуста. Суточную производительность домен Симского железоделательного завода учащиеся смогли вычислить самостоятельно, используя данные об объемах произведенного железа в год и количестве рабочих дней в году, содержащиеся в журналах заседаний Совета горных инженеров. Далее они смогли усилено сравнить средние показатели производительности домен данного завода с показателями производительности других заводов Урала, приведенными в масштабной монографии академика Струмилина Г. С. За соответствующий период. Из этого сравнения логично вытекал вывод о том, что уровень производительности домен Симского завода в конце 18, первой половине 19 веков был одним из самых высоких на Урале. Об этом ранее никто из исследователей утверждать не осмеливался.

Непосредственно вытекающим из предыдущих вычислений стало определение примерных показателей прибыльности заводов. Необходимые для этого показатели себестоимости пуда железа были получены на основе предыдущих данных, а показатели рыночной цены соответствующих сортов и наименований железа и железных изделий приводятся в прейскурантах цен на железо, продаваемое в Москве и Санкт-Петербурге за соответствующий период, хранящихся в ЗФГА г. Златоуста. Если себестоимость пуда железа на Симском заводе равнялась в конце 18 века 19-20 копейкам, а рыночная цена колебалась от 70 до 80 копеек за пуд, то не трудно сделать вывод о том, что завод приносил владельцам от 300 до 400% прибыли. Таким образом, данные многих исследователей промышленности Урала и Сибири, в том числе и академика Струмилина Г. С. Сделанные по другим заводам, подтверждаются и данными по Симскому заводу.

Еще одним вопросом, рожденным результатами предыдущего исследования, явилось определение причин низкой себестоимости продукции на заводах Симского гороного округа и их высокой производительности, а соответственно и высокой прибыльности сохранившейся с конца 18 до середины 19 века. К имеющимся в трудах многих исследователей фактам мы добавили свои, относящиеся непосредственно к интересующему нас Симскому горному округу. К примеру, таблица «Анализ руды по рудникам», составлена по тем же «Журналам заседаний совета горных инженеров» из ЗФГА г. Златоуста. По ней видно, что процент содержания окислов железа в добываемых для Симских заводов рудниках был высокий и доходил до 55%, что не могло значительно не отразиться на себестоимости выплавляемого из нее железа. Руда стала еще лучше в 1819 году, когда ее стали доставлять из Бакальского рудника. Там процент содержания окислов железа в руде доходил до 60-65%.

Известно, что во второй половине 19 века в металлургическом производстве на Урале наступает кризис. Одной из причин этого явления большинство исследователей считают старение заводского оборудования. В целом разделяя эту точку зрения, мы вознамерились найти документальное подтверждение этому явлению применительно к Симского горному округу. Выявили следующие: если в 1789-1790 годах домны Симского завода работали около 200 дней в году, то в 1870-1871 году – уже чуть более 150 дней. При этом суточная производительность тоже снизилась. Это ли не бесспорное доказательство вышесказанного, если во второй половине 19 века более половины года домна на заводе не работала. Учитывая в комплексе показатели прибыльности, этот факт можно объяснить только изношенностью оборудования и необходимостью больше времени затрачивать на ее ремонт.

«Описание караванной операции за 1815 и 1863 годы», а также таблицы об объемах продаваемой продукции в сравнении с другими таблицами позволяют реально представить место данного завода и данного промышленного округа в системе Южно-Уральского промышленности и увидеть географию торгово-промышленного предпринимательства его владельцев.

Открылись для нас в архивах возможности для еще одного очень перспективного, актуального и практически неизученного направления поиска – «Практика взаимоотношений между предприятиями различных форм собственности». К примеру, один из крупнейших на Южном Урале Златоустовский горный округ стал с начала 19 века казенным, относящийся к этому округу Сатскинский завод на западе граничил с землями Симского завода. В фондах ЗФГА в г. Златоусте нас заинтересовало пролежавшее в архиве без движения более 150 лет «Дело об обменянных лесах между Симским и Саткинским заводами». В нем подробно разбираются обстоятельства судебной тяжбы между названными заводами по вопросу о нарушениях прав собственности на лесные массивы, допущенных обеими сторонами обстоятельства дела охватывают период более 40 лет, почти всю первую половину 19 века. За этот период у Симского завода поменялось трое владельцев. На месте незаконной порубки леса, совершенной на чужой территории рабочими Саткинского завода, уже успел вырасти новый лесной массив, а итога спору еще не было подведено. Лишь в 1847 году стороны согласились с решением суда, провели новое освидетельствование лесов и провели новую разделительную черту между лесами различных собственников.

