Изображение Первой мировой войны в романе.

Изображение первой мировой войны в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон»

Первая мировая война: позиция автора

Первая мировая война изображена Шолоховым как народное бедствие.

Война калечит людей и физически,

и нравственно.

Первая мировая война: позиция автора

«А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались нравственно искалеченные.

Это назвали подвигом ».

Первая мировая война: позиция автора

По ночам на колокольне ревел сыч. Зыбкие и страшные висели над хутором крики, а сыч с колокольни перелетал на кладбище, ископыченное телятами, стонал над бурыми, затравевшими могилами.

– Худому быть, – пророчили старики, заслышав с кладбища сычиные выголоски.

– Война пристигнет.

Война глазами Григория Мелехова

Григорий осознаёт бессмысленность войны, то, что такая война делает с человеческими душами.

Первое убийство Григория Мелехова

«Муть свинцом налила темя. Григорий слез с коня и замотал головой. Мимо него скакали казаки подоспевшей третьей сотни. Пронесли на шинели раненого, на рысях прогнали толпу пленных австрийцев. Они бежали скученным серым стадом, и безрадостно-дико звучал стук их окованных ботинок …»

Первое убийство Григория Мелехова

«Оно показалось ему маленьким, чуть ли не детским, несмотря на вислые усы и измученный - страданием ли, прежним ли безрадостным житьем, - покривленный суровый рот…»

«Путано-тяжек был шаг его, будто нес за плечами непосильную кладь; гнусь и недоумение комкали душу. Он взял в руки стремя и долго не мог поднять затяжелевшую ногу…»

Убийство Чубатым пленного австрийца (1 кн., гл. 12, ч.3)

Чубатый – это молодой казак, чьи «весёлые, бесстрашные глаза вечно смеялись».

Григорий об Урюпине: «Волчиное в тебе сердце, а может, и никакого нету, камушек заместо него заложенный…»

Чубатый: «Убью и не вздохну – нет во мне жалости!»

Убийство Чубатым пленного австрийца (1 кн., гл. 12, ч.3)

«Ужасающий удар, нанесённый, по всей вероятности, сзади, расклинил пленного надвое, от плеча наискось до пояса…»

«Откуда-то с болота подползал пресный запах мочажинника, ржавой сырости, гнилья; гукала выпь. Дремная тишина прерывалась звяком конской сбруи, случайным стуком шашки о стремя, хрустом хвои под копытами лошадей. Над просекой меркли на стволах сосен темно-рудые следы ушедшего солнца».