Слова-старички

Сегодня мы…

· Узнаем о том, как стареют слова.

· Поговорим о том, какими бывают устаревшие слова.

· Выясним кое-что интересное о судьбе устаревших слов.

– Я не хочу учить стихи Пушкина! – как-то раз заявила Оля и громко захлопнула книжку.

– Тебе не нравится его поэзия? – удивился Олин дедушка.

– Да нет, поэзия нравится, – смутилась Оля. – Только я не всегда понимаю, о чём она. В стихах Александра Сергеевича столько непонятных, устаревших слов! Вот, я открыла стихотворение «Пророк».

И здесь какие-то «персты», «зеницы», «уста», «десницы»… А что такое «виждь»?

– Это «видь», только по-церковнославянски, – пояснил дедушка. – В этом стихотворении Пушкин специально прибегает к торжественной, высокой речи своего времени. Отсюда и обилие старых выражений. Но ничего сложного здесь нет. Каждое из этих слов можно понять, просто прибегнув к эрудиции.

Перст – это палец. Разве не видно сходства со словом «перстень, напёрсток»? А ещё можно услышать: «перст судьбы».

Зеница – это глаз, но иногда зрачок. Иногда говорят: «зеница моих очей».

Уста – губы. Мы же слышим «устный», «из уст в уста».

Десница – правая рука. В устойчивых выражениях можно услышать: «карающая десница», «десница божия».

– Вообще-то, это действительно серьёзная проблема, – заметил Олег, брат Оли. – Не все могут понять, о чём написано в текстах 19 века. Я даже слышал забавную историю о том, как дети пытались проиллюстрировать такие строки Пушкина:

Бразды пушистые взрывая,

Летит кибитка удалая;

Ямщик сидит на облучке

В тулупе, в красном кушаке.

При этом они посчитали, что раз бразды пушистые – то это звери, раз кибитка летит и взрывает – то это летательный аппарат с оружием… а ямщик в красной одежде у них выкопал яму и присел на какой-то обруч!

– А вот и не смешно, – обиделась Оля. – Ты вот давно видел кибитку? А ямщика на ней? А кто сейчас ходит в тулупе и кушаке? Всё это – давно устаревшие предметы! И слова, которые их обозначали, тоже устарели!

– Совершенно верно, – отозвался дедушка. – И такие слова называются историзмами. Называются они так потому, что остались в истории вместе с предметами, которые они обозначали. А ещё потому, что они теперь неразрывно связаны со своей эпохой.

Историзмы – это друзья историков и литераторов. Ведь если мы хотим погрузиться в определённое время – нужно хорошо знать о том, какая в том времени была еда, какие предметы быта, транспорт, одежда и обувь, должности… Все эти слова помогут создать нам картину времени.

– Но получается, что для каждой эпохи будут свои историзмы? – удивился Олег.

– Только отчасти, – отозвался дедушка. – Некоторые предметы быта не менялись столетиями. Например, лапти и онучи можно было встретить у крестьян и в Древней Руси, и в начале 20 века. Братина – круглый сосуд, который можно было встретить на пиру и в 16, и в 19 веках.

Лучина, камзол, кокошник, вече, смерд – все эти историзмы насчитывают века возраста.

Но есть слова, которые не просуществовали так долго. В двадцатом веке мир начал меняться очень стремительно. Новая реальность в Советском Союзе потребовала новых слов. Сначала появились неологизмы: нэп, комсорг, продналог, будёновка, комсомолец, политбюро… Постепенно эти слова стали обычными – вошли в активную лексику. Но как только явления начали исчезать – с ними начали исчезать и слова.

– Но ведь говорят, что наш современный мир меняется очень стремительно, – насторожился Олег. – Значит, возможно, что некоторые предметы и слова исчезли из обихода совсем недавно! Дедушка, ты ведь наверняка можешь вспомнить какие-нибудь из этих предметов?

– Конечно же, могу, - посмеиваясь, ответил дедушка. – Вот, например, чернильница и промокательная бумага (в разговорной речи её ещё называли промокашкой). Вам не приходилось писать чернилами и пользоваться такой бумагой, чтобы чернила не размазывались. Поэтому для вас это – архаизм.

А вот счёты – их можно было увидеть на прилавках ещё в девяностые годы двадцатого века. Они заменяли калькулятор.