Сколько нового для характеристики практики судебного разбирательства в тот период можно обнаружить, делая просто выписки и копии из данного архивного дела, а сколько их по-прежнему пылятся на полках этого и других архивов, самое грустное то, что они молчат и многие страницы нашей истории остаются белыми и не несут в нашу жизнь то ощущение связи времен, то ощущение преемственности поколений, то священное патриотическое чувство, какое содержит в себе настоящее, правдивое, логичное историческое повествование.

Тема 3: Изучение вопросов истории рекрутства по архивным документам.

Не секрет, что юношей особенно привлекают в истории ее военные страницы. А такие страницы, на которых главными героями являются гениальные А.В. Суворов, М. И. Кутузов, Наполеон и другие, наиболее востребованы. Однако описанные в темах о русско-турецких войнах конца 18 века, о заграничных походах Русской армии под предводительством А. В. Суворова, об Отечественной войне 1812 года, как и другие, часто воспринимаются учащимися как нечто мифологическое, легендарное и очень отдалённое от современного ученика не только временем. Дело в том, что, описывая легендарные подвиги великих полководцев, мы практически ничего существенного не можем сказать о героизме и подвигах «ими ведомых» воинов. Это наследие, доставшееся нам в виде этой несправедливой однобокости официальной дворянской исторической науки, во многом преодолевается исследованиями событий Великой Отечественной войны. По этому периоду у учителя всегда есть возможность использовать довольно обширный материал не только о великих полководцах, но и о подвигах простых солдат, о тружениках тыла, о ветеранах земляках, многие из которых являются для нынешних учеников прадедами. О каком еще более высоком уровне патриотизма можно мечтать, если у ребенка появилась возможность с гордостью сказать: «Это мой дед, он бил фашистов, он добывал победу!».

На одном из занятий ребятам был предложен такой вопрос: «А что мы можем сейчас практически сделать, чтобы хотя бы кто-то из нас или наших современников мог сказать: «Это мой прадед, он ходил в походы с Суворовым» или «…он гнал Наполеона из России…?». Сначала это всем показалось практически неосуществимым. Данная поисковая задача действительно является чрезвычайно сложной в силу очевидного отсутствия необходимых документов. Но затем те ребята, которые имели некоторый опыт работы в архиве, вспомнили о «Ревизских сказках» и о пометках, некогда ими увиденных в виде фразы возле имени человека «…отдан в рекруты в … году». Возникли другие идеи, которые постепенно привели к формированию группы учащихся, объединенных общей программой «Уральские рекруты в военной истории России 18-19 вв.». Слово рекрут стало в ходе исследования основным. Вероятность участия сибиряков и уральцев в военных событиях создавалась в результате исполнения рекрутской повинности, введенной в России еще Петром I. Из рекрутов комплектовались регулярные части Русской Армии в XVIII-XIX веках. Следовательно, в научной литературе потребовалось изучение информации о комплектовании и боевом пути регулярных воинских частей этого исторического периода. Другая часть наших земляков, относящихся к казачьему сословию, принимала участие в военных событиях указанного периода в составе отдельных казачьих воинских формирований. Однако во всей изученной нами литературе удалось познакомиться лишь с информацией об уральском и сибирском казачестве.

Сведения о регулярных воинских частях с участием уральцев или сибиряков почти нигде не приводится. Консультация с учеными тоже подтвердили это обстоятельство. Нам не удалось найти специалистов, которые когда-либо занимались бы этой проблемой. Таким образом, выяснилось, что история уральского и сибирского рекрутства – это тоже одна из многочисленных белых страниц истории нашего края. Ощущение себя первопроходцем придавало дополнительный импульс поисковой работе учащихся.

