А. С. Пушкин. Тема поэта и поэзии

Сегодня на уроке мы:

·     познакомимся с философской лирикой Пушкина;

·     узнаем, что думал Пушкин о предназначении поэта и поэзии.

Что такое философская лирика?

В чем её особенность?

Ну конечно, в содержании!

Основа философской лирики – размышления о смысле жизни, вечных ценностях, судьбе, религии и так далее. Разве мало тем, на которые можно порассуждать?

Очень много. Тема поэта и поэзии волнует каждого талантливого стихотворца. Для чего ему дан талант?

Способен ли поэт изменить мир?

Как долго люди будут помнить о нём?

Впервые об этом в стихах заговорил Квинт Гораций Флакк в «Оде к Мельпомене».

Ода, которую он написал в I веке до нашей эры, стала основой множества поэтических вариаций на тему поэта и поэзии. Только русская литература насчитывает их более двух десятков. Был свой поэтический «Памятник» и у Пушкина.

Но стихотворение «Памятник» – это уже итог долгих размышлений поэта. Как менялись взгляды Пушкина? С чего всё начиналось?

Со стихотворения «К другу стихотворцу», которое поэт написал ещё в лицейские годы. В нём говорится, что быть поэтом способен не каждый, а судьба поэта тяжела. Но лирический герой уже выбрал этот путь. К теме поэта и поэзии Пушкин возвращается много раз. Ей посвящены стихотворения «Лицинию», «Жуковскому», «Арион», «Поэт».

Ключевыми считаются стихи «Пророк», «Поэт и толпа» и «Памятник».

Стихотворение «Пророк» Пушкин написал в Михайловском, когда узнал о разгроме декабристов на Сенатской площади.

Вспомним, что его близкие друзья Рылеев и Пестель были повешены, а Пущин, Кюхельбекер и многие другие сосланы в Сибирь. Так что первый вариант концовки звучал так:

Восстань, восстань, пророк России,

Позорной ризой облекись,

Иди и с вервием вкруг выи

К убийце гнусному явись.

То есть, буквально, «явись к убийце с верёвкой вокруг шеи»

Заметили ли вы, что поэт использует слова церковнославянского языка? Стихотворение написано высоким стилем, совсем как оды классицизма.

В нём множество ярких эпитетов, метафор и сравнений.

Эпитеты: «в пустыне мрачной», «грешный мой язык, и празднословный и лукавый».

Метафоры: «неба содроганье», «глаголом жги».

Сравнения: «перстами легким, как сон», «отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы».

Четырёхстопный ямб поддерживает торжественность и внутреннее напряжение стихотворения.

Церковнославянские слова, высокий стиль торжественных од и гневный тон роднят пушкинского «Пророка» со стихотворением «Властителям и судиям» Державина. Есть и ещё одна общая черта – это библейская основа стихов. И если Державин взял за основу псалом, то Пушкин обратился к истории библейского пророка Исайи.

Когда Исайя слышит голос Бога, он просит очистить себя от греха, потому что нечестивый человек не может нести людям Слово Божье.

Тогда шестикрылый серафим углём из жертвенника прижигает ему уста и тем самым очищает пророка.

Пушкин перерабатывает библейский сюжет. Так, на библейского пророка откровение обрушивается неожиданно. Пушкинский пророк – личность, которая откровения ищет. Об этом говорится в первых же строках стихотворения:

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился.

Посланник Бога, шестикрылый серафим, является как отклик на зов и молитву, в ответ на страдания от духовной жажды. Пророк становится всевидящим и всеслышащим:

Перстами лёгкими как сон

Моих зениц коснулся он.

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он, –

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полёт,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

Если в Библии для очищения уста пророка прижгли углём, то в стихах Пушкина этого недостаточно.

Ангел вырывает пророку язык, чтобы подарить ему взамен «жало мудрыя змеи». Грудь пророку он рассекает мечом, а вместо сердца вкладывает горящий уголь. Пророк не просто обрёл возможность видеть и слышать вещи, скрытые для человека. Он лишился человеческой природы и полностью преобразился.

Любопытно, что в словаре Владимира Ивановича Даля, который был современником Пушкина, есть такое толкование слова «преобразиться»: «преставится, скончаться, изменить плотский облик на духовный».

Слабый грешный человек умер, чтобы переродиться для новой духовной жизни. Именно голос Бога пробуждает его:

Как труп в пустыне я лежал,

И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

В основе стихотворения лежит аллегория: поэт – это пророк. И миссия у него такая же: глаголом жечь сердца людей, пробуждать их к духовной жизни.