Сейчас архаизмом можно считать даже слово магнитофон – ведь все слушают музыку на совершенно других устройствах. А до магнитофона были ещё радиолы и граммофоны. Были и видеомагнитофоны – сейчас они тоже безнадёжно устарели.

На чём же хранили информацию? Вот кассеты – аудио и видео.

И дискеты. На каждую помещалось до смешного мало – около полутора мегабайт информации. Сейчас одна фотография, камерой сделанная смартфона, весит больше в разы!

Но не удивляйтесь тому, сколько предметов и слов устарело за недолгое время. Наверняка многие предметы, которые вас окружают, тоже могут вскоре состариться. Ведь мир действительно изменяется очень быстро.

– Вот так слова-старички! – удивилась Оля. – Но неужели они стареют только с предметами? Вот ты, дедушка, сказал: уста – это губы, а десница – правая рука… Но ведь губы-то никуда не исчезли! И руки у всех как будто на месте. Значит, иногда стареет не предмет, а одно только слово?

– Верно, – ответил дедушка. – Слова-старички могут быть разными. Иногда предмет или явление никуда не пропадает, но слово, которым мы обозначаем его, выходит из моды. Его место заменяет слово, которое кажется более точным, более новым и звучным.

Архаизмы отличаются от историзмов. К архаизмам мы всегда можем подобрать современные синонимы. Именно из-за того, что слово было заменено более новым аналогом.

Некоторые архаизмы совсем немного отличаются от современных своих версий: обычно суффиксами или приставками. Или же просто звучанием.

Рыбака раньше называли рыбарём.

Говорили не «восемнадцать», а «осьмнаццать».

Зеркало называлось «зерцалом».

Но есть архаизмы, которые сильно отличаются от новых слов. Ведь они оказались вытесненными целиком.

Например,

ланиты – щёки,

сиречь – то есть,

длань – ладонь

аз – я

ведать – знать

супостат – враг

ветрило – парус

– Ничего себе, – удивилась Оля. – Я бы сразу сказала, что ветрило – это сильный ветер! Оказываются, архаизмы бывают такими коварными…

– Ты даже не представляешь себе, насколько, – с жаром поддержал Олег. – Бывают слова, которые вроде бы и остались в нашей речи. Но полностью изменили своё значение!

Вот у Пушкина мы читаем:

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,

И назовёт меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

Тунгуз, и друг степей калмык.

Неужели речь о том, что стихи Пушкина появятся на всех существующих на Руси языках? Но тогда почему Пушкин дальше перечисляет народы – это такой поэтический приём? Нет. Просто слово «язык» раньше как раз обозначало «народ».

Мы можем услышать это и в устойчивом выражении «притча во языцех» – то есть нечто известное всем, предмет разговоров, насмешек. Изначально в выражении была речь о чём-то, что известно всем народам.

Слово инвалид мы сейчас используем для обозначения человека с ограниченными возможностями. Но раньше так называли солдата, вышедшего в отставку. То есть слово инвалид было примерно равно слову ветеран.

А в обществе 19 века вполне нормальным было рассказывать несмешные анекдоты. Потому что под словом «анекдот» подразумевался рассказ о небольшом случае, часто из исторических событий. Сейчас бы мы назвали такой рассказ байкой.

А вот ещё одно устойчивое выражение – «Не щадя живота своего».

– Я-то думала, это про то, что кто-то объелся, – пробормотала Оля.

– А «сражаться, не щадя живота своего» – это про борьбу сумо? – резонно возразил Олег. – Нет, слово «живот» раньше обозначало «жизнь». И речь о том, чтобы сражаться не щадя своей жизни.

– Мы всё время возвращаемся к устойчивым выражениям, – заметила Оля. – Неужели они так тесно связаны с историзмами и архаизмами?

– Именно так, - ответил дедушка. – Ведь выражения-то устойчивые! Они стареют куда медленнее слов. И получается, что слово давно исчезло из обихода, а выражением мы продолжаем пользоваться! Именно поэтому во фразеологизмах можно найти множество устаревших слов.

Поищем в нашем словарном запасе!

Бить баклуши – бездельничать. Баклуши – это историзм. Так назывались деревянные чурки для выделки разных изделий, и работа эта считалась лёгкой.