Первым результатом работы стало составление поименного списка 342 рекрутов, отданных со всех населенных пунктов Симского горного округа за период с 1782 по 1815 гг. В нем указывается также примерный возраст рекрута к моменту отдачи и точная дата этого момента. Сгруппировав их по различным периодам, учащиеся без труда убедились в том, что самое большое количество рекрутов набралось именно накануне или в ходе вышеназванных войн. Так родились:

список №1 «Рекрутов, отданных в период Русско-Турецких войн до1791 года», включающий 73 имени рекрута;

список №2 «Рекрутов, отданных в период до Итальянского и Швейцарского походов Русской Армии до 1799», в него вошло 24 имени;

список №3 «Рекрутов, отданных в канун войны с Наполеоном до 1812 года», в него вошло 117 имен и фамилий.

По «Ревизским сказкам» большинству рекрутов мы сумели дописать и отчества, отыскав в списках имена их отцов. Фамилии рекрутов из составленных нами списков совпадают с фамилиями многих современных жителей Ашинского района, Челябинской области, который в то время относился к Симскому горному округу, Уфимского уезда, Оренбургской губернии.

Исследованию дальнейшей судьбы «новобранных» рекрутов, изучению условий их дальнейшего содержания, обучения воинскому ремеслу, участия в ратной службе был посвящен последующий поиск. По этим вопросам удалось найти еще несколько документов в ЦГИАБ г.Уфы и в ГАОО г. Оренбурга. Например, документ №1 «Из отчета о болезнях по 23 дивизии в 1807 году» неопровержимо свидетельствует о тяжелых условиях содержания и обучения «новобранных» рекрутов в Уфимском мушкетерском полку. По документу № 2 «Полное годовое число больных по всей 23 дивизии и количество умерших за 1807 год» легко можно сделать очень печальный вывод о том, что практически каждые пятнадцать из ста заболевших солдат дивизии умерли. В Уфимском мушкетерском полку за один 1807 год от болезней умерло 214 человек, или каждые тринадцать из ста заболевших.

Этот же документ позволил нам установить точные наименования тех воинских частей, которые комплектовались путём регулярных рекрутских наборов и подчинялись оренбургскому военному губернатору. К сожалению даже этих сведений в трудах историков краеведов Урала и Сибири нам обнаружить не удалось. По-видимому, этим никто не занимался. Теперь нам уже известно, что из семи полков, перечисленных в левой части документа

№ 2, шесть являются рекрутскими, из одиннадцати отдельных батальонов- шесть тоже рекрутские, рекрутскими являются также несколько специализированных команд, рот и отделений.

Сведения о боевом подвиге одной из таких частей также удалось отыскать в нескольких публикациях о Бородинской битве 1812 года. В них упоминается о том, что в самом эпицентре этой героической битвы оказался Уфимский пехотный полк. В самый разгар битвы, когда 26 дивизия российских войск под натиском французского генерала Бонами начала отступать, начальник штаба Первой западной армии А.П.Ермолов с одним только третьим батальоном Уфимского пехотного полка, находившимся под командованием майора Демидова, остановил бегущих и, присоединив находящиеся в резерве другие полки контратаковал французов, ударив без выстрела в штыки.

Ещё одним документальным подтверждением участия уральских рекрутов в Отечественной войне 1812 года является документ №3 «Рапорт Оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому от Оренбургского гражданского губернатора Веригина от 3 июля 1812 года». По нему ясно, что около тысячи новобранных рекрутов из Оренбургской губернии направлялись в состав Первого Тамбовского пехотного полка, а другая часть рекрутов должна была обеспечивать обозы Второго пехотного Костромского полка. Документ этот хранится в ГАОО г. Оренбурга под названием «О формировании 12-ти новых полков из рекрут новобранцев … за 1812 год».

