Новые индустриальные страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии

Во второй половине ХХ века появилась совершенно особая группа государств – новые индустриальные страны. Чем они отличаются от просто индустриальных? Что их всех объединяет?

Во-первых, это развивающиеся страны. Этот термин также нуждается в пояснении, потому что иногда возникают сомнения, какие государства к этой группе относить.

Развивающиеся страны – менее развитые государства. Они имеют более низкий уровень ВВП на душу населения (в сравнении с мировыми лидерами). Их промышленность слабо развита, высока степень экономической зависимости от развитых стран.

Но варианты развития современных государств так разнообразны, что встречаются абсолютно парадоксальные сочетания их характеристик. Возьмём, например, Катар. Структура его экономики идеально подходит под определение развивающейся страны.

Основные доходы государственный бюджет Катара получает от экспорта нефти и газа – около 70 %. Но эта страна – один из лидеров по ВВП на душу населения.

По классификации Международного валютного фонда деление государств на группы выглядит приблизительно так.

Синим цветом на карте отмечены развитые страны, жёлтым – развивающиеся со средним уровнем развития, красным – развивающиеся с низким уровнем развития. МВФ учитывает и размер дохода на душу населения, и структуру экспорта, и степень втянутости в мировые финансовые отношения.

Второй общий признак новых индустриальных стран – качественный скачок в социально-экономическом развитии, который произошёл в достаточно сжатые сроки (2–3 десятилетия) во второй половине ХХ века или происходит сейчас. Их экономика очень быстро совершила (совершает) переход от отсталой к высокоразвитой.

Первыми скачок в развитии осуществили так называемые «азиатские тигры». Речь идёт о четырёх государствах Юго-Восточной Азии: Гонконге (теперешнее его название Сянган), Тайване, Сингапуре и Южной Корее (Республике Корее). С конца 1950-х – начала 1960-х годов они начали активно осуществлять модель «догоняющего развития». Образец был в буквальном смысле слова перед глазами. Япония, которая после Второй мировой войны явила миру пример «экономического чуда». Иногда образно говорят, что «азиатские тигры» полетели за Японией «журавлиным клином».

Если говорить коротко, то развитие их экономики преимущественно ориентировалось на внешний рынок. Большую роль играло внедрение новейших технологий, заимствованных на Западе. Быстрый экономический рост был обеспечен сильной государственной поддержкой. Если же подробнее, то тогда так.

В силу ряда причин «азиатские тигры» оказались в сфере экономических и политических интересов развитых стран. Тайвань и Южную Корею США рассматривали как регионы, противостоящие «коммунистической угрозе» в Восточной Азии. Им была оказана очень серьёзная экономическая поддержка.

Так, Тайвань получил от Соединённых Штатов 1,5 миллиарда долларов. Эта сумма составляла треть всех инвестиций в экономику, сделанных за 15 лет (в 1950–1965 годах). В конце 1960-х годов, как грибы после дождя, стали множится предприятия крупнейших транснациональных корпораций мира.

Что же так привлекало иностранных инвесторов?  

Выгодное географическое положение. Новые индустриальные страны находятся на перекрёстке мировых торгово-экономических путей.

Регион был достаточно перспективен для сбыта товаров, но государства проводили активную политику протекционизма. То есть ставили препоны импорту товаров (таможенные пошлины, количественные ограничения на ввоз и так далее). Проще было создать производственную базу и выпускать товары на территории этих стран.

Необходимо было учитывать и невысокую платёжеспособность большинства населения. Товары, привезённые из развитых стран, оно бы «не потянуло». Производя продукцию на месте, можно было значительно сэкономить на затратах. Так как рабочая сила здесь была значительно дешевле, чем в США или Западной Европе.

Политические режимы в новых индустриальных странах были авторитарными (такой вариант сравнительно мягкой диктатуры). Они проявляли высокую степень лояльности к западным странам и могли обеспечить политическую стабильность. Иностранные инвесторы получали серьёзные гарантии безопасности своих капиталовложений.