Тянуть канитель – медлить. Канитель – тонкие серебряные или золотые нити, вытягивание которых требовало большого времени.

Семи пядей во лбу. Пядь – старинная мера длины, расстояние между большим и указательным пальцем руки. Считалось, что это около семнадцати сантиметров. Прибегнем к математике и умножим 17 на 7. Получается, что во лбу у человека – 119 сантиметров. Хорошее выражение для обозначения ума и образованности!

Иногда говорят – яко тать в нощи. Сейчас нужно было бы сказать: как вор в ночи. Можно «переделать» слова на современный лад – значит, перед нами архаизмы.

О возмездии или воздаянии говорят: око за око. Хотя сейчас нужно было бы сказать «глаз за глаз».

А о бессовестном поступке мы говорим, что он совершён без зазрения совести. Зазрение – это архаизм. Сейчас нам нужно было бы сказать: «без угрызения совести».

– Значит, такая судьба у историзмов и архаизмов? – печально спросила Оля. – Они остаются только в устойчивых выражениях и в литературных произведениях? Как-то это печально…

– Ну, слова-старички найдут, чем удивить, – улыбнулся дедушка. – Некоторые из них могут обретать вторую молодость и заново входить в активную лексику! В языке ничего не пропадает напрасно. Иногда мы «возвращаем» слова из истории и начинаем их заново употреблять.

Например, после распада СССР к нам вернулись некоторые явления, а с ними – некоторые слова: губернатор, лицей, гувернантка, полиция

Некоторые явления просто видоизменяются, слова получают новые значения и не устаревают, хотя и должны.

Например, слово шлем должно было стать историзмом, ведь теперь люди не носят доспехи. Но появились шлемы для мотоциклов. Кроме того, зародилось движение реконструкторов, где можно увидеть даже шлемы старого образца!

А вот одна из песен двадцатого века:

Заправлены в планшеты

Космические карты…

Планшет здесь – это офицерская полевая сумка. Ещё это слово обозначало письменную принадлежность – плотного картона с зажимом для закрепления бумаги или тетради.

Но теперь под словом планшет мы подразумеваем ещё и планшетный компьютер.

Слово уже вряд ли станет полностью историзмом, потому что оно начало обрастать новыми значениями.

А слово ликбез в советские времена обозначало буквально ликвидацию безграмотности. Теперь же мы употребляем это слово в значении «краткое введение во что-либо».

– А некоторые слова меняют своё значение или устаревают несколько раз! – заметил Олег. – Вот странная история слова пионер.

Пришло это слово из французского языка и обозначает буквально «пехотинец».

В 18-19 веке в Российской Империи была такая должность – пионером называли рядового инженерных войск. Получается, что пионеры возводили мосты, копали земляные укрепления. А руководить такой командой пионеров мог… ну вот хотя бы Фёдор Достоевский, который как раз учился на военного инженера! Но постепенно это значение слова стало устаревать.

В 18-19 веке началось активное освоение американских земель. И пионерами начали называть первопоселенцев. Но и это значение слова постепенно начало устаревать!

И теперь пионерами начали называть просто первооткрывателей чего-либо. Например: «Он стал пионером в этом искусстве».

Итак, два разных значения слова постепенно стали историзмами. А третье перешагнуло рубеж 20 века. И тут в Советском Союзе появилось четвёртое значение.

Пионер – член детской организации. Причём, под названием «пионеры» имелись в виду не «первооткрыватели». Это название – отсылка к системе «Пионеринг» известного зоолога и писателя Сетона-Томпсона. А он в свою очередь ссылался на роман «Пионеры» американского писателя Фенимора Купера. А роман был написан о жизни первых поселенцев Северной Америки!

Получается, самое первое значение слова дало жизнь самому последнему!

Но и это ещё не всё. После распада СССР во многих странах пионерские организации исчезли. И теперь и это значение становится устаревшим.

Остаётся только одно значение – «первооткрыватель». «Мы – пионеры в этой области бизнеса».

– Поразительно, – выдохнула Оля. – А знаете, я примирилась с историзмами и архаизмами. Эти слова-старички не такие уж непонятные, а дают нам очень многое. В них буквально заключена наша история. Часто они интересны сами по себе и могут многое дать нашей эрудиции. Так что читать книги с такими словами точно стоит!