Зная о том, что рекрутская повинность, хотя и была очень продолжительной, но все же ограничивалась определенным сроком службы, а так же другими обстоятельствами (например полученными в бою ранениями, увечьями, несовместимыми с продолжением службы) мы решили отыскать возможные сведения о тех, кто, отбыв установленный срок, не погиб, а смог всё же вернуться на родину, домой. Все они, по нашему мнению должны были числиться в Уфимском солдатском обществе в качестве отставных солдат или унтер-офицеров. Тогда нам вновь потребовалась обработка «Ревизских сказок» по более поздним переписям за 1834 и 1858 годы. Из огромного списка отставных воинов мы сумели выбрать имена восьмерых бывших рекрутов, взятых на войну с Симского горного округа. Так родился список № 4 «Отставные унтер-офицеры и рядовые, числившиеся по переписи 1834, 1858 годов». Да, в нём всего восемь человек, но все они из небольшого Симского горного округа попали на службу и спустя определённый срок вернулись и были записаны в отставные. Могло ли и их быть больше, думается, вряд ли, если учесть ту тяжелую участь, которая ложилась на рекрутские плечи. Ведь им зачастую приходилось играть роль того самого безропотного и исполнительного пушечного мяса в руках господ офицеров. Эти восемь имен – это наше маленькое открытие, как исследователей, но более всего нас радует то, что этим открытием мы сумели положить начало делу воздаяния должного их памяти, их подвигу. Когда, к примеру, мы будем со всей страной праздновать юбилейную дату победы в Отечественной войне 1812 года, то сможем на школьных линейках упомянуть не только великих полководцев, фельдмаршалов и генералов, но и имена простых солдат. Их руками, их кровью была добыта эта славная победа и они были нашими далекими предками и земляками. У нас, к примеру, есть все основания выделить среди прочих в списке имя Александра Прокофьевича Напалкова. Он по нашим предыдущим спискам являлся мастеровым Симского завода, был отдан в рекруты в 1812 году в возрасте 26 лет, а в списке умерших в 1850 году в возрасте 64 лет он записан как отставной унтер-офицер. За какие заслуги он получил такое повышение, нам неизвестно, но мы склонны причислить его к тем героям-смельчакам из простого народа, которые в годы войны с Наполеоном, а может позднее, сумели изумить взоры своих господ офицеров и заслужить признание.

Размышления о тяжелой судьбе рекрутов породили ещё одно направление поиска внутри все той же рекрутской темы. Тяжелая рекрутская доля, без всякого сомнения воспринималась как тяжкое наказание, страх перед которым заставлял искать любые, даже чудовищные способы «во избавление» от неё, в плоть до членовредительства. Теперь мы и это можем подтвердить документально. В журнале заседаний Оренбургского рекрутского присутствия за 1818 год имеются описания десятков судебных дел подобного рода. Среди них мы обнаружили имена двух бывших черноработных крестьян Симского завода. Один из них, Павел Шарышев «за извреждение левого глазу» в 1814 году был сослан в Сибирь на поселение по решению Оренбургской палаты уголовного суда. Другой, Иван Малышев, «за отрубление двух пальцев левой руки» был назначен в нестроевую службу. Некоторым, видимо особенно ценным мастеровым, избежать рекрутства удалось благодаря откупным квитанциям. Так в том же журнале имеется запись от 22 декабря 1818 года. По ней владелица заводов Симского горного округа полковница Ирина Ивановна Бекетова вместо восьми мастеровых Симского и Миньярского заводов, подлежащих отдаче в рекруты, просит принять за каждого по 500 рублей. Просьба эта была удовлетворена Оренбургским рекрутским присутствием. Уфимское казенное казначейство получило четыре тысячи рублей и теперь должно было выдать управляющему заводами соответствующую квитанцию, «рекрутов из списка исключа».

«Ревизские сказки» теперь для нас стали настоящими «сказаниями» о простом многострадальном российском народе. В них мы нашли вести о других полных драматизма сторонах истории рекрутства в России. Поведали же нам, к примеру, о судьбе рекрутских семей, их женах и детях, маленькие пометки ревизора, сделанные в списках: «отдан в рекруты», «умер в … году», «бежала», «отдана в полк с мужем», «сослан на каторгу» и другие. Составленные по ним списки говорят сами за себя.

Любой ребенок, познакомившись с ними, без всякого объяснения сможет дать оценку тому, какой трагичной, бесчеловечной и жестокой была доля и самих рекрутов, и жён и детей рекрутских, овдовевших и осиротевших в одночасье. Это списки, составленные только по Симскому горному округу, объединявшему лишь несколько крохотных заводских поселков и деревень Южного Урала. Сколько подобных списков, таблиц, описаний можно составить по сотням других населенных пунктов нашего региона и даже России.