Большую роль играло «качество» рабочей силы. Характерные черты менталитета населения в этом регионе – трудолюбие, старательность, бережливость, дисциплинированность. И, что немаловажно, особое отношение к получению образования.

Оно рассматривалось как способ быстрого восхождения по социальной лестнице. Такое отношение поддерживалось и государствами. В развитие системы образования вкладывались значительные средства. Выло обеспечено всеобщее среднее образование детей, расширялась сеть профессиональных учебных заведений, университетов. Студенты направлялись на учёбу в США и страны Западной Европы. Так, маленький Сингапур в середине 1990-х годов обучал за границей больше своих граждан, чем такая большая страна, как Пакистан.

Индустриализация в новых индустриальных странах в 1950-е годы началась в лёгкой промышленности, в 1960-е – охватила тяжёлую, а с конца 1970-х быстрыми темпами начали развиваться наукоёмкие отрасли.

Электроника, электротехника, разработка и производство новых конструкционных материалов (пластмасс, полимеров и так далее). Сформировался ряд собственных крупных компаний, в том числе транснациональных. Вспомним хотя бы южнокорейские LG и Samsung Electronics.

Показатели экономического развития «азиатских тигров» были впечатляющими. В 1960-е – 1980-е годы среднегодовые темпы роста ВВП были самыми высокими в мире: от 6 до 13 %. В первой половине 1990-х они несколько снизились: 6–9 % в год. И лишь валютно-финансовый кризис 1997–1998 годов (так называемый «азиатский кризис») остановил этот рост. Для того чтобы лучше понять, каким был общий итог, приведём некоторые данные по одному из членов «четвёрки» – Тайваню.

С 1952 по 1993 год объём ВВП увеличился в этой стране в 170 раз. Население за этот же период выросло только в 2,5 раза. На каждого жителя Тайваня в середине 1990-х годов приходилось более 12 тысяч долларов ВВП. Обратите внимание на то, что в тот же период (1952–1993 годы) оборот внешней торговли вырос почти в 535 раз.

Таким образом, «азиатские тигры» прошли тот же путь развития, что и западные страны, но гораздо быстрее. Вслед за экономическими преобразованиями происходили и политические. Диктаторские режимы сменялись демократическими. Рос уровень жизни, труд становился более высокооплачиваемым. И, соответственно, росли производственные затраты, несмотря на широкую автоматизацию и роботизацию. Становилось выгодным переносить производство в те страны, где рабочая сила была дешевле.

«Журавлиный клин» расширялся… Поднималась «вторая волна» новых (или, пожалуй, уже новейших) индустриальных стран. Малайзия, Таиланд, Индия, затем Индонезия и Филиппины. С некоторыми национальными особенностями они воплощают в жизнь «азиатскую модель» ускоренной индустриализации. Определённым своеобразием отличается развитие Китая, но об этой стране поговорим отдельно.

Однако существует ещё одна модель развития новых индустриальных стран – «латиноамериканская».

Пример её реализации показали Аргентина, Бразилия и Мексика. Сущность латиноамериканской модели – ориентация на импортозамещение в развитии национальных экономик. То есть ранее страны региона продавали на мировом рынке сырьё и продовольствие. На вырученные деньги закупались иностранные промышленные товары. В ходе индустриализации строились предприятия обрабатывающей промышленности, которые постепенно вытесняли с местных рынков импортные изделия.

Этому способствовал ряд факторов. Во время Второй мировой войны страны Латинской Америки либо сохраняли нейтралитет, либо их участие в антигитлеровской коалиции ограничивалось политической поддержкой. В то же время они обладали значительными ресурсами, их участие в системе мировой торговли расширилось. Быстрыми темпами развивались отрасли промышленности, выпускающие товары широкого потребления: текстильная, швейная, обувная, деревообрабатывающая… Но для серьёзного индустриального прорыва собственных капиталов не хватало. Особое место среди иностранных инвесторов занимали Соединённые Штаты Америки. Латинская Америка всегда была привлекательна для США, но к началу 1960-х годов сложилась особая ситуация.

