Религиозный экстремизм в качестве основного механизма по дестабилизации обстановки в странах ЦА

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

КЫРГЫЗСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. Ж.БАЛАСАГЫНА

ФАКУЛЬТЕТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

КУРСОВАЯ РАБОТА

По дисциплине «Основы дипломатической и консульской службы»

На тему: Религиозный экстремизм в качестве основного механизма по дестабилизации обстановки в странах ЦА

проверил: ЧПП Макеев Т.К

выполнил: Нурболотов Марсель

группа: ВП 14-16

БИШКЕК

2018 г

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 1

Глава 1. Идейные предпосылки религиозного экстремизма 3

1.1. Понятие и определение экстремизма. 3

1.2 Теория экстремизма 6

1.3. Религиозный экстремизм и его разновидности 14

Глава 2 Возникновение религиозного экстремизма в регионе Центральной Азии и в Кыргызской Республике. 17

2.1. Возникновение религиозного экстремизма в Центральной Азии 17

2.2. Характеристика религиозного экстремизма в Кыргызской Республике 24

2.3. Мое видение данной проблемы в плане активного противодействия распространению религиозного экстремизма в регионе Центральной Азии и в Кыргызской Республике 29

Заключение 36

Список использованной литературы: 42

Введение

Поражение коммунистической идеологии, падение советской власти и развал СССР повлекли за собой огромные изменения в мире. Соответственно, в значительной степени трансформировались и наши представления о разнообразных явлениях и событиях действительности. Во многие понятия, перешедшие к нам из прошлого, нынче вкладывается иное содержание. В этой связи значительная часть понятий религиоведческой науки и других научных дисциплин, занимающихся исследованием взаимодействия религии и политики, нуждаются в переосмыслении. В частности, является очевидным необходимость уточнения таких понятий, как “религиозный фундаментализм”, “клерикализация политики”, “политизация религии”, “религиозный экстремизм” и другие. Представляется, что одной из важнейших задач в этом плане является необходимость вычленения из общей массы экстремистских проявлений, так или иначе связанных с религией, тех, которые представляют особую опасность для личности, общества и государства. Ее решению, на наш взгляд, способствует введение понятия “религиозно-политический экстремизм”¹. Экстремизм, как известно, в самом общем виде характеризуется как приверженность к крайним взглядам и действиям, радикально отрицающим существующие в обществе нормы и правила. Экстремизм, проявляющийся в политической сфере общества, называется политическим экстремизмом, экстремизм же проявляющийся в религиозной сфере получил название религиозного экстремизма. В любой религии (не только в исламе) потенциально заложено явление экстремизма. Религиозный культ предписывает определенное поведение, чувство зависимости, познание обязанностей в виде заповедей. Религия дает обоснование для протеста и сопротивления всему неправедному. Поэтому в разные эпохи человечества религиозный экстремизм вспыхивал в разных странах, в недрах разных вероисповеданий. Современный экстремизм (исламский в форме ваххабизма) поставил цель - создание государства, не признающего границ между мусульманскими странами. В мусульманских странах значительное распространение получил ваххабизм², в настоящее время, превратившись в оплот международного терроризма и экстремизма. Широкое распространение ваххабитское движение получило после второй мировой войны с ростом экономического потенциала Саудовской Аравии, Эмиратов и Кувейта. Для поддержания экстремизма в форме ваххабизма и его деятельности в мировом масштабе эти страны расходуют миллиардные суммы. Для распространения идей этого учения построены мечети, центры средств массовой информации, оказывается материальная помощь присоединившимся к этому движению, создаются специальные отряды боевиков, агентурная сеть. Их деятельности практически охватывают весь исламский мир, а целью является установление господства над мусульманским миром, а потом над всем миром. События в Чечне - всего лишь часть стратегии плана экстремистов-ваххабитов. В организации и проведении этих событий участвуют террористические организации из Арабских стран, Африки, Турции, Афганистана. К сожалению, в юридической литературе пока не существует понятия религиозного экстремизма. Назрела необходимость уточнить понятие “религиозный экстремизм”, который понимается как нечто целое, противоправное в целом. Дифференциация понятий позволит более точно определить причины, порождающие экстремизм на религиозной основе, будет способствовать более правильному выбору средств и методов борьбы с ними, а следовательно, будет способствовать прогнозированию событий и нахождению эффективных путей предупреждения и преодоления этого рода экстремизма. События в мире показывают, что именно на современном этапе наибольшую угрозу представляет не просто экстремизм, а религиозный экстремизм. Он отличается от других видов экстремизма тем, что направлен на насильственное изменение государственного строя и захват власти, нарушением суверенитета и территориальной целостности государства, использует религиозное учение и символы как важный фактор привлечения людей, мобилизуя их на бескомпромиссную борьбу.

Глава 1. Идейные предпосылки религиозного экстремизма 1.1. Понятие и определение экстремизма.

В последние десятилетия все более широкий размах приобретают такие экстремистские явления, которые имеют связь с религиозными постулатами, но происходят в политической сфере социума и не могут быть охвачены понятием “религиозный экстремизм”. Религиозный экстремизм — это религиозно мотивированная или религиозно камуфлированная деятельность, направленная на насильственное изменение государственного строя или насильственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства, на возбуждение в этих целях религиозной вражды и ненависти. Экстремизм на религиозной основе - это приверженность в религии к крайним взглядам и действиям. Основу такого экстремизма составляют насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетающиеся с демагогией³. Причинами такого рода экстремизма в обществе являются:

социально-экономические кризисы,

деформация политических структур,

падение жизненного уровня значительной части населения,

подавление властями инакомыслия и оппозиции,

национальный гнет, амбиции лидеров политических партий и религиозных групп, стремящихся ускорить реализацию выдвигаемых ими задач и т. д.

Базу экстремизма составляют маргинальные слои населения, представители националистических и религиозных движений и недовольная существующим порядком часть интеллигенции и студенчества, некоторые группы военных.

Экстремизм на религиозной основе тесно связан с политикой и национализмом, представляя единое целое, поэтому часто в научной литературе используется термин “религиозно-политический экстремизм”⁴. Например, боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ), с оружием в руках пресекали границу с целью захвата власти в 1999-2000 гг., неоднократно заявляя о намерении силой ниспровергнуть политические режимы в молодых постсоветских республиках и создать клерикальное государство. Между тем, сторонники экстремизма стремятся путем демагогии, организации беспорядков, актов гражданского неповиновения дестабилизировать и разрушить существующие общественные структуры для достижения своих целей. При этом широко используют силовые методы - террористические акты, партизанскую войну и т. д.; в принципе отрицают переговоры, соглашения, компромиссы, основанные на взаимных уступках.

Между тем, экстремизм на религиозной основе в сочетании с терроризмом предполагает готовность пожертвовать жизнью в доказательство верности идее, но трудно назвать героическим поступком распространение бактерий ботулизма или сибирской язвы. Экстремизм на религиозной основе имеет признак фанатизма, т. к. только абсолютный этический релятивизм может оправдать насильственное лишение человека жизни для достижения политических или идеологических целей. В современном мире появилось множество сомнительных новых религиозных течений (некоторые из них можно назвать “фанатическими сектами”, которые необходимо изучать и предотвращать их разрушительную деятельность), но чем меньше группа, тем больше в ней фанатизма.

В последние десятилетия возникли десятки агрессивных движений, проповедующих различные варианты национализма, религиозного фундаментализма, фашизма и идеи конца света - от индуистских националистов до неофашистов в Европе и новых религиозных движений (“Ветвь Давида”, Уэйко, штат Техас, Аум Синрикё и др).

Экстремистские религиозные группы используют химические, биологические и отравляющие вещества, например, “АУМ Синрикё” - газ зарин в токийском метро, а также бактерии сибирской язвы с балкона здания в Токио.

Экстремизм на религиозной основе может использовать тактику информационного терроризма и кибернетических войн. В компьютеризированном обществе трудно сохранять секреты, а меры защиты оказались не вполне эффективными. Изменились и цели экстремистов: зачем убивать политического деятеля или бросать бомбу в толпу, когда достаточно нажать несколько кнопок для достижения драматических и широкомасштабных результатов. Если религиозный экстремизм направит свои действия на информационные средства боевых действий, его разрушительная сила многократно превзойдет силу любых видов оружия. В современном мире необходимо научиться различать различные мотивы, подходы и цели разных религиозных групп, возможно нужны новые определения и новые термины для предотвращения новой волны религиозного экстремизма. Хотя из 100 попыток совершения глобального террористического акта 99 будут наверняка безуспешными, но одна успешная попытка принесет больше жертв и материального ущерба и паники, чем все, что испытал мир до сих пор. К сожалению, до настоящего времени недостаточно адекватны меры, предпринимаемые правоохранительными органами для предотвращения экстремизма. Необходимо отметить, что экстремизм нарушает духовные основы общества и угрожает безопасности Кыргызстана и всему миру в целом, поэтому должен быть объектом пристального внимания и изучения, особенно в правоохранительной системе.

В плане борьбы с распространением религиозного экстремизма проблемой остается бесконтрольный выезд молодежи на учебу в зарубежные (особенно мусульманские) учебные учреждения. Не существует статистики по количеству выехавших, данных о конкретных учебных заведениях. В результате экстремистские религиозные организации (в т. ч. ваххабитские) имеют возможность опекать молодежь, направлять и оплачивать их обучение. Необходимо решить вопрос по обучению граждан в религиозных учебных заведениях за пределами Российской Федерации. Эта проблема сложная, т. к. не существует общегосударственного механизма в этой сфере.

С экстремизмом на религиозной основе должно бороться общество и государство. Методы борьбы могут быть различными. Государство должно устранить социально- экономические и политические условия, способствующие возникновению экстремизма и пресекать противозаконную деятельность экстремистов, а общество при помощи общественных и религиозных объединений, средства массовой информации и т. п. должно противодействовать религиозному экстремизму, противопоставляя экстремистским идеям гуманистические идеи и принципы толерантности, гражданского мира и согласия. Для преодоления такого рода экстремизма могут применяться политические, социологические, психологические, информационные, силовые и другие формы борьбы. Важную роль призвана сыграть правоприменительная практика. В соответствии с нормами права ответственности подлежат не только организаторы и исполнители преступных акций экстремизма, но и их идейные вдохновители. Эффективность борьбы против религиозного экстремизма в нашей стране зависит от того, насколько последовательно и строго выполняются требования закона.

Введение понятия “религиозно-политический экстремизм” прежде всего позволит более четко отделить явления, происходящие в религиозной сфере, от действий, совершаемых в мире политики, но имеющих религиозную мотивацию и религиозный камуфляж.

1.2 Теория экстремизма

Религиозных экстремистов не любит никто. Простой человек в лучшем случае с недоумением, а в худшем - с отвращением смотрит на тех, кто не вписался в колею его размеренного быта и, выражаясь языком братьев Стругацких, “хочет странного”.

Религиозный экстремизм допустим и может приносить пользу только тогда, когда он распространяется только на группу людей, которые ДОБРОВОЛЬНО его приняли и ДОБРОВОЛЬНО ему следуют. Там, где “забота” о спасении души ближнего выходит за эти рамки, кончается религия и начинается терроризм. Ибо приняв это, “спасаемый” полностью слеп.

Религиозный экстремизм - довольно сложное социальное явление. Оно строится из двух этажей понимания. Споры и дискуссии чаще всего ведутся на первом этаже. Здесь определились два лагеря. Первый- это позиция священнослужителей и людей, глубоко верующих. Второй - это позиция ученых, пытающихся дать объективную оценку политическим явлениям. И здесь происходят бурные диалоги, поскольку сталкиваются два мировоззрения: научное и религиозное⁵.

Но есть и второй этаж явления. Он связан с растущим транснациональным пространством, которое пытается занять радикальный ислам. Это виртуальное пространство современных коммуникаций, связи, СМИ и, главным образом, "Интернет". Такое пространство носит глобальные характеристики мировых связей и социо-культурное содержание, привносимое наступающим 21 веком. Пространство располагает своим целеполаганием, оперирует новыми смыслами и категориями.

На этом уровне бессмысленно спорить, что лучше религия или атеизм. И то, и другое органически вплетается в измененную картину мира. Не замечать этого, значит способствовать эволюции политизации процессов: исламский фактор - исламский фундаментализм - исламский радикализм - исламский экстремизм. Причем, транснациональность явления не позволяет ему развиваться в узких национальных рамках. Отсюда и меры предупреждения и управления конфликтов также должны быть транснациональными.

Что такое религиозный экстремизм? В идеологии - это:

Отрицание и подавление всяческого проявления инакомыслия.

Жесткое утверждение своей системы политических и религиозных взглядов.

Культивирование слепого повиновения и исполнения приказов лидера.

В организации это:

Подпольный характер структурированной организации.

Проявления агрессивности действий вплоть до террора.

Попытки противопоставления себя действующему государству и строю, которое исповедует данное государство.

В этой связи возникает три тезиса, на которые нужно обратить внимание.

Первый тезис.

Возвращение к истокам чистого ислама подразумевает обращение к ранним моделям ислама, которые формировали социальный образ вполне определенного типа. По Веберу⁶: ислам - это религия воинов-завоевателей, членов рыцарского ордена, состоявшего из борцов за веру. К. Поппер ⁷уточняет, что ислам - это сословно организованная военная религия. Именно, воинственность, рыцарская аскетичность⁸, орденская закрытая организация привлекает умы молодежи.

Второй тезис. Религиозный экстремизм не только порождение идеалов раннего ислама. Он порожден и некоторыми современными стереотипами.

Во-первых, отчуждения личности от государства, которое воспринимается как глубокий духовно-идеологический кризис. Власть потеряла свой былой авторитет и не оправдала надежд и ожиданий. В современной развитой информационной системе с помощью выпадов против действующего государства можно за короткое время стать всемирно известным человеком.

Во-вторых, противопоставление неправительственным организациям властным структурам, отсутствие в обществе реальных сдержек и противовесов деструктивным силам, прикрывающимся флагом неправительственных объединений породило соблазн для экстремизма организоваться и таким образом.

В-третьих, бизнес должен быть высоко прибыльным. Религиозный экстремизм - часть доходного импорта идей, а затем наркотиков и оружия.

И, наконец, третий тезис. Мы понимаем, что основной фактор роста экстремизма: затянувшийся экономический и социально-политический кризис, кризис духовно-идеологической сферы переходных стран. Однако экстремизм порождает не только террор на государственном уровне, на наш взгляд, в равной степени экстремизм порождает и отсутствие результативных действий самого государства.

Одним из наиболее серьезных и острых проявлений экстремизма в мире является исламский религиозно-политический экстремизм. По форме этот экстремизм является духовно-религиозным. В его основе лежит глубокий мировоззренческий конфликт между идеалами и нормами ислама как мировой религии, ставшей традиционной для многих народов и современной светской (по существу западно-либеральной) идеологией, взятой на вооружение. Здесь можно привести пример который происходит в Российской Федерации. В России сегодня проживает около 20 млн. людей, исповедующих ислам. Исламское население характеризуется тенденцией быстрого демографического роста. При этом основная часть верующих этой конфессии во главе с нынешними духовными лидерами мусульман России и их традиционными духовными авторитетами все же нашли возможность разрешения этого конфликта относительно мирными, компромиссными, цивилизованными средствами, и только часть верующих, ставших в оппозицию и к самой официальной исламской элите, перешли на путь непримиримой борьбы с ними и с федеральной властью в целом — на путь экстремистской деятельности. Последних чаще всего называют в последнее время ваххабитами. Изначально ваххабизм появился в Аравии в XVIII веке под влиянием Мухаммеда Ибн Абдуль-Ваххаба и представлял собой религиозно-политическое течение в суннизме, проповедующее возвращение к чистоте раннего ислама времен Муххамеда. В 1756 году в целях реализации национально-освободительного движения, направленного против Османской империи, один из правителей Саудовской Аравии Моххамед ибн Сауд заключил союз с Абдуль-Ваххабом. Эта сделка позволила через авторитет власти легитимизировать ваххабизм как религиозное течение. Так же имеется и другая точка зрения на появление ваххабизма, связывающая этот процесс с колонизацией Великобританией арабских стран и с поиском союзников. Великобритания помогла утверждению монархии Саудидов. При этом ваххабизм изначально был ориентирован на наркоторговлю, которую в то время полностью контролировала Англия. Радикальный ваххабизм служил местной власти и деньгам, разрушая святыни мусульман во все времена. Джихад для ваххабитов только разрушение, убийство, кровь и нажива, а не борьба со своими пороками. К вопросу о появлении ваххабизма следует, отметить, что не объективный фактор, а субъективный, человеческий породил в ваххабизме направленность на экстремизм. Ваххабизм превращается в идеологическую оболочку терроризма усилиями тех политиков и религиозных деятелей, которые гипертрофируют заложенные в нем деструктивные идеи (фанатизм в вопросах веры и склонность к экстремизму в практике борьбы со своими религиозными противниками) и принижают гуманистические (проповедь социальной гармонии, братства и единства всех мусульман, призывы к соблюдению морально — этических принципов ислама, осуждение роскоши и стяжательства). Данное направление ислама в «борьбе за веру» придерживается принципа — «цель оправдывает средства» и поэтому в отношении не только иноверцев, но и своих братьев мусульман ваххабиты могут прибегать к физическому и духовному насилию вплоть до физического уничтожения. На наш взгляд, наглядным примером этому является убийство 20 сентября 2009 года в г. Черкесск заместителя муфтия Карачаево-Черкесии и ректора Исламского университета Исмаила Бостанова, он был расстрелян неизвестными в своей машине по дороге домой из мечети. Совет муфтиев России солидарен со Следственным комитетом при Генеральной прокуратуре России в оценке совершенного преступления — в отношении священника был совершен террористический акт на религиозной почве. «Ислам проклинает террор, наша религия приравнивает грех убийства даже одного человека не на поле битвы во время войны к убийству всего человечества, — говорится в заявлении совета, — В день нашего мусульманского праздника (Ураза-байрам) бандитские выползни совершили подлое убийство, поставив себя в ряд ярых врагов ислама и человечества» . Со слов, Исмаила Бердиева, главы духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополя Исмаил Бостанов действительно позиционировал себя как противник радикальных исламских течений, чуждых для российского Северного Кавказа. Для более объективного изучения ваххабизма следует, обратить внимание на лозунг саудовских ваххабитов «мусульмане должны быть там, где есть нефть», который на территории России стал активно воплощать один из оппозиционеров традиционного ислама муфтий Нафигулла Аширов. В 1997 году при поддержке в то время Министра по вопросам национальностей Российской Федерации Р. Абдулатипова, финансовой помощи Саудовской Аравии и ряда этнических преступных группировок создал Духовное управление мусульман азиатской части России (ДУМ ЧАР). Хорошо известно, что арабские страны, подверженные влиянию ваххабизма, оказывают немалое внимание экспорту этой идеологии в Российскую Федерацию. Среди значительного количества программ по распространению радикального ислама можно выделить программу спонсирования строительства мечетей и медресе — наиболее долгосрочную и финансово уязвимую, однако, в случае успеха практически гарантирующую установление контроля над мусульманскими общинами целых регионов (преимущественно «нового мусульманского освоения»), испытывающих недостаток в молитвенных зданиях. Предположительно на эту программу арабские страны выделяют до 100 млн. долл. ежегодно. Однако, ввиду психологических особенностей их российских союзников отдача от этого аспекта экспансии оказалась гораздо ниже ожидаемой. Так, если часть Духовное управление мусульман действительно используют выделяемые им деньги более или менее «целесообразно», допуская лишь относительно небольшие хищения, то наиболее крупные после Духовного управление мусульман Республики Татарстан акцепторы арабских спонсоров Духовного управление мусульман Азиатской части России и Духовного управление мусульман Европейской части России тратят полученные деньги исключительно по своему усмотрению. На практике это приводит к тому, что радикальные мусульманские лидеры местного, а чаще регионального уровня устанавливают связи с арабскими эмиссарами по линии выделения средств на строительство мечетей. Приоритетными для этого являются зоны «нового мусульманского освоения», в которых мусульманские общины сформировались в советское, либо же постсоветское время. В регионах с ярко выраженной православной доминантой (которыми, как правило, и являются районы «нового мусульманского освоения»), обычно — в региональных центрах либо других крупных городах формируются мусульманские общины (в случае их отсутствия). Общины оперативно проходят регистрацию и предъявляют городским властям требование предоставить им место для строительства мечети. При этом место предполагаемой закладки выбирается как можно ближе к центру города, нередко в местах изначально для этого непригодных по причине смещения акцентов в видимой части религиозного облика города. Как правило, процесс выделения участка под мечеть происходит без согласования с правящим архиереем и без уведомления общественности (которое предполагается при строительстве особо значимых либо культовых зданий) путем приватных переговоров мусульманских лидеров с ответственными за это городскими чиновниками. Сразу же после оформления документов на участок (а в некоторых случая даже и без этого), обычно в присутствии зарубежных спонсоров, проводится торжественная церемония закладки камня в основание мечети. Причем безотносительно их источника через некоторое время начинаются протесты против строительства мечети и «мусульманские активисты» развязывают информационную войну по защите прав «дискриминируемых мусульман». При этом отсутствие прогресса в постройке мечетей объясняется активным противодействием со стороны местной православной общественности, епархиальных архиереев, властных структур и правоохранительных органов. На нейтрализацию последствий такого противодействия (взятки чиновникам, заказные материалы в средства массовой информации и т. д.) списываются значительные, но, к сожалению, не поддающиеся строгой отчетности суммы из «строительного» взноса. Эффективная реализация большинства подобных схем позволяет предположить наличие общих политических и экономических интересов у организаторов аферы с российской стороны и некоторых сотрудников «благотворительных» фондов, ответственных за выделение и использование средств. Последствия информационных войн также вполне соответствуют планам зарубежных экстремистов, поскольку, ввиду своей многочисленности создают неблагоприятный фон для христиано-мусульманских взаимоотношений. Несмотря на явно коммерческую подоплеку описанных псевдорелигиозных конфликтов, от их последствий страдают как отдельные епархии Русской Православной Церкви, так и вся Церковь в целом, поскольку для стабилизации межрелигиозных отношений в этих случаях приходится прилагать немалые усилия. Данные случаи по своим количественным показателям незначительны и пока не привели к качественным изменениям в межконфессиональных отношениях. Одна из точек зрения на возможные источники появления экстремизма в религии утверждает, что основа экстремистских проявлений в мировых религиях заложена в самих религиях, а именно — вечная борьба противоположностей — доброго и злого начала. Указанную точку зрения в историческом ракурсе наиболее всесторонне представил Айдын Али-заде, старший научный сотрудник Института философии и политико-правовых исследований Национальной Академии наук Азербайджана. Он считает, что: «основной идеей религиозного радикализма является дуализм доброго и злого начала. Извечная борьба сил зла и добра — это неотъемлемая часть веры древних религий зороастризма, манихейства и гностицизма. Все эти идеи впоследствии стали озвучиваться и по-своему интерпретироваться и представителями авраамических религий⁹, в том числе и некоторыми исламскими богословами». За 300 лет до появления Ислама различные группы гностиков и манихеев считали, что миром управляет зло. Выход из ситуации состоит в том, что наиболее преданные Богу люди не должны признавать существующих институтов власти, морали, традиций (в современном мире Церковь свидетелей Иеговы). В последствии манихеи превратились в деструктивную секту, разрушающую все вокруг себя во имя уничтожения мирского зла и приближения дня, когда восторжествует Божий свет над всем мирозданием. Мировоззрение современных религиозных экстремистов имеет схожую основу. По их мнению, современный миропорядок противоречит истинному божественному порядку. Причем этот миропорядок, ассоциируемый со злом и несправедливостью, существует повсеместно. По этой причине необходимо бороться с установленным миропорядком, выраженным светскими и иными режимами. Истину знают лишь некоторые люди («духовные лидеры») которые хорошо разбираются в том, что именно хотел сказать Бог в Священных писаниях. Практически все религиозные учения признают некое царство «зла», которое желает искоренить веру и уничтожить религию «истины». В древнейшее время иудеи представляли себе таким царством «зла» Вавилон, который нанес поражение Израилю и выселил оттуда иудеев. В период эллинизма этим царством стало государство Селевкидов, которое пыталось упразднить иудейский Закон. После эпохи эллинизма, царством «зла» стал Рим, который христианские классики отождествляли с Вавилоном, называя «вавилонской блудницей». Рим стал ненавистным не только иудеям, но и появившимся в первом веке сторонникам христианства. Римляне, захватившие Иудею, потопили в крови два восстания иудейских «избранников» Божьих. За 600 лет до Ислама, иудейские религиозные радикалы — зелоты, организовывали заговоры, нападали на римских солдат, устраивали засады, осуществляли диверсии, мотивируя свои действия требованиями своей религии. По истечении многих веков империи «зла» для верующих существовать не перестали. В настоящее время для мусульманских радикальных групп таковой в основном являются Соединенные Штаты Америки и их союзники. Во многих религиях есть понятие Мессии — человека, который придет и спасет мир от несправедливости и установит на земле царство справедливости. Умеренные религиозные деятели считают, что необходимо терпеливо ждать пришествия Мессии, но более радикальные считают, что его пришествие необходимо подготовить. Необходимо создать для его появления условия. В первую очередь это должны быть боевые отряды, территория, определенные государственные структуры. Многим группировкам это видится в качестве всемирного Халифата, который должен охватывать большинство регионов с преимущественно мусульманским населением. Все эти идеи находят поддержку и в догматах современных радикальных экстремистских групп. По их мнению, подавляющее большинство официальных служителей культа традиционных конфессий являются коррумпированными и аморальными, состоящими на службе у государств, которые олицетворяют силы «зла». Адепты религиозного экстремизма проводят свои идеи среди населения, причем активно привлекая в свои ряды молодое поколение, посредством искаженного толкования священных писаний и других религиозных книг, популяризируют воззрения определенных своих авторитетов, используют также методы материального вознаграждения психологической обработки. Практика показывает, что никаких конкретных планов по созданию идеального государства (которое ими пропагандируется) у них нет. Печальный опыт различных стран, за исключением Саудовской Аравии, где радикальные идеи получили распространение, показывает, что эти страны за короткий исторический промежуток превращались в самые отсталые регионы мира. Вся инфраструктура и экономика этих стран оказывалась полностью или почти разрушенной. В качестве примера можно привести такие страны, как Судан, Афганистан, Сомали, Таджикистан, Чечня и т. д. В Иране, в котором произошла исламская революция, первоначально были огромные потрясения. В настоящее время, несмотря на все усилия руководства страны, ее уровень социально-экономического развития не очень высок и постоянно существует угроза иностранного вторжения в страну. Следует отметить, что захваты заложников, использование смертников, проведение силовых акций против мирного населения, представителей власти своих и иностранных государств, превращение культовых сооружений и религиозных учебных заведений в базы незаконных вооруженных формирований являются традиционными для политических акторов религиозно-экстремистской направленности. В политической борьбе радикалы прибегают и к различным формам идеологической борьбы. Ими создается культ мучеников, погибших во имя веры, предпринимаются различного рода провокации. Так, исторический анализ проявлений экстремизма в религии свидетельствует о его присутствии, как во внутри конфессиональных, так и в межрелигиозных отношениях. Идеология экстремизма в религии носит наднациональный характер, сильное влияние на нее оказывает субъективный фактор, от чего зависят политические импликации. В зависимости от стабильности общества, государства, эффективности функционирования институтов власти наблюдается рост или уменьшение политических субъектов, ориентированных на религиозно-экстремистские стратегии. Необходимо отметить, что в истории развития российского общества проявления экстремизма в религии в большинстве случаев носили чужеродный характер, были спровоцированы вне положенным фактором, несмотря, на имеющиеся факты межконфессиональных противоречий, российскому обществу удалось избежать тяжелых религиозных потрясений и войн, а мирное сосуществование традиционных российских религий в разное время способствовало обеспечению безопасности российского государства.