Фронт работы для историка краеведа действительно- неисчерпаемый. Если её проделать, то многие статистикой засушенные, порой обезличенные, неодухотворенные страницы нашей великой истории могли бы превратиться в яркие, многоцветные, полные чувственности и драматизма исторические повествования о людях эту историю сотворивших.

Приложения.

Документ №1 «Из отчета о болезнях по 23 дивизии в 1807 году» (выписка) (ГАОО,фонд – 6, опись – 2, д.2394, лл.229-233)

«В конце января новобранные рекруты, должные заменить выкомандированных из полков старых солдат по количеству были приведены. Число их необыкновенно, ибо в один только Уфимский Мушкетёрский полк помещено более 1200 человек.

Большую часть их расположили в каменных казармах, которые до того времени были пусты и начальное отопление и согревание оных произвело отсыревание в стенах, которые я успел видеть в марте месяце… естественно при подобных обстоятельствах, что люди новые переменившие жизнь, с духом ослабленным тоской по отчизне, вступив в столь худые жилища, нечуствительно теряли телесные силы, а с действующей простудной лихорадкой получали наклонность к нервным болезням…

В феврале рекрутов начали учить, причём и когда действует принуждение и неосмотрительность, рекруты кроме усталости и изнеможения, вспотевшие и измотанные, возвращаясь в жилища, своего не имея, чтобы себя подкормить, засыпали в том же самом белье и под той же самой сырой одеждой … к концу февраля в Уфимском полку до 200 человек, одержимых простудой, лежали в лазарете…

В марте в лазарет поступало ежедневно от 20 до 30 человек. Наполнялись ими даже казармы. Лихорадка начала превращаться в другие болезни, появились накожные высыпи, поносы, нервная лихорадка…

С половины апреля появились внутренние сыпи, внутренние воспаления, изнурительные поносы…

В мае желчные болезни, желчно-гнилостные болезни, кровяные поносы…

Июль – болезненность усугубляется началом продажи свежих огурцов и дынь, в августе –арбузов. Их продавали по 20-15 коп. за сотню, за копейку можно купить 2-3 большие дыни…»

Документ № 2 «Полное годовое число больных по всей 23 дивизии и количество умерших за 1807 год» (ГАОО,фонд – 6, опись – 2, д.2394, лл.229-233)

Документ №3 «Рапорт Оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому от Оренбургского гражданского губернатора Веригина от 3 июля 1812 года» (ГАОО, фонд – 6, опись – 3, д. – 3603, л.2)

«32 числа в 6 часов по полудни получено два высочайших ЕИВ рескрипта из Вильны о формировании из новобранных рекрут 12 новых полков: 8 пехотных и 4 егерских.

За подписью Александра и министра полиции Балашова.

Речь идет о:

1. 1-м Костромском пехотном;

2. 1-м Рязанском пехотном;

3. 1-м Владимирском пехотном;

4. 1-м Воронежском егерском;

5. 1-м Тамбовском пехотном;

6. 1-м Ярославском егерском;

7. 2-м Ярославском егерском;

8. 2-м Рязанском пехотном;

9. 2-м Владимирском пехотном;

10. 2-м Воронежском егерском;

11. 2-м Костромском пехотном;

12. 2-м Тамбовском пехотном.

Приказано среди прочего:

- Пермскому, Казанскому и Оренбургскому военным губернаторам обеспечить обмундирование и обозы для второго пехотного Костромского полка;

- В состав Первого Тамбовского пехотного полка направить рекрутов из губерний:

Казанской-112 человек;

Тамбовской-1986 человек;

Оренбургской-997 человек;

Пензенской- 377 человек;

Всего: 3472 рекрута

Формирование поручалось Окружному генералу внутренней стражи генерал-майору Русанову;

- к этим же рекрутским частям должны быть направлены по 3 унтер-офицера, 3 барабанщика, 3 рядовых гренадерского батальона. Всего: 36 человек

Под приказом подписи: Военного министра Барклая да Толли, заверенная подписью статского советника Бокаревского»

Список 4 «отставные унтер-офицеры и рядовые, числившиеся по переписи 1834, 1858 гг. » (составлено выборочно по материалам ЦГИАБ, Фонд И-138, опись- 2, д.-720)

Список №5 «Рекрутские жены, взятые в полк с мужем»:

1. Варвара Михеевна – жена Ефрема Ивановича Егорова, отданного в 1789году из Сима.