Совсем другую мысль мы видим в стихотворении «Поэт и толпа» 1828 года. В ней поэт противопоставлен толпе, которая пытается его оценить с точки зрения практической пользы. Народ даже согласен, чтобы поэт его учил жить и исправлял пороки:

Нет, если ты небес избранник,

Свой дар, божественный посланник,

Во благо нам употребляй:

Сердца собратьев исправляй.

И что же отвечает толпе поэт? А вот что:

Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв,

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв.

В этом стихотворении Пушкин утверждает, что существование поэзии в оправданиях не нуждается. И практическую пользу приносить не обязано! То есть искусство существует ради искусства, оно самодостаточно. И если кто-то не понимает смысла поэзии, поэт не обязан этот смысл разъяснять.

Два таких разных взгляда на роль поэта соединяются в итоговом стихотворении «Памятник», написанном Пушкиным в 1836 году.

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит», – пишет Пушкин.

То есть свою славу он связывает с поэтами. С теми, кто может оценить его творчество и не искать ему практического применения.

С другой стороны, вот что говорится о предназначении поэта:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

И тропа к памятнику не зарастёт именно народная. То есть поэта будет помнить и та самая толпа!

Интересно, что стихотворение начинается с дерзкого бунта. Поэт говорит про памятник:

Вознёсся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Александрийский столп – памятник Александру I в честь победы над Наполеоном. Поэт ставит себя превыше императоров.

При этом в финале мы видим призыв к смирению:

Веленью божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно

И не оспоривай глупц».

Эти строки отсылают нас одновременно и к «Пророку», и к «Поэту и толпе». Поэт должен быть независим от толпы, принимая равнодушно хвалу и клевету. Но повинуется поэт голосу Бога, а его поэзия призвана пробуждать чувства добрые лирой. Именно поэтому к памятнику не зарастёт народная толпа.

Итак, поэзия – это божий дар, а предназначение поэта состоит в том, чтобы будить в людях духовное начало.

Что же получается, вся философская лирика Пушкина – это оды, написанные высоким стилем? Вовсе нет. Стихотворение «Бесы» тоже относится к философской лирике, но оно совершенно не похоже на «Памятник» или «Пророк».

Это стихотворение Пушкин написал в самом начале Болдинской осени. Свадьба поэта была под угрозой, его преследовали неудачи, а в довершение всех бед Пушкин не смог вернуться в Москву из-за карантина. Нервное напряжение, усталость, отчаяние, чувство безысходности и внутренний бунт против судьбы вылились в стихотворение «Бесы».

Сюжет стихотворения прост – это история путника, который заблудился в метели. Путнику мерещатся бесы, ему страшно. Почему же это философская лирика, спросите вы.

Потому что беспощадная зимняя вьюга и бесы – аллегория жизненных невзгод, которые заставляют человека кружиться на одном месте и сбивают с прямого пути. Человек бессилен перед ударами судьбы.

Композиция стихотворения трёхчастная, и каждая из частей начинается словами:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна..

Такой приём усиливает внутреннее напряжение и создаёт эффект кружения. У читателя возникает ощущение, что он сам вместе с заплутавшим путником ходит в метели по кругу.

Это ощущение усиливают рефрены: «мчатся тучи, вьются тучи», «мутно небо, ночь мутна».

Тучи мчатся и вьются – их движение стремительно, словно в бесовской пляске. О бесах говорит и ямщик:

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам.

Посмотри: вон, вон играет,

Дует, плюет на меня;

Вон – теперь в овраг толкает

Одичалого коня;

Там верстою небывалой

Он торчал передо мной;

Там сверкнул он искрой малой

И пропал во тьме пустой.

Дальше мистики становится больше.

Разгул дьявольских сил сливается с разгулом стихии. Даже звуки, которые слышит лирический герой, издают бесы, а не вьюга:

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне...

Стихотворение написано четырёхстопным хореем.

Метафоры создают жуткую картину конца света: «вьются тучи», «вьюга плачет», «ночь мутна», «в мутной месяца игре».

Усиливают впечатление эпитеты: «снег летучий», «средь неведомых равнин», «одичалого коня», «во тьме пустой».

Обратите внимание, что в приставках эпитетов «бесконечны», «безобразны» слово бес повторяется. Постоянные повторы и звукоподражания нагнетают жуткую атмосферу. Здесь упоминаются бесы, домовой, ведьма – это фольклорные мотивы.

Человек бессилен перед судьбой, которая слепо играет человеческими жизнями.

Философская лирика Пушкина очень многогранна.

Николай Асеев в статье «Мысли о Пушкине» писал:

«Пушкина не обоймёшь словами. Так многопланово, разнообразно и безгранично его творчество, что человечество ещё века будет разбираться в оставленном им наследстве».