1.3. Религиозный экстремизм и его разновидности

Сразу же вслед за официальными заявлениями США о причастности мусульманских экстремистов к взрывам 11 сентября, центральной темой всех СМИ становится исламский фундаментализм. Такая реакция мировых масс-медиа вполне объяснима и была предсказуема. Но за это короткое время о исламском экстремизме сказано и написано так много, что у некоторых людей может возникнуть впечатление, что мусульманин - это потенциальный взрывник или камикадзе, а среди всех остальных конфессий именно Ислам является носителем религиозного экстремизма.

В первую очередь надо подчеркнуть, что на территории тех же Соединенных Штатов протестантский фундаментализм занимает чрезвычайно сильные позиции. Весьма популярен среди американцев протестантский евангелист Хал Линдсли, написавший книгу “Покойная великая планета”. Автор предсказывает войну между русско-арабским и американо-израильским блоками, которая завершается полным уничтожением арабов и русских и одной трети населения планеты вместе с ними. Любопытно, что президент Рональд Рейган был горячим приверженцем Линдсли и даже приглашал его читать лекции стратегам Пентагона. В США также существуют большое число христианских ультраправых фундаменталистов, пропагандирующих радикальный антисемитизм. Наиболее яркий пример - Церковь арийской христианской нации (ЦАХН), или “Arian nations” (“Арийская нация”). Это крупнейшая организация белых расистов, крайне негативно относящихся к неграм и евреям, которых они обвиняют в служении дьяволу. Политическая цель “Арийской нации” - это создание на территории пяти северо-западных штатов “арийского государства” белых христиан. Организация имеет свои вооруженные отряды по всей Америке и тесно сотрудничает с Ку-Клукс-Кланом и другими расистскими и правоэкстремистскими организациями. Лидер “Арийской нации” - Ричард Батлер, в прошлом активный член террористической организации “The order” (“Порядок”). Близким другом ЦАХН является “Арийская республиканская армия” (АРА), цель деятельности которой - уничтожение цветных и евреев. Марк Томас, лидер АРА, неоднократно заявлял о том, что правительство США является оккупационным и управляемым из Израиля.

Нельзя обойти вниманием и Ирландскую республиканскую армию (ИРА), состоящую из католических фундаменталистов. Каждый год Белфаст в Северной Ирландии напоминает поле боя: баррикады из пустых металлических бочек, скелеты сожженных полицейских автомобилей, горящие целыми кварталами жилые дома, десятки убитых и сотни раненых. Обстановка накаляется после того как члены протестантского ордена оранжиристов устраивают шествие по случаю очередной годовщины победы над католическим войсками Якова Второго. Толпы протестантских фундаменталистов из “Ассоциации обороны Ольстера” устраивают кровавые погромы в католических районах, нередко поджигая храмы. Так 2 июля 1998 года 8 католических храмов были повреждены вследствие прокатившейся волны поджогов. Католическая ИРА разбившаяся на множество “дочерних” организаций не остается без ответа. Взрывные устройства, снабженные гвоздями, проволокой и шариками от подшипников превращают жилые районы в зоны сплошного поражения. Только один взрыв начиненного взрывчаткой автомобиля в августе 1998 года в городе Ома унес жизни 28 человек, а более 220 жителей получили тяжелые ранения. Большинство жертв - женщины и дети. Цель католической ИРА - силовыми акциями и террором заставить протестантов и правительство Великобритании ликвидировать особый статус Северной Ирландии для ее воссоединения с Ирландской республикой. Существуют и другие международные и национальные организации католических фундаменталистов, такие как “Воины Божьи” и “Лига католической контрреформации¹⁰”.

В Индии проблема терроризма является одной из самых острых социально-политических проблем. Сразу следует назвать ультрарадикальную организацию “Шивсена” (“Армия Шивы”), которая известна своими экстремистскими акциями против “осквернения индуизма”. В 1992 году радикальными индуистами была снесена знаменитая мечеть в городе Айодхъе, и на ее месте установлены каменные истуканы. В Индии действует “Раштрия сваямсевак сангх”, имеющая свои военизированные подразделения. Сильные позиции занимает также сепаратистское движение сикхов, последователей религиозного течения гуру Нанака, жившего в 18 веке. Они проживают в индийском штате Пенджаб и выступают за отделения от Индии. Осуществляемый ими кровавый террор преследует главную цель - вынудить индусов покинуть Пенджаб. В 1984 году индийские власти с применением артиллерии танков и армейских частей штурмовали главную святыню сикхов - Золотой храм в городе Амритсар. Сражение длилось четверо суток. Помимо большей части боевиков погибли сотни паломников и около ста солдат индийской армии. Спустя четыре месяца сикхи нанесли ответный удар - убита Индира Ганди, премьер-министр Индии. Начались массовые погромы, в результате которых по некоторым данным было убито около 30 тысяч сикхов. Лишь в одном 1990 году сикхи убили около 4 тысяч человек. А 12 марта 1993 года почти одновременно прогремели 15 страшных взрыва, унесших жизни 228 и искалечивших более 1200 человек. Самые известные организации сикхов - это “Силы Халистана” и “Халистанский освободительный фронт”.

Крайне силен религиозный фундаментализм и в Израиле. Здесь существует несколько политических партий, последовательно отстаивающих иудейский фундаментализм. Одна из известных еврейских экстремистских организации “Ках” базируется в Израиле и на оккупированных арабских территориях. Основатель “Ках” Меер Кахане - известный американский раввин-экстремист, получивший три месяца тюрьмы за неудачную попытку взорвать мечеть аль-Аксу - одну из главных святынь Ислама. Группа “Ках” организовало кампанию в поддержку еврейского экстремиста Боруха Гольдштейна, расстрелявшего из автомата молящихся арабов в мечети аль-Ибрахим в Иерусалиме. Тогда погибли несколько десятков человек. В ноябре 1995 года еврейский экстремист убивает премьер-министра Израиля Ицхака Рабина. На судебном процессе убийца с гордостью рассказывал, что поступил согласно “Галахе” (своду законов иудаизма), требующему “убить всякого еврея, который отдает в руки врагов свой народ и его землю”.

Этот далеко не полный перечень фундаменталистских организаций ясно показывает, что ни одна из конфессий не свободна от экстремистских течений, искажающих суть религиозного учения в выгодной для себя форме. А ведь нередко журналисты или даже чиновники, не имеющие объективного представления об Исламе, позволяют себе неосторожные высказывания, нарушающие гармонию этноконфессионального бытия в России, где традиционно мирно сосуществуют Иудаизм, Православие и Ислам.

Глава 2 Возникновение религиозного экстремизма в регионе Центральной Азии и в Кыргызской Республике. 2.1. Возникновение религиозного экстремизма в Центральной Азии

Религиозный экстремизм в Центральной Азии - проблема достаточно реальная, требующая глубокого изучения и посильного решения. В анализе этой проблемы мы сталкиваемся с ситуацией, нередкой для политологии: несмотря на развитый понятийный аппарат, наличие апробированных методов и приемов исследования, в случаях, когда политология сталкивается с глубокой проблемой, она ограничивается лишь описанием и поверхностным анализом ее, не имея возможности объяснить генезис проблемы, раскрыть ее внутреннее содержание, проникнуть в сущность и т.д.

После первого “исламского бума” 1970-х годов мир снова обратил внимание на ислам. Взрывы 11 сентября в США, действия террористов в Чечне, Средней Азии, Югославии и в других регионах, уничтожение буддийских статуй в Афганистане и, наконец, бесконечные призывы к джихаду против “неверных” заставляют человечество задуматься об угрозах со стороны “агрессивного” ислама. В последнее время возрастает число публикаций, связанных с якобы имеющем место столкновении двух цивилизаций, стремительно входят в оборот и часто употребляются как синонимы такие словосочетания как “исламский фундаментализм”, “исламский экстремизм” и “исламский терроризм”. В этой ситуации для простого обывателя-немусульманина грань между исламским экстремизмом, исламским фундаментализмом и исламской верой постепенно начинает стираться.

Общественность серьезно взволновали последние публикации в газете “Аргументы и факты”, которые открыто сталкивают мусульманский мир с так называемым “лидирующим” европейским миром, само словосочетание “исламский экстремизм” заставляет думать о том, что если человек исповедует ислам – значить он - экстремист. К примеру, если в Англии идут погромы протестантов, термин “протестантский экстремизм” не употребляется. Анализируя происходящие события, невольно приходишь к мнению, что сама жизнь зачастую насильно толкает мусульман к фундаментализму. Существующая в современной политической науке тенденция смешивать такие понятия, как “исламский фундаментализм” и “исламский экстремизм”, на мой взгляд, не правомочна. Фундаментализм – это явление, присущее не только мусульманской религии, но и другим конфессиям, и представляет собой пример противоречий между достаточно консервативным массовым сознанием и слишком быстрыми изменениями окружающей действительности. Причиной возрастающего влияния исламского фундаментализма в Центральной Азии является кризис в общественном сознании. В исламе многие люди хотят найти альтернативу сегодняшней жизни: народ видит, что советская власть потерпела крушение (ругают и обливаю его грязью все те, кто вчера стояли у руля этой власти), новые же национальные правительства обманули ожидания, демократия народом воспринимается через призму западной попкультуры¹¹, вседозволенности для чиновников и богатых, превращение улиц городов в сплошные продуктовые рынки, рынки наркоторговли и проституции. Все попытки политиков создать какую-то “идеологию справедливости” терпят крах, из-за того что те, кто разрабатывают эту идеологию для народа, живут совсем по иным правилам. Постсоветская волна модернизации в Центральной Азии, отторгающая советское прошлое и ориентированная на рынок и западные ценности, к традиционному распределению ролей добавила новые структуры и группы по интересам, способствовала появлению совершенно новых субъектов политической системы, но главное – создала идеологический вакуум, который стал заполняться различными религиозными учениями и, в первую очередь, исламом. Ускоренными темпами стали возводиться мечети, открываться исламские университеты, появляться религиозные праздники и никому доселе не известные партии и течения (“Хизб ут Тахрир”, ваххабиты и т.д.)

Одна из причин политизации ислама в Центральной Азии обусловлена мультиэтнической структурой населения в этих республиках.

После исчезновения идеологии коммунистического интернационализма и соответствующей национальной политики, которые хоть как-то согласовывали интересы отдельных этносов в бывшем СССР, полиэтничные ¹²мусульманские общества оказались без этого важного общественного регулятора. В такой ситуации исламская идеология, не разделяющая людей по этнической принадлежности, выступила объединительной и консолидирующей силой в мусульманских республиках Центральной Азии. Таким образом, ислам начал выступать инструментом регулирования отношений между этносами. Хотя ислам пока еще не выполняет в регионе консолидирующую функцию и не является фактором государственного строительства, но его уже пытаются использовать политики и те, кто хотят ими стать (например, руководители Исламского Движения Узбекистана). Анализ процессов, связанных с политизацией ислама на постсоветском пространстве, позволяет выделить три основных сценария развития ситуации: кланово-региональный; властно-оппозиционный; сценарий вовлечения во внешний конфликт. По кланово-региональному сценарию политизация ислама должна разворачиваться главным образом через Таджикистан. Основной социальной базой политизированного ислама в Таджикистане стали некоторые региональные элиты, которые после обретения республикой независимости не были достаточно интегрированы во власть. В силу этого представители противостоящих групп активно искали поддержки у исламского духовенства, которое являлось серьезной политической силой в стране. Таким образом, исламская пропаганда была использована для продвижения базовых интересов некоторых региональных групп. Кроме того, у исламистов нашлись подходящие авторитетные лидеры, которые смогли обеспечить превращение ислама в серьезную политическую силу. В результате в таджикском обществе возникли острые противоречия, которые привели к внутриэтническим столкновениям, разрешение которых оказалось возможным только ценой многолетней гражданской войны и трудного переговорного процесса при посредничестве внешних сил. При властно-оппозиционном сценарии политизации ислама это вероучение выступает как одна из форм антирежимных настроений. Данный сценарий отчетливо проглядывается в крайне оппозиционной деятельности Исламского Движения Узбекистана, главная цель которого – свергнуть установившуюся власть в республике. В данной ситуации исламские лозунги были выдвинуты в качестве средства политической борьбы, но, встретив жесткое давление со стороны официальной власти, были вынуждены уйти в подполье. Не имея никаких шансов участвовать в открытой политической борьбе за власть, Исламское Движение Узбекистана выбрало крайнюю меру политической борьбы – террор. Для того, чтобы понять эту тактику, нужно заглянуть в недалекое прошлое. На заре своего становления власти Узбекистана активно поддерживали процесс исламизации населения. Власти поддерживали открытие мечетей, религиозное просвещение народа, в Ферганской части Узбекистана разрешалось действие религиозных общественных объединений, которые уже непосредственно вмешивались в процесс регулирования общественных отношений на местном уровне. Такие организации как “Ислом лашкарлари” (“Воины ислама”), “Товба”, пользуясь моментом, стали учреждать полувоенные подразделения “для помощи местным правоохранительным органам в охране общественного порядка”. Причем это им удавалось. Данные организации стали пользоваться авторитетом не только среди местного населения, но и среди местных органов власти, которым они помогали. Превращаясь в реальную политическую силу, эти организации уже не удовлетворялись ролью “помощника”, ими неоднократно предпринимались попытки взять на себя всю полноту власти, были случаи, когда они открыто саботировали местную власть и требовали передачи им всех полномочий. Такая активность встретила агрессивный отпор со стороны официальной власти. В такой ситуации власть использовала крайние методы, закрывая все религиозные учреждения без разбора, преследуя всех религиозных деятелей подряд. Не имея других демократичных способов борьбы за власть, религиозное движение было направлено официальным правительством в колею крайнего экстремизма. Так же как и в Таджикистане, подходящей идеологической почвой для неофициальной оппозиции оказался ислам. А террор - единственным методом борьбы за власть.

Сценарий "вовлечения" во внешний конфликт в основном присущ тем странам постсоветского пространства, в которых отсутствуют достаточно веские внутренние предпосылки для политизации ислама. Однако в силу непосредственной близости к той или иной "горячей точке" существует реальная опасность использования их территории “закордонными” экстремистами. Сценарий "вовлечения" фактически был осуществлен в Кыргызстане. События 1999, 2000 гг. в Баткенской и Джалал-Абадской областях Кыргызстана подтвердили закономерность принципа "домино", когда один точечный эпицентр нестабильности в Центральной Азии постепенно начинает экстраполироваться на близлежащие регионы.

В развертывании указанных сценариев политизации ислама на постсоветском пространстве прослеживается логическая последовательность. Причем тот или иной сценарий реализуется в определенной стране в большей мере не по критерию его "насаждаемости", а по принципу его "приживаемости" к конкретным общественно-политическим условиям. Из вышеприведенного видно, что в первую очередь именно возрастающая политизация ислама, а не ее фундаментализация способствуют росту религиозного экстремизма. Эмиссары партии “Хизб ут Тахрир”, распространяющие листовки с призывами к неповиновению власти и к джихаду, - это не те, кто совершает ежегодный хадж в Мекку и молится по пять раз в день, а те безработные граждане, которые получали деньги за раздачу листовок (многие из них даже не читали Корана). На территорию Кыргызстана и Узбекистана вторглись не те, которые хотели, как они говорят, “очистить ислам” (в прямом смысле этого слова) а те, кто прямым образом зарабатывали на этом деньги (у командира отряда боевиков, уничтоженных в Чаткальских горах Джалал-Абадской области, при себе было обнаружено более 5000 долларов США, которые он, по всей видимости, должен был раздать участникам бандформирования после окончания “похода”). В местах скопления боевиков обнаруживались остатки наркотических средств (ампулы с наркотикосодержащими лекарствами, использованные шприцы, остатки гашиша и т.д.), что свидетельствует о том, что в рядах бандформирований находятся обычные наркоманы и преступники, прикрывающиеся исламом. Поэтому так называемое словосочетание “исламский экстремизм” наиболее созвучно с понятием “политический экстремизм”, а с таким понятием как “исламский фундаментализм” имеет лишь косвенную связь. В заключении, мне хотелось бы вернутся к той проблеме, которая была затронута в начале выступления. Употребляя такие выражения как “исламский экстремизм”, “угроза исламского нашествия” и так далее, в первую очередь средства массовой информации и мы, ученые, еще более усугубляем ситуацию. Если сегодня говорить только об агрессивности ислама, есть угроза того, что он таким и станет. Получится обратный эффект, так как, навешивая агрессивный ярлык на исламскую веру, мы немусульман настраиваем агрессивно к мусульманам, что может вызвать еще большее ожесточение представителей мусульманской веры.

Доминирование внешнего описания и неглубокого диффузного анализа процессов общественного развития далеко не случайны в политологии и не только в ней, но во многих и многих общественных науках. Причину такого положения часто усматривают в отсутствии разработанной методологии исследований в общественных науках. Но почему нет достойной методологии? - вот основной вопрос. Постановка вопроса об отсутствии продуктивной методологии в общественных науках сама указывает на определенное непонимание значения методологии. Методология, как учение о методе, неразрывна с содержанием изучаемого предмета, процесса. Нельзя сначала разработать общую методологию исследования общественных наук, а затем, опираясь на эту методологию, изучать явления общественной жизни - это будет, по преимуществу, схематичный подход, и результат такого анализа станет также схематичным, пустым. Конечно, надо обладать какой-то первоначальной методологической культурой, и с нею приступить к анализу общественной жизни, но более важным и определяющим является умение углублять методологию исследования по мере углубления в исследуемый предмет - это классический принцип соотношения предмета и метода его познания. Основная же причина часто неудовлетворительного анализа явлений общественной жизни средствами политологии состоит в том, что как в самой жизни, так и в политологии, ее отражающей ,человек, конкретный человек мало что значит, он не принимается в расчет при анализе общественных явлений, и чем глобальнее явление, тем менее политология склонна видеть человека причиной данного явления и его движущей силой. Тем не менее, именно конкретный живой человек и является той силой, какая движет историю и все ее частные проявления. Мы настаиваем на понимании человека как основного источника всех общественных явлений; методологически же это означает, что именно человек является главным и адекватным принципом и методом исследования всех общественных процессов. Общественные события и процессы не следует "брать крупным мазком", обобщенно, на уровне "макрополитики" - так мы рискуем закрыть себе путь к пониманию сути процессов, мы будем употреблять понятия, мало что значащие по существу, и вместо того, чтобы проникать в содержание явлений, будем вести разговоры, употребляя знакомые понятия, обмениваться заимствованными идеями, но в проигрыше останемся и сами и те, кто ждет от аналитиков ясных и практически осуществимых рекомендаций и прогноза.

Что эти общеметодологические рассуждения означают для анализа проблематики религиозного экстремизма в Центральной Азии - проблемы, которая вынесена в название конференции? Они означают одно: необходимо найти причины такого явления как религиозный экстремизм, найти общественные силы, заинтересованные в существовании такого феномена, вскрыть аргументы, к которым прибегают эти силы в своем воздействии на человека, и обозначить меры, предотвращающие нагнетание религиозного экстремизма.

Мы считаем, что понятие "религиозный экстремизм" относится к числу таких, какие самой своей формулировкой, самим словосочетанием "религиозный" и "экстремизм" вводят в заблуждение и только усложняют явление, стоящее за ним. Хотя это понятие употребляется уже много лет и обрело статус устойчивого терминологического оборота, но оно - это понятие - типичный образец условности политологических понятий; а условность здесь опасна, так как закрывает путь к пониманию того содержания, какое стоит за условным понятием. Употребление понятий, подобных "религиозному экстремизму", приводит к схоластике, при этом упускается возможность влиять на ситуацию в нужном для нас направлении. Если называть вещи своими именами, то имеются контрэлиты, рвущиеся к власти, используя при этом все средства, и религия - одно из таких средств. Политика сращивается с религией и становится очень опасной. Как известно, конфликты, вовлекающие в свою орбиту религиозный фактор, приобретают особо ожесточенные формы, так как апелляция к религиозным нормам и догмам "освящает" конфликт, переводит его в плоскость "нравственного права", противостояния мировоззрений и т.д. Феномен, именуемый "религиозным экстремизмом" на деле является только политическим экстремизмом, привлекающим религию (причем, как понятно, не религию - ее нельзя вовлечь - но религиозных деятелей или отдельные, подходящие к случаю сентенции религиозного содержания) в качестве оправдывающей агрессию идеологии. К сожалению, в современном мире, очень ослабшем в нравственном отношении, многие высокие устремления используются во вред, а не во благо. Религия призвана направлять усилия людей на улучшение их жизни, прежде всего средствами духовного возрождения. Но, как отмечает известный российский исследователь политических аспектов религии А.Малашенко "способность религии мобилизовывать людей на политическое действие делает ее потенциально конфликтогенным фактором".

2.2. Характеристика религиозного экстремизма в Кыргызской Республике

После распада СССР Кыргызстан стал суверенным, независимым государством и получил возможность самостоятельно определять экономическое, политическое и культурное развития страны. Вместе с Союзом ушла в прошлое и коммунистическая идеологии, и в результате в стране образовался идеологический вакуум.

С демократизацией общественной жизни в стране начал возрождаться ислам. В декабре 1991 г. был принят Закон Кыргызской Республики «О свободе вероисповедания и религиозных организаций» с учетом международных норм, стандартов ОБСЕ на свободу совести и вероисповедания, и была создана правовая база взаимоотношений государства с религиозными организациями.

В 1996 г. была образована Государственная комиссия при Правительстве КР по делам религий, в ее функцию входил контроль за прибытием иностранных миссионеров, регистрация новых религиозных течений и направлений, создание условии для деятельности религиозных учебных заведений.

В 1990-е гг. в Кыргызстан начали прибывать исламские миссионеры, которые способствовали реисламизации киргизского общества. Стали появляться исламские организации. Так, в 1995 г. в республике была отмечена деятельность четырех исламских организаций: 1) Даават уль-Ислам; 2) Исламский культурный центр; 3) Ваххабиты; 4) Кружки по изучению основ ислама. Они занимались культурно-просветительской деятельностью. Последние две организации действовали на юге .

В эти годы в стране началось массовое строительство мечетей, финансируемое исламскими государствами, особенно Саудовской Аравией. Большое значение приобрело паломничество в Мекку.

Если раньше киргизское духовенство подчинялось Среднеазиатскому управлению мусульман (в г. Ташкенте), то теперь в стране стало функционировать самостоятельное Духовное управление мусульман Кыргызстана (ДУМК), 9 казыятов¹³ (территориальных структур ДУМК), а также 1600 мечетей, 25 центров, фондов и объединений ислама, 3 миссии зарубежных конфессий ислама. На данный момент проводят обучение 7 исламских институтов и 41 медресе и классов по изучению Корана . Издаются также религиозные газеты.

В Кыргызстане успешно проводят свою деятельность мусульманские миссионеры из Турции, Пакистана, Индии, Сирии, Египта, Кувейта, Иордании, Ирана и других стран. Стали открываться специализированные магазины исламской («Аль-Худо»; иранский) литературы. В большом количестве стала продаваться религиозная литература в местах массового скопления людей. Многие мечети стали проводить богослужения по этническим признакам (киргизские, дунганские, уйгурские).

Религиозные экстремистские организации осуществляли свою деятельность на юге страны. С начала 90-х гг. среди узбекской части населения усиливается влияние ваххабизма: «Хизб-ут-Тахрир аль-Исламия», движения «Адолат», «Ислам Лашкерлари» и других религиозных течений экстремистского толка. Особую активность проявляет партия «Хизб-ут-Тахрир», которая строила свою программу на пропагандистской деятельности. Сторонники этой партии распространяли листовки, брошюры, книги на узбекском, киргизском, русском языках. Деятельность членов партии была очень законспирирована. Членами групп являлись родственники, которые создавали небольшие предприятия, отчисляя 20 % заработка в их счет. Один из лидеров «Хиз-бут-Тахрир» А. Юлдашев приспособил деятельность партии к местным условиям, и его последователей стали называть «Акрамиа» . Деятельность членов акрамиа¹⁴ была замечена в Оше.

Если принять во внимание членов экстремистских религиозных групп, то выясняется, что это молодые люди от 18 до 35 лет, и они сформировались в условиях, когда в странах Центральной Азии происходила смена форм государственной власти, хаос, неразбериха и война в Афганистане. Все это совпало с активизацией религиозной деятельности различных конфессий и религиозных течений в Кыргызстане и «бескорыстной помощи» из-за рубежа в деле становления новых отношений государства с религиозными организациями.

Ваххабиты особенно усердно работали среди узбекской части населения. Ваххабизм, как известно, возник в конце XVIII в. в Саудовской Аравии. Ваххабиты боролись и борются за чистый ислам «времени Пророка и первых четырех праведных халифов». Можно сказать, что ваххабизм явился ответом на те изменения, которые происходят в политической, экономической и идеологической жизни государства. Определенную роль в распространении религиозного экстремизма на почве ислама сыграла война США в Ираке, а также глобализация. Это было действие «неверных» против ислама. Ваххабиты опасны еще и тем, что искажают Коран и призывают к священной войне против «неверных», «многобожников¹⁵» и «лицемеров» .

В августе 1996 г. на территории Афганистана члены экстремистских религиозных групп, бежавшие из Узбекистана, создали ИДУ; Исламское Движение Узбекистана, с целью создания мусульманского теократического государства Халифат – на территории тех стран, где проживают мусульмане. Костяк ИДУ составили члены обществ «Адолат», «Ислам ляшкарлари», а также стороны Т. Юлдашева и Дж. Намангани. ИДУ в первые заявила о себе в 1997 г. .

В августе 1999 г. члены вооруженной исламской группировки (ИДУ) вторглись в пределы юга Кыргызстана. В этот период происходили вооруженные столкновения между боевиками и правительственными войсками. Через год в августе боевики ИДУ вновь вторглись в пределы Кыргызстана, и боевые действия продолжались ровно месяц. Среди боевиков ИДУ были представители различных национальностей. Они были хорошо экипированы картами, приборами ночного видения, высокоточным снайперским оружием. Вторгшиеся боевики были международными террористами, прикрывавшимися знаменем ислама. Они преследовали цели дестабилизировать обстановку в Центрально-Азиатском регионе, увеличить количество перебрасываемых наркотиков .

Во многих странах мира ИДУ запрещена как террористическая организация. Члены этой запрещенной организации легально действуют во многих странах Европы. Особенно в тех странах, где применяются двойные стандарты в отношении экстремистов на религиозной почве, боевиков, воюющих под знаменем национально-освободительной борьбы.

Религиозные экстремисты заявили о себе в конце XX в. после Иранской революции и долгой войны в Афганистане. С этого времени понятие «экстремизм» и «терроризм» стали связывать с исламом. Особенно остро стоит проблема религиозного экстремизма в связи с деятельностью ныне запрещенных «Хизб-ут-Тахрир¹⁶», ИДУ и движения ваххабитов. Действия этих новых религиозных направлений не могли не вызвать ответную реакцию у представителей наций, исповедующих ислам. Отсутствие нравственных жизненных ориентиров, нищета, безработица, произвол представителей власти, несправедливая приватизация, невыполнение различного рода правительственных программ явились источниками религиозного экстремизма.

Разрушение экономических, политических, культурных связей между бывшими советскими республиками, нравственная деградация, падение уровня культуры, вестернизация общества (навязывание западной демократии и образа жизни) – все это создало благоприятные условия для распространения религиозного экстремизма.

Опасность религиозного экстремизма на почве ислама заключается в том, что он взял на вооружение терроризм и превратился в крупнейшую международную организацию.

Противостоять религиозному экстремизму можно только совместными силами Шанхайской организации сотрудничества. Важное значение имеет создание Антитеррористического центра для борьбы с международным терроризмом с дислокацией штаба в Бишкеке (позднее он был перенесен в Ташкент).

По данным экспертов Антитеррористического центра СНГ, экстремистских организаций насчитывается: в России и Азербайджане по 15, в Казахстане – 12, Таджикистане – 29, в Узбекистане – 19 и в Кыргызстане – 4. На территории стран Центрально-Азиатского региона действуют экстремистские и террористические организации: «Исламская партия Туркестана», «Исламское движение Узбекистана (бывшее ИДУ)» «Организация освобождения Туркестана», «Хизб-ут-Тахрир» и другие .

Наиболее либерально относятся к экстремистским религиозным организациям в Кыргызстане. По некоторым данным, в Кыргызстане около 5 тысячи членов «Хизб-ут-Тахрир». Члены «Хизб-ут-Тахрир» имеют широкую поддержку среди жителей Ошской и Жалалабадской областей. Кыргызстан в виду либерального отношения к различным религиозным организациям различных направлений является раем для миссионеров, прозелитов и новых религиозных направлений. На границах с Кыргызстаном, в Таджикистане и Казахстане активизируется деятельность экстремистских, деструктивных религиозных организаций. Взрывы в Душанбе и майские события в Андижане, ряд судебных процессов в Атырау и Чимкенте являются тому свидетельством.

Распространению исламского экстремизма способствует экономическая, социально-культурная, психологическая деградация.

Большинство населения Кыргызстана исповедует ислам. Просветительская и созидательная роль ислама в воспитании молодежи велика. Именно его духовный, нравственный потенциал необходимо использовать в полной мере.

В заключение можно предложить несколько рекомендаций для уменьшения опасности исламского экстремизма в КР:

Создавать у населения твердые убеждения, ясно и четко определять ориентиры для борьбы с теми, кто извращает непреходящие ценности ислама.

Деятели религиозных культов должны уметь вести полемику с представителями крайних, религиозных экстремистских течений на телевидении и радио.

Давать ежемесячный обзор в прессе подрывной деятельности религиозных экстремистских организаций, опубликованных в Интернете и на страницах средств массовой информации.

Ввести в вузах спецкурс «Студенческая молодежь против религиозного экстремизма».

Исламское духовенство Кыргызстана в полной мере способно подготовить необходимое количество грамотных, квалифицированных кадров для обслуживания нужд населения республики в служителях культа.

Совместно с религиозными деятелями Центральной Азии давать основательный отпор деятельности «Хизб-ут-Тахрир». Большой опыт в этом направлении накоплен в Таджикистане. Такую борьбу должны проводить совместно парламентарии, работники правоохранительных органов, журналисты, духовенство.

2.3. Мое видение данной проблемы в плане активного противодействия распространению религиозного экстремизма в регионе Центральной Азии и в Кыргызской Республике

Религиозный экстремизм — ответная реакция обездоленных слоев общества на социально-экономические условия, приведшие к их массовому обнищанию, своего рода выражение протеста маргиналов. Идеология возврата к социально-экономическому устройству и порядкам времен первых четырех праведных халифов ¹⁷находила наибольший отклик именно среди обездоленных.

У исламских экстремистов свой взгляд на новый формирующийся мир и его противоречия, они отвергают переговорный процесс и мирное урегулирование как принцип решения конфликтов. Идеологи радикального ислама утверждают, что мирные взаимоотношения возможны только после свержения всех прозападных правительств и создания исламского государства по типу халифата. Поэтому, заявляют они, для режимов, где руководствуются современными западными идеалами, имеется лишь один ответ мусульманского мира — священная война на пути Всевышнего.

Для достижения этой цели исламисткие организации призывают объединиться в джамааты, отойти в уединенные места и начать борьбу за власть всеми доступными методами — от парламентских до массового террора, главная цель которого — запугать население и принудить власть подчиниться их требованиям.

Исламский экстремизм обосновывает свою деятельность утверждением, что все усилия мусульманина на пути к истине напрасны, если он подчиняется немусульманину. Его пятикратный намаз, ежегодный пост, все молитвы и другие богоугодные дела не будут приняты Всевышним, поскольку он подчиняется не Богу, а конкретному смертному, к тому же неверующему. При этом, в качестве доказательств экстремисты ссылаются на собственные интерпретации священного Корана и отдельных хадисов Пророка.

Религиозные экстремисты часто заявляют, что в Коране (25:52) сказано: “Не повинуйся неверным”. Но в этом аяте говорится: “Не поддавайся же неверным. И этим дай им бой великим боем”. (Под “этим” имеется в виду Кораном). Идеологи исламского экстремизма толкуют, что неверные — это все немусульмане и главы государств, которые руководят не по шариату, а по написанным людьми законам. Но в Коране (2:136) указано: “Скажите вы: “Мы верим в Господа и откровение Его, что было нам ниспослано и Ибрахиму, И Исмаилу, и Исхаку, и Йакубу, И всем двенадцати израильским коленам; И то, что Мусе Бог послал, И то, что даровал Он Исе, И что другим пророкам снизошло — Меж ними мы не делаем различий, И лишь единому Ему мы предаемся”19.

По идеологии исламского экстремизма, мусульманин не только не должен подчиняться неверным, он обязан бороться против них, то есть вести джихад, под которым подразумевается исключительно вооруженная борьба. А в священном Коране (4:59) сказано: “О вы, кто верует! Вы повинуйтесь Богу и Его пророку, а также тем из вас, кто властью наделен”. Согласно тафсирам¹⁸, “кто властью наделен” означает соблюдение закона и порядка, то есть призыв к уважению государственных структур. В достоверных хадисах пророка Мухаммада сказано: “Мое наставление вам: бойтесь Аллаха (да славится 20.

Согласно высказываниям приверженцев идей религиозного экстремизма, “границы стран, где правят радикалы, должны постепенно расширяться, в ближайшей перспективе это должно произойти в зоне от Албании и Боснии до Центральной Азии и Кавказа. К 2100 году на Земле должно существовать одно единое исламское государство — халифат, для достижения этих целей необходимо объединять все силы исламских экстремистов”.

“Эра ислама”, которую они предрекают, привлекает все большее число молодых людей. По данным исследователей и СМИ, от 50 до 80 процентов экстремистских организаций на Ближнем Востоке составляет молодежь в возрасте от 17 до 28 лет.

На наш взгляд, здесь играют роль демографический и социальный факторы. В странах Востока, где молодежь составляет более половины населения, обострены социально-экономические проблемы, высокий уровень безработицы. Протест, возникающий у молодежи из-за ощущения собственной бесперспективности, и свойственное ей обостренное чувство несправедливости, вызывают стремление радикально изменить существующие режимы и находят отклик в идеях возврата к справедливому “золотому веку халифата” путем священной войны.

Среди тенденций, влияющих на развитие киргизского конфессионального пространства, можно отметить, что продолжает приобретать все новые черты тема опасности религиозного экстремизма. О ее серьезности свидетельствуют как факты распространения оппозиционной религиозной идеологии среди населения, так и внимание, которое власти уделяют мерам по предотвращению распространения этой идеологии. В данном контексте, интересным представляется подход рассмотрения темы религиозного экстремизма как феномена маргинального сознания.

Общей предпосылкой для рассматриваемой темы является признание того факта, что роль религиозного фактора на всем постсоветском пространстве значительно увеличилась. С разрушением тоталитарной идеологии роль религии в Кыргызстане возрастает. Именно через религию значительная часть населения стремится возродить традиционные ценности и нравственные устои общества. Изменились роль и место религии в системе общественных отношений. Обращение к религиозной идентичности было естественным следствием процесса трансформации социально-политической системы. Религиозная идентичность выступает как чрезвычайно концентрированное выражение мироощущения человека, квинтэссенция наиболее насущных вопросов его “жизненного мира”. Религиозная идентичность – это один из возможных способов духовного соотнесения себя с окружающими людьми на индивидуальном уровне. Однако рост религиозного самосознания характеризуется распространением религиозного экстремизма – это своего рода реакция на форсированную модернизацию.

На наш взгляд ключевым понятием в анализе причин распространения религиозного экстремизма в Кыргызстане может стать понятие маргинальности¹⁹. Проповедники религиозного экстремизма ориентируются в своей деятельности на маргинальные слои населения. Маргиналам в силу их потребности быть кем-то, легко навязать любые политические взгляды. Политологи отмечают, что, кроме острейшей потребности быть кем-то, этот социальный слой отличает еще одна черта: податливость любому внешнему влиянию, обещающему ему четкий социальный статус. На это обычно и направлена пропаганда сил, стремящихся использовать маргинальные слои в своих политических целях. Особую активность в отношении этих групп проявляют крайние радикальные политические силы и религиозные экстремистские объединения. Действуют они достаточно примитивно: объявляют их ведущей социально-политической силой, обещают немедленное изменение их статуса. И маргинальная масса с восторгом идентифицирует себя с тем местом и ролью, которые ей предлагают.

Маргинальная личность обладает противоречивой системой ценностей. Поэтому маргинальность, в данном контексте означает дезориентацию личности, которая выражается в кризисе самоидентификации. Социальная идентификация обусловлена глубинной потребностью личности в признании со стороны других, но также в самореализации, ожидании позитивной оценки со стороны своих референтных²⁰ групп. Маргинальное положение субъекта в данном социуме может выражаться в различных формах “ухода от общества”, добровольной самоизоляции. Добровольно выбранная маргинальность – это “состояние конфликта с общепринятыми нормами, выражение специфических отношений c cуществующим общественным строем. Маргинальность не возникает вне реального или вымышленного столкновения с окружающим миром. Уход в маргинальность предполагает разрыв всех традиционных связей и создание своего специфического мира”. Основой данного типа маргинальности является отрицание. Добровольный уход маргиналов за рамки господствующих общественных отношений, обычаев, сложившейся политической ситуации, означает стремление стать вне общества, оказаться в некой тотальной оппозиции к обществу. В качестве альтернативы официальному образу жизни, создаются альтернативные движения, изучаются нетрадиционные религии, нравственно-мистические учения, организовываются различные секты.

Большая часть идейных маргиналов – это люди, не сумевшие или не имеющие возможности самореализации, самовыражения в существующем “истеблишменте”. Наличие завышенных ожиданий от жизни и неспособности реализовать свои потребности приводит к идеологизации невыгодного положения в структуре данного общества. Что приводит к стремлению либо, активно вмешаться в его жизнь, взорвать старый порядок – это экстремисткая радикальная позиция, либо к пассивной борьбе, то есть уходу из общества, созданию сект, увлечение мистическими учениями.

Маргинализация общества была одной из причин, стимулировавших кризис традиционных ценностей. Маргинальное сознание, выраставшее из социально-экономических потрясений, едва сформировавшись, получило вполне приемлемую для себя мировоззренческо-идеологпческую основу. Рассматривая связь между маргинализацией как социальным явлением и кризисом традиционных ценностей, следует, однако, иметь в виду, что разные виды и формы маргинального существования в различных конкретных условиях могут порождать непохожие, а иногда и противоположные типы обыденного и идеологизированного сознания.

Одним из таких типов является бунтарство в его крайнем выражении, связанное не только с неприятием существующего общества, но и со стремлением, не считаясь с объективными обстоятельствами, разрушить все существующие общественные структуры. На таком бунтарстве зиждется обычно терроризм.

Другим распространенным типом маргинального сознания является основанная на неприятии действительности глорификация ²¹прошлого, наделяемого всеми возможными добродетелями. Сочетание консервативных ценностей со стремлением разрушить существующие порядки оборачивается крайне правым радикализмом.

Наконец, маргинальное положение может найти ценностное и идеологическое выражение в стремлении “отключиться” от существующих культурно-этических и политических установок и структур, замкнувшись в своей сфере, воспринимаемой как “контр общество”. Подобная же позиция свойственна сторонникам так называемых альтернативных движений.

Попытаемся сформулировать основные черты перестройки сознания. К числу ценностей, подвергшихся эрозии, можно отнести установку на добродетельный и упорный труд, веру в возможность индивидуального социального продвижения и в его справедливость, признание существующих в обществе социальных различий, склонность к бережливости и экономии, уважительное отношение к собственности, стремление к общественному признанию, к образованию. В числе укрепляющихся представлений, можно назвать рост неудовлетворенности трудом, стремление уклониться от напряженной, изнуряющей деятельности, усиливающиеся сомнения в справедливости существующей системы вознаграждения, распространяющийся “статусный фатализм”. Все эти перемены, особенно ярко выражены у молодежи. Можно высказать мнение, что отказ от обычной иерархии ценностей, разрыв с традиционным образом жизни и реализация иной альтернативной культуры, хотя и практикуются среди относительно небольшой части населения, однако отклик находят у значительной части молодежи. Как отмечают многие специалисты именно молодежь составляет социальную базу всех радикальных религиозных движений. Очень высок процент участия киргизской молодежи в таких нетрадиционных религиозных учениях как Свидетели Иеговы, Секты Асахары, сайентологии, трансцендентальной медитации.

Таким образом, маргинальность, выражающаяся в отрицании сложившихся в обществе порядков, в поисках альтернативных, стилей жизни есть результат различного рода социально-психологической ущемленности и фрустрации. Это может быть ценностный конфликт, поиск смысла жизни, социальная ущемленность, стремление к получению ожидаемого статуса, ролевая напряженность, желание самоутвердиться через альтернативную статусную систему. Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что именно трансформация мировоззренческих полей и духовно-идеологический кризис оказывают значительное влияние на уровень и состояние религиозного экстремизма. Это подтверждает и анализ деятельности большинства террористических групп, который показывает, что экстремизм часто является порождением идейного вакуума. Духовный и идеологический кризис почти всегда приводит к появлению идейной пустоты, которая может быть заполнена идеями экстремистского характера.

Вообще стоит отметить, что, начиная с 1999 года, для Центральной Азии начался период активизации политического радикализма. Судя по всему, наш регион начинает оправдывать концепцию Збигнева Бжезинского о существовании "мировой зоны распространения насилия", куда, кстати, входит и Казахстан. Если раньше основным очагом напряжения и экстремизма был Таджикистан, то теперь границы этого очага существенно расширились, вначале затронув Узбекистан, а теперь и Кыргызстан. Для этих государств политический экстремизм ( уже не гипотетическая угроза, а жестокая реальность, что лишь в очередной раз подтвердило мнение об иллюзорности существующей региональной безопасности. Можно с полной уверенностью говорить, что страны региона стоят на пороге серьезных испытаний, с которыми они никогда еще не сталкивались.

Таким образом, можно сказать, что к внешним факторам, благоприятствующим распространению политического экстремизма и непосредственно терроризма, можно отнести:

Расположение стран центральноазиатского региона вблизи от горячих точек: Афганистан, Синьзцянь-Уйгурский автономный округ, Тибет, Северный Кавказ, Кашмир, откуда может исходить опасность распространения политического и религиозного терроризма.

Межгосударственные противоречия внутри региона, которые могут повлиять на рост политического экстремизма.

Заинтересованность некоторых государств в дестабилизации внутриполитической ситуации в регионе для ослабления местных правительств и установления своего идеологического влияния.

Опасность распространения заключается также в том, что терроризм постепенно превращается в бизнес, на котором можно делать неплохие деньги. Соединенные Штаты со свойственной им категоричностью относят такие государства (как, например, Сирию, Иран или Ливию) к государствам - террористам. Хотя если заглянуть в историю "холодной войны" и проследить эволюцию многих террористических организаций, то можно увидеть, что большинство из них были порождены глобальным противостоянием США и СССР, в котором они играли роль инструмента в этой борьбе. Более того, значительная ответственность за то, что джин терроризма был не только выпущен из бутылки, но и искусственно взращен, лежит на совести этих двух держав. Известно, что в семидесятые годы Москва не раз пыталась консолидировать курдские группировки, чтобы эффективно использовать их против Турции, США и НАТО в Восточном Средиземноморье. Руководители ЦК КПСС и КГБ неоднократно устраивали встречи лидеров обеих (КРП и ДПК) курдских партий в столицах среднеазиатских республик. В отношении США можно привести нашумевший в 80-е годы скандал по поводу секретной операции "иран-контранс", когда Вашингтон оказывал активную материально-финансовую помощь боевикам в Никарагуа, борющихся против левого сандинистского правительства Даниэля Ортеги. Здесь можно вспомнить историю скандально известного Осам бен Ладена, которого Белый Дом внес в список самых опасных террористов мира, хотя в 80-е годы этот новый "американский демон" активно сотрудничал с ЦРУ во время афганской войны с Советским Союзом

Заключение

Многие духовные пастыри смело выступают против религиозного экстремизма, убедительно обличая его антиобщественный характер, стремясь уберечь верующих от участия в движениях, преследующих преступные цели. Делают они это, не страшась реальных угроз злоумышленников, которые в отместку за решительные выступления против религиозно-политического экстремизма, разоблачение его антиисламского характера убили председателя Духовного управления мусульман Дагестана муфтия Саид-Мухаммада Абубакарова. Избранный на высокий пост лидера мусульманских религиозных организаций Дагестана после смерти С.-М. Абубакарова, муфтий Ахмад-Хаджи Абдулаев продолжает дело своего выдающегося предшественника. “Сегодня в мире существует определенный ряд деятелей, которые время от времени призывают мусульман начать джихад²² то против одних, то против других государств или народов, — говорит А.-Х. Абдулаев. — Эти лица используют ислам в своих сомнительных интересах, зачастую прямо входящих в конфликт с учением нашей религии. Усама бен Ладен является наиболее известным и одиозным из них. Мусульмане должны с огромной осторожностью относиться к подобным призывам, дабы не стать заложниками в чьих-то политических, финансовых или каких-то еще махинациях”. Общественные объединения и религиозные организации могут сделать очень многое для профилактики религиозно-политического экстремизма, формируя у членов общества терпимость и уважительное отношение к людям иной культуры, к их взглядам, традициям, верованиям, а также принимая участие в сглаживании политических и этнонациональных²³ противоречий. Эффективность борьбы против религиозно-политического экстремизма в нашей стране во многом зависит от того, насколько последовательно и строго выполняются требования закона:

запрещающего пропаганду и агитацию, возбуждающие национальную и религиозную ненависть и вражду;

запрещающего создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых, направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни;

запрещающего создание и деятельность общественных объединений, цели и деятельность которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований;

считающего недопустимым установление какой-либо религии в качестве государственной;

устанавливающего равенство религиозных объединений перед законом.

Осуществление на деле конституционных норм об отделении религиозных объединений от государства и их равенстве перед законом дает возможность религиозным меньшинствам чувствовать себя защищенными от произвола чиновников, придает им уверенность на цивилизованное отношение к себе и со стороны других конфессиональных общностей в будущем.

Отступления от названных норм, допускаемые государственными органами и должностными лицами в интересах доминирующей конфессии, стимулируют ее представителей на выступления за изъятие из Основного закона этих норм, сеют недовольство среди этнорелигиозных меньшинств, побуждая их подниматься на борьбу за равноправие, что может способствовать расширению базы потенциальных сторонников религиозно-политического экстремизма. Недавно принята обновленная концепция национальной безопасности Российской Федерации, готовится проект Концепции государственной экологической политики. Предложения же ученых и религиозных деятелей о необходимости подготовки и утверждения на уровне Президента России Концепции государственно-конфессиональной политики Российской Федерации не находят поддержки в властных структурах. Между тем, она должна стать надежным ориентиром для государственных органов и общественных объединений в деле обеспечения строгой законности в сфере государственно-конфессиональных отношений и организации равноправного межрелигиозного взаимодействия по воспитанию населения в духе культуры мира и ненасилия, а следовательно, и важным фактором, способствующим предотвращению религиозно-политического экстремизма. Представляется также крайне необходимым активизировать работу по подготовке проекта федерального закона “О противодействии политическому экстремизму”, в котором должна найти отражение проблема борьбы с религиозно-политической разновидностью политического экстремизма либо подготовить проект специального закона, направленного на борьбу с религиозно-политическим экстремизмом. Неустроенность миллионов людей, вынужденных отказываться от привычного образа жизни, массовая безработица, достигающая во многих регионах более половины трудоспособного населения, озлобленность, вызванная неудовлетворенностью базовых потребностей (безопасность, идентичность, признание и др.), являющиеся последствиями острейшего системного кризиса, переживаемого Россией и многими другими бывшими республиками СССР, судя по всему, еще долго будут источником религиозного экстремизма. Поэтому нужно основательно заниматься изучением этого феномена, мониторингом его проявлений и разработкой эффективных методов борьбы с ним. Опыт многих иностранных государств в борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, безусловно, необходимо изучать, а изучив, - использовать во благо обществу. Политическое руководство основных стран европейского Запада и Соединенных Штатов рассматривает противодействие терроризму и религиозному экстремизму в качестве одной из важнейших общегосударственных задач. Основными направлениями деятельности в этой области являются совершенствование правовой базы, усиление взаимодействия между соответствующими федеральными органами, формирование специальных подразделений и увеличение численности сотрудников федеральных структур, занимающихся проблемой терроризма и религиозного экстремизма, улучшение их технической оснащенности.

Политика большинства западных государств базируется на следующих принципах: не делать террористам никаких уступок, оказывать максимальное давление на страны, поддерживающие терроризм, в полной мере использовать имеющиеся в своем распоряжении силы и средства, в том числе и военные для наказания террористов, предоставление помощи другим государствам и взаимодействие с ними.

В США за период с 1958 по 1999 гг. было принято более 40 правовых актов, в той или степени касающихся усиления борьбы с терроризмом, в том числе специальная Президентская директива (июнь 1995 г.) и Закон об усилении борьбы с терроризмом (1996 г.). Эти законодательные акты значительно расширяют права федерального руководства, правоохранительных органов и администрации штатов по выявлению и пресечению готовящихся терактов как на территории США, так и за рубежом. За десятилетия борьбы с терроризмом в мире и России был разработан ряд механизмов, методов, технологий государственного реагирования на потенциальные и совершившиеся факты терроризма (создание специальных антитеррористических сил и их подготовка, усиление охраны особо опасных, в частности, ядерных объектов, выработка технологии переговорного процесса об освобождении заложников и др.).

Важнейшим условием борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом является решительность, непримиримость и жесткость ответных действий, наличие хорошо обученных, натренированных, технически хорошо оснащенных и экипированных специальных подразделений. Но этого мало. Зачастую важнее бывает наличие политической воли и готовности высшего руководства страны к решительным действиям. Проблему противодействия терроризму и религиозному экстремизму в Центральной Азии и мире следует рассматривать как важнейшую общегосударственную задачу.

Несмотря на насильственное принижение роли ислама в советский период, так называемый "бытовой ислам" всегда играл существенную роль в обыденной жизни адептов данного вероучения, что особенно ярко проявлялось в регионе Ферганской долины, Узбекистане, Таджикистане. Однако, в период перестройки, а затем - становления государственности в странах региона, ислам получил новый толчок своему развитию, приняв формы "религиозного возрождения", что в принципе, отражало зарождение и развитие новых процессов в обществе и на данном этапе носило совершенно объективный характер. Ярким показателем мощного распространения идей ислама послужило строительство мечетей в регионе. Так, например, только в Узбекистане за последнее десятилетие было построено 2 тысячи мечетей, 9 медресе, исламский университет и исламский институт. Несмотря на объективный характер данного явления, "религиозный ренессанс" не мог не отразиться на отношениях адептов ислама с представителями других религиозных учений, в частности, христианства. Однако, данное противоречие не выходило за рамки бытового уровня. За прошедшую декаду в регионе не происходило сколько-нибудь заметных, крупных потрясений, основанных на конфессиональной основе. Основное внимание было приковано разрешению противостояния, основанного на этнической почве. Можно отметить, что "мусульманская сущность" адептов ислама на том этапе развития стран Центральной Азии облекалась в большей степени не в религиозные, а в этнические формы, что исламский фактор как основа противоречий не играл значительной роли. Данный тезис свидетельствует о том, что в 90-х годах 20 столетия в странах Центральной Азии, равно как на всем постсоветском пространстве приоритет получил этнический фактор, первостепенным оказалось разрешение именно этнических противоречий.