2. Авдотья Михайловна – жена Архипа Гурьяновича Алексеева, отданного в 1786 году из Миньяра.

3. Акулина Алешева – жена Полуекта Никитина, отданного в 1784 году из Миньяра.

4. Матрена Еднелова – жена Тимофея Егорова, отданного в 1783 году из Миньяра.

5. Авдотья Тереньтевна – жена Михаила Моисеевича Васюкова, отданного в 1784 году из Миньяра.

6. Ирина Степанова – жена Федора Михеевича Тимашова, отданного в 1784 году из деревни Малаяз.

Список №6 «Женщины, бежавшие или умершие после отдачи мужей в рекруты»:

1. Ирина Васильевна – Артемия Мироновича Грекова, отданного в 1782 году, умерла в 1785 году в возрасте 25 лет.

2. Татьяна Федоронва – жена Семена Андреевича Пруткова, отданного в 1784 году из Сима, бежала в том же году, оставив детей.

3. Прасковья Исаевна – жена Василия Кирилловича Кретова, отданного в 1787 году из Миньяра, умерла в 1791 году.

4. Онисья Силантьевна – жена Федора Алексеевича Устимова, отданного в 1786 году из д. Ерал, умерла в 1790 году.

5. Татьяна Кузьмина – жена Акима Спиридоновича Степанова, отданного в 1788 году, умерла в 1794 году в д. Ерал.

Список №7 «Дети рекрутов, оставшиеся сиротами».

1. Семен Егоров – сын Тимофея Егорова, (3 летний), мать и отец отданы в рекруты в 1783 году.

2. Фекла Никитина – дочь Полуекта Никитина, (6 летняя), мать и отец отданы в рекруты 1784 году из Миньяра.

3. Семен Кретов – сын Василия Кирилловича Кретова , отданного в 1787 году из Миньяра, осиротел в 1789 году, когда умерла мать, ему было 5 лет. В 1807 году сам был отдан в рекруты.

4. Аким Ермилов- сын Петра Фомича Ермилова, отданного в 1787 году из Миньяра. Акиму было 8 лет, когда мать сбежала в 1793 году.

5. Тихон Васюков – сын Михаила Моисеевича Васюкова, отданного в 1784 году. Мать была взята отцом в полк, когда ему было 2 года.

6. Илья Карташов – сын Гаврилы Афонасьевича Карташова, отданного в 1812 году. В возрасте до года без матери он остался на воспитание у деда, умер вместе с дедом в том же году.

7. Прасковья Бармаскина – дочь Якова Степановича Бармаскина, отданного в 1813 году из д.Ерал.

8. Андрей Степанов – сын Акима Спиридоновича Степанова, отданного в 1728 году из д. Ерал. Мать умерла в 1794 году. Ему было 14, его сестре Агафье 7 лет.

9. Агафья Степанова - №8.

10. Николай Устимов – сын Федора Алексеевича Устимова, отданного в 1786 году из д. Ерал. Мать умерла в 1790 году. Ему было 16 лет, его сестренке Ирине – 8 лет.

11. Ирина Устимова – мл. сестра Николая Устимова.

12. Емельян Устимов – тоже сын Федора Устимова, умер в 1796 году.

13. Петр Устимов- сын Федора Устимова, умер в 1796 году.

14. Емельян Шалашов – сын Филиппа Михайловича Шалашова, отданного в 1785 году из Миньяра, умер в 1786 году в 13 лет.

15. Илья Карташов – сын Гавриила Афанасьевича Карташова, отданного в 1812 году из Миньяра, умер годовалым в тот же год.

16. Наталья Грекова – дочь Артемия Мироновича Грекова, отданного в 1782 году из Сима. Умерла в возрасте полутора лет в 1783 году.

17. Тимофей Матвеев – сын Антона Петровича Матвеева, отданного в 1789 году из Сима. Умер в 1790 году в 8 лет.

18. Петр Утин – сын Степана Петровича Утина, отданного в 1811 году из Сима, Умер 1814 году в 3,5 года.

19. Захар Прутков – сын Семена Андреевича Пруткова, отданного в 1784 году из Сима. Умер через 2 года.

23