Среди населения латиноамериканских стран всегда пользовались достаточной поддержкой революционные идеологии, в том числе и социалистические. В 1946 году президентом Аргентины был избран Хуан Доминго Перон. Он заявлял, что его идеология – это «третий путь», вобравший в себя всё лучшее от капитализма и социализма.

В Аргентине был создан государственный сектор. В него вошли национализированные предприятия иностранных собственников. Стимулировалось развитие сельского хозяйства. Разорённая войной Европа нуждалась в хлебе и мясе. Получаемая от экспорта прибыль вкладывалась в строительство промышленных предприятий и инфраструктуры (дорог, электростанций). Процветание Аргентины иллюстрирует хотя бы такой факт. Очевидцы рассказывали, что по коридорам Центрального банка страны было невозможно свободно пройти. Слитки золота не помещались в хранилищах, их складировали вдоль стен. Начали проводиться широкие социальные преобразования. В 2 раза выросли зарплаты, были введены государственные пенсии, оплачиваемые отпуска.

В 1949 году экономический подъём сменился периодом спада. Росла безработица, снижался уровень жизни. Переломить ситуацию Перону так и не удалось. Число недовольных его режимом росло. В июне 1955 года начался военный мятеж.

Чтобы не допустить гражданской войны, Перон подал в отставку и уехал из страны.

1 января 1959 года победила революция на Кубе. К власти пришёл Фидель Кастро. Политическое движение, которое он возглавлял, вскоре было преобразовано в Коммунистическую партию. Несмотря на все усилия, США не удалось свергнуть неугодный режим. И были предприняты меры по укреплению авторитета Соединённых Штатов в латиноамериканском регионе.

В 1961 году Джон Кеннеди предложил программу «Союз ради прогресса». США выделяли государствам Латинской Америки 20 миллиардов долларов для решения экономических и социальных проблем. Наибольших успехов в модернизации производства достигли уже называемые нами Аргентина, Бразилия и Мексика.

Особенно впечатляющий рывок совершила Бразилия. В стране развивалась нефтедобыча, металлургия, строились дороги, электростанции.

Инвестиции крупнейших мировых ТНК – Ford, General Motors, Volkswagen – способствовали развитию новых для страны отраслей: автомобильной, авиационной. Бразилия стала поставлять на мировой рынок компьютеры и некоторые виды оружия.

Во время бразильского «экономического чуда» у власти в стране находилась военная хунта. Авторитарный режим в этом взрывоопасном регионе обеспечивал политическую стабильность.

Кроме того, жёсткими карательными мерами подавлялись всякие попытки добиться расширения социальных программ.

Нечто подобное происходило и в Чили, где после военного переворота Аугусто Пиночета были резко урезаны социальные расходы государства.

Это был, пожалуй, самый кровавый режим в послевоенной истории Латинской Америки. Но экономическое развитие, основанное на свободном рынке и привлечении иностранного капитала, было довольно стабильно. Вряд ли это можно назвать «экономическим чудом», однако Чили, вслед за Бразилией, Аргентиной и Мексикой, вошла в группу стран со средним уровнем развития.

Возможен ли экономический прорыв в условиях демократических режимов? Для ответа на этот вопрос необходимо более тщательно проанализировать известные вам исторические факты. Или найти пока ещё неизвестные.

Подведём итог.

Новые индустриальные страны – это государства, совершившие быстрый переход от сравнительно отсталой к высокоразвитой экономике. Для них характерны следующие черты:

·        высокие темпы экономического развития;

·        ведущая роль обрабатывающей промышленности;

·        ориентация на выпуск продукции для экспорта;

·        упор на развитие образования, науки, современных технологий;

·        привлекательность для ТНК благодаря дешевизне рабочей силы и благоприятному «деловому климату».