Очерк "Живое слово Виталия Закруткина"

Очерк

Живое слово Виталия Закруткина

Существует в наше время немалая категория людей, лишенных чувств Отечества. Это предопределяет их духовное сиротство, душевное беспамятство, творческое бесплодие. Постепенно сами того не замечая, они превращаются в Иванов, не помнящих родства, не осознавая, что предательство испокон веков считается страшным грехом. Потеряв Бога, Царя Отчизну, мыкаются блудные сыны по земле Русской.

Мне искренне жаль этих людей.

Как с ранних лет душу ребенка строят народные сказки, так и в наше страшное бездуховностью время способна и очистить, и пробудить в нас прекрасное чувство художественная литература, лейтмотивом которой является любовь к Родине. Ведь без чувства Родины, как без веры в душу, жизнь человека становится неестественной.

Произведения В.А. Закруткина проникнуты сыновней любовью к родине, донскому краю, его людям, бескрайней донской степи, тихому Дону.

А иначе и быть не могло. У Виталия Александровича есть строки, написанные им о другом писателе, чье могучее дарование наложило несомненную печать на творчество автора «Кавказских записок», «Плавучей страницы», «Сотворения мира», «Подсолнуха».

«Ему не нужно было «ходить в народ» или «собирать материалы в творческих командировках». Он сам плоть от плоти и кровь от крови народа… С детских лет он связан с казаками-земледельцами. Он от них перенял умение трудиться в поле, скакать на коне, ловить рыбу, у них научился угадывать погоду по мерцанию звезд, по росе на травах, по оттенкам солнечного заката…»

Думается, нечто подобное Виталий Закруткин мог сказать о себе. С десяти лет Виталий подобно своим сверстникам, деревенским хлопцам, начал работать в поле: пахал, бороновал, сеял. Маленький шустрый деревенский хлопчик, он не знал в ту пору, что цепкая память бережно сохранит для него всё и щедро отдаст, едва прикоснется к сокровищам этим чуткая душа художника. Запахи степных трав, конского пота, картины людских бед и страданий…

Не на деревенских ли похоронах он увидел крест, который затем не давал покоя его художественному воображению, пока тяжко и грузно не встал в первых строчках романа «Сотворение мира».

«Крест был готов. Он был сделан из дубового бревна, снятого с конских яслей…

В середине бревна торчало грубо выкованное, тронутое ржавчиной железное кольцо, к нему когда-то привязывали повод. Кольцо надо было снять, но у старика, который делал крест, иссякли силы.

-Нехай остаётся,- хмуро пробормотал он. Кольцо никому не мешает».

Всех этих деталей не приметишь сразу, каким бы наблюдательным ты ни был.

Читая строки, написанные писателем, можно подумать, что образы, созданные им, взяты из народной живописи: цвета локальны, всё ярко, всё поёт, поёт кругом.

Откроем роман В. Закруткина «Сотворение мира» и прочтем:

«По всей земле во всех странах с трудом и отчаянием, с верой и надеждой поднимались борцы за свободу. Они умирали в неравных боях, но их становилось всё больше…»

Голая публицистика, не правда ли? В самом деле, едва ли эти строчки произвели бы большой эффект, если б не были мощно поддержаны, подкреплены следующими:

«Так, в преддверии весны, когда пригреет солнце и сначала на взлобках степных курганов, на высотах, на гребнях борозд, а потом и в низких, в западинах, начнут таять снега – тихие, бесшумные, ещё неприметные, продвигаются наверх первые струмочки талой воды. С каждым днём солнце греет всё больше и всё быстрее текут разрозненные ручьи. И вот приходит час – ручьи сливаются в один могучий, неодолимый поток, рушат твердыню реки, с грохотом, шумом и звоном уносят темные, потерявшие блеск льдины к глубокому морю… »

Слышится музыка «победного движения весеннего потока, никто не может удержать под лучами солнца застарелый, ноздреватый, испещрённый трещинами лёд…»

Так строки публицистики наполнились жизнью, обрели взрывчатую энергию и сработали точно и безотказно в нужном автору направлении.

Можно долго говорить о мытарствах белоказачьего офицера Максима Селищева, одного из героев романа.

А можно, как и в первом случае, ограничиться одной символической зарисовкой.