Процесс формирования национальной/этнической идентичности в пост-советском периоде объективно характеризуется возрастанием роли того или этноса в обществе, поиском присущих ему особенных, специфических черт, выделяющих его от других этнических групп и подчеркивающих его особую исключительность и значимость, попытками познать свое прошлое и облагородить его. В более общем, цивилизованном варианте это приводит к поиску и утверждению так называемой национальной идеи, позволяющей официально идеологически закрепить систему взаимоотношений различных этнических групп. Если же в ходе процесса формирования национальной идентичности на пост-советском пространстве в поликультурном обществе этническая группа является доминирующей, то это неизбежно приводит к возникновению так называемого вопроса о статусе иных национальных меньшинств (ярким показательным примером этого являлся в начале 90-х годов вопрос о статусе русского меньшинства в странах Балтии). Если же в полиэтничном обществе этническая группа является не доминирующей, но одной из крупнейших, тогда возникает ситуация, при которой любые попытки, связанные с ростом этнического самосознания крупнейшей этнической группы, расцениваются иными этническими группами как угрожающие своему развитию. Соответственно, достижение стабильности в данном обществе требует более тщательно продуманной стратегии, зависит от множества, порой, даже самых незначительных факторов, способных нарушить равновесие, а потому - требует постоянного анализа и корректировки. Таким образом, можно отметить, что процессы, связанные с ростом национального/этнического самосознания, религиозного возрождения и просветительства, - это объективные процессы, определяющиеся переходом к новому - рыночному - типу отношений в центрально-азиатских обществах, обретением независимости и становлением государственности. На данные процессы могут оказывать влияние как внутренние, так и внешние факторы. К внутренним факторам можно отнести специфические условия развития каждого из государств - исторически сложившаяся большая или меньшая роль религиозного компонента в общественной жизни, особенности менталитета субъектов общества (так называемый регионализм, клановость, т.д.), исторически высокая/низкая роль верховной власти в стране, приводящая к много вариантности государственного строя (например, к так называемым автократическим или демократическим режимам правления, наблюдаемым соответственно в Туркменистане и Казахстане), другие факторы. К внешним факторам - и это является одной из причин пристального внимания к проблеме религиозного экстремизма - относится использование религии и религиозных лозунгов исключительно в политических целях для обоснования самого широкого спектра требований, как правило, выдвигающихся внешними по отношению к центрально азиатским государствам, силами. В итоге, в регионе наблюдается специфическая ситуация, когда объективные процессы религиозного возрождения совпадают по времени с внутренним и внешним факторами, в результате чего религиозная составляющая активно используется для обоснования политических требований и возникает так называемая проблема религиозного экстремизма. Если же также принять во внимание уровень экономического развития некоторых государств Центральной Азии, пока недостаточный для того, чтобы полностью убрать экономические причины данного явления, то становится очевидным, что проблема религиозного экстремизма может принять долговременный характер, что способно привести к нестабильности в регионе в целом.

В силу того, что последователи ислама составляют, хотя и большую, но все же не единственную часть населения Центральной Азии, очевидно, что религиозный фактор потенциально становится угрозой мирного сосуществования различных конфессий. Со временем это может привести к резкому обострению межрелигиозных противоречий, сначала отодвинув на второй план этническое противостояние, а затем - соединившись с ним.

Таким образом, проблема религиозного экстремизма в транзитных обществах Центральной Азии распадается на несколько составляющих: с одной стороны, существуют объективные, закономерные в переходных условиях процессы религиозного возрождения как таковые (имеется в виду сам процесс, а не крайние формы его проявления), с другой - использование различными силами, как внутренними, так и внешними, религиозного фактора с целью продвижения своих политических и геополитических интересов. Проблема заключается в том, чтобы умело использовать положительный потенциал первого, закономерного, компонента и снизить как существующие, так и возможные риски, а также отрицательные последствия второй составляющей.

Список использованной литературы:

1) Малашенко А. Религия - дело не частное. Заметки по конфессиональному вопросу // Независимая газета. 2001. № 46. С. 8.

2) Неклесса А.И. Осмысление нового мира // Восток. 2000. № 4. С. 51.

3)Лафонтен О. Общество будущего. М. 1990.

4)Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Норма веры как норма жизни. Проблема соотношения между традиционными и либеральными ценностями в выборе личности и общества // Независимая газета. 2000. № 28.

5)Абашин С. Исламский фундаментализм в Центральной Азии // “Независимая газета” 2001 г. 5 дек

6) Мамытова Э. Исламский фундаментализм и экстремизм в странах Центральной Азии // “Центральная Азия и Кавказ” 2000 г. №5

7) Джабаров Р. Экстремисты против традиционалистов //“Независимая газета” 1999 г. 20 окт.

8) Ислам – жертва ваххабизма… // “МЭ и МО” 1999 г. №7

9) Володина Н.В. Особенности экстремизма на религиозной почве // “Безопасность Евразии” №3

10) Гушер А.И., Проблема терроризма на рубеже третьего тысячелетия новой эры человечества // http://www.e-journal.ru/p_euro-st3-3.html

11) Замковой В.И.., Ильчиков М., Терроризм - глобальная проблема современности. - М., Гардарика, 1996

12) Федеральный Закон РФ о борьбе с терроризмом //http://www.fsb.ru/under/terror.html

13) Авдеев Ю. И., Особенности современного международного терроризма и некоторые правовые проблемы борьбы с ним // http://www.waaf.ru/3x.htm

14) Князев А.А. “Афганский конфликт” КРСУ Б.: Издательство “Илим” 2001 г.

15) “Ислам на территории бывшей Российской империи” РАН, СПб (Энциклопедический словарь) Под ред. Прозорова С.М. 1998 г.

16) “Ислам – история и современность” Алматы: “ДайкПресс” 2001 г.

17) Абазов Рафис “Ислам и политическая борьба в странах СНГ” Москва: 1992 г.

18) Урманов Э.А. “Ислам и кыргызы” Фонд “Сорос” Бишкек: 2001 г.

19) Д.Аляев. Ташкент - город не только хлебный // Деловая неделя. - 2 июня 2000 г.

20) О.Руа. Центральная Азия набирает мощь. Международная политика. Париж. 1999 г, январь-март.

21) Ю.С.Песков. Проблемы и перспективы сотрудничества России и Китая со странами Центральной Азии - членами СНГ. //Проблемы Дальнего Востока. 1997. №3

22) Ф.Ф.Толипов. Война в Афганистане и геополитическая трансформация в Центральной и Южной Азии. //Полис. 1998. №6

23) G.M.Winrow. Turkish Policy in Central Asia. Post-Soviet Central Asia. US, 1998, p.104.

24) T.Shaumian. Foreign Policy Perspectives of the Central Asian States. Post-Soviet Central Asia, L. 1998, p.71.

25) Новая философская энциклопедия. Т.4. М.: Мысль. 2001.

26) “Начнем с понедельника”, 18 июня 1998 года, № 24 (193)

27) "Независимая газета. Содружество НГ", 26 января 2000 г.

28) Гусев М. Синдром экстремистского фундаментализма // “Азия и Африка” – 2002г. № 10

29) Белокреницкий В. Маскаленко В. Кашмирский очаг исламского фундаментализма // “Азия и Афррика” -2002г. №1

30) Максимов А. Центральная Азия растворилась в религиозном экстремизме // “Евразия” - 2001г. №5

31) Центральная Азия – опасный регион // “Азия и Африка” – 2001г. №6

32) Кременюк В.А. Об исследовании международных конфликтов // США Канада – 2001 №2

33) Йорген Нильсен Альтернатива мусульманскому экстремизму // “Азия и Африка” 2000 г. №9

1^ Мамытова Э. Исламский фундаментализм и экстремизм в странах Центральной Азии // “Центральная Азия и Кавказ” 2000 г. №5

2^ Ваххабизм - Мусульманское радикальное религиозно-политическое движение, использующее методы международного терроризма.

3^ Демагогия- намеренное воздействие на чувства, инстинкты людей, лицемерное подлаживание под вкусы малосознательной части масс для достижения своих целей.

4^ См.: там же. С. 58-68.

5^ “Начнем с понедельника”, 18 июня 1998 года, № 24 (193)

6^ Макс Вебер - немецкий социолог, философ, историк, политический экономист.

7^ Карл Раймунд По́ппер - австрийский и британский философ и социолог

8^ Аскетичность - строгость, воздержанность, скупость

9^ Авраами́ческие (аврамистические) рели́гии — монотеистические религии, происходящие из древней традиции, восходящей к легендарному патриарху семитских племён Аврааму

10^ Контрреформация (лат. Contrareformatio от contra «против» + Reformatio «Реформация») — католическое церковно-политическое движение в Европе середины XVI—XVII вв., направленное против Реформации и имевшее своей целью восстановить позиции и престиж Римско-католической церкви.

11^ ПОП-КУЛЬТУРА (англ. pop, от popular— популярный, общедоступный, и cultura — культура) —совокупность неоавангардистских взглядов на искусство, сформировавшихся в 50-60-х гг. XX в. и выразившихся в отрицании опыта предшествующих поколений

12^ Полиэтничность - присутствие в одном регионе большого количества различных народов

13^ Казыят — территориальное подразделение муфтията, напрямую подчиняющееся муфтию. Аналог епархии в христианских церквях. Казыяты существуют в России (особенно на Урале и в Азиатской части) и Киргизии. Возглавляет казыят — кади.

14^ Акрами́ты (акрамисты, акромиты, акромисты) (узб. Akromiylar, Акромийлар) — последователи Акрама Юлдашева. Акрамиты стали широко известны после восстания в узбекистанском городе Андижан в мае 2005 года.

15^ Многобожник - то же, что политеист; сторонник многобожия, политеизма; человек, верующий во многих богов

16^ Хизб ут-Тахри́р аль-Ислами́ (араб. حزب التحرير الإسلامي‎ — «Исламская партия освобождения») — международная панисламистская политическая партия, основанная в 1953 году в Восточном Иерусалиме судьёй местного шариатского апелляционного суда Такиюддином ан-Набхани.

17^Халиф - Верховный правитель мусульман в арабских странах до XIII в., а также титул египетского и турецкого султанов.

18^ Тафси́р (араб. التفسير‎ — букв. разъяснение‎) — толкование Корана и сунны, дисциплина исламского богословия.

19^ Маргина́льность (позднелат. marginalis — находящийся на краю) — социологическое понятие, обозначающее промежуточность, «пограничность» положения человека между какими-либо социальными группами, что накладывает определённый отпечаток на его психику. Это понятие появилось в американской социологии в 1920-е для обозначения ситуации неадаптации иммигрантов к новым социальным условиям.

20^ Референтность(от лат. referens — сообщающий) — отношение значимости, связывающее субъекта с другим человеком или группой лиц

21^ Глорификация [лат. glorificatio - прославление, расхваливание] - восхваление, превознесение, восторженная похвала; пение дифирамбов, славословие.

22^ Джиха́д (от араб. الجهاد‎ [dʒɪˈhɑːd] — «усилие») — понятие в исламе, означающее усердие на пути Аллаха, борьба за веру[1].

23^ Этнонационализм – это политический идеология, суть которой состоит в принципе совпадения этнонациональных и государственно-политических единиц.