«Так бывает поздней осенью, когда улетают к югу гусиные стаи, где0нибудь в голой, неприютной степи остаётся на колючей стерне потерявший силы, подбитый гусь. Он ещё видит, как, отдохнув на коротком привале, трубно перекликаясь, поднимается в воздух его стая, ещё долго слышит он в сумеречной тишине её исчезающий последний зов. Но, распростёртый на жёсткой, холодной земле, он лежит, вытянув шею, безучастный и безответный, и лишь морозный ветер шевелит изломанные перья на его неподвижных, бессильных крылах…»

Сложная гамма чувств передана мастером слова, ему на помощь приходит родная природа. Эмоциональный эффект достигнут. Но чтобы это произошло, автору самому нужно было видеть – и не один раз – как разливаются в половодье реки, как погибает в степи подраненная птица. Но этого ещё не достаточно: нужно с молоком матери впитать в себя любовь к родимой земле.

А когда придёт время, на деле доказать это.

И теперь, когда мы читаем страницы «Кавказских записей», этого поэтического документа, воспевшего подвиг людей на войне, как мы благодарны писателю, что он не воспользовался бронью.

Художник победил в нём учёного. Ведь думку быть напечатанным глубоко прятал Виталий Закруткин в своём сердце давно.

В деревне Екатериновка в какой-то заброшенной хате Виталий подобрал с пола тоненькую книжечку без обложки и титульного листа. Это оказались стихи. Чти, он тогда ещё не знал. Но стихи его просто ошеломили. Это была искра, воспламенившая в душе подростка жажду творчества. Начал с неприкрытого подражания Есенину (это ему принадлежал растерзанный томик). Написал более ста стихотворений, до слёз радовался, когда выходило похоже.

Поэзия – сгусток колоссальной энергии. Роман надо прочесть. А очерк? Не всегда он, честно скажем, привлекает внимание читателя. Но вспоминается фраза из очерков В.Закруткина «Слово о бессловесном»: «Приходилось ли вам видеть, как плачут вербы?»

Он видел это, человек, до боли сердечной влюбленный в родную землю, в её леса, реки, степи.

Чтобы в полную силу ощутить нежную, трепетную любовь Виталия Закруткина к природе, нужно прочитать его рассказ «Подсолнух». Я видела, как сидели и внимательно слушали дети этот рассказ, как переживали за судьбу подсолнуха, вызванного к жизни в солончаковой степи могучей силой человеческой любви.

Истинному художнику свойственны открытость миру, ощущение святости жизни и вера в чудодейственную силу слова. Он знает, что разрушению и хаосу надо противопоставить новую гармонию.

Мудрость и святоностность строк Закруткина восхищает. Этим он, бесспорно, обязан своему другу Шолохову. Это у него. У Шолохова, научился Закруткин умению чутко прислушиваться к шорохам трав, различать едва уловимые запахи цветов, любоваться саженным размахом радужных орлиных крыл и чувствовать животворящую силу земли.

Не эта ли великая любовь к земле продиктовала ему строки:

«Впереди, то сияя сквозь дым голубыми просветами, то затемняясь густыми, по-зимнему низкими тучами, приближались всё новые и новые дали, манящие, переменчивые, как наполнения радостью и горем, неумирающей надеждой и непрерывным созиданием человеческая жизнь».

«Книги Закруткина обладают притягательной силой потому, что они умно скроены и крепко сшиты. Фраза, нагруженная смыслом, окрашенная разноцветно, порой мягка, ласкова, как летняя вода, порой мелодична, пропитана лирическим чувством, и её как бы можно проверить на слух ,- писал Ю.Бондарев».

Книги Закруткина просты высокой простотой, какой обладают крупные писатели.

Снова хочется обратиться к рассказу «Подсолнух», написанному ярко, образно, хорошим языком. Семечко, случайно найденное в кармане стеганки погибшего на фронте сына, стало предметом забот Отца. Наконец оно превратилось в могучий подсолнух, и стоял он крепко, точно железный, красуясь среди солончаковой степи.

Любовно и бережно взращенная мечта была изломана проходим, кареглазым пареньком с тонкой , ребячьей шеей. Вслед за Донькой мы можем сказать, что сгубили красоту. Но рассказ заканчивается не так. «легким движением руки Отец отломил от корзинки краюху и протянул бледному от страха прохожему:

- Возьми, сынок, а это мы тебе оставим , тем, кто его растил…

Бадма стиснул руку Отца.

- Правильно. Придёт цыган - Сара –Белый месяц весны,- будем сажать твои семечки в землю…»

И в заключение дается музыкальный светлый аккорд:

«под хмурым небом, махая белыми крыльями, летели на юг лебеди. Их голоса, подобные затихающему звону дальнего колокола. Таяли вверху, обещая идущим по степи людям неминуемый приход вечно живой, прекрасной весны».

Вот так последние строчки внезапно раскрывают перед нами в этом образе дух нашего времени: для людей!

Текст, являясь формальной единицей обучения языку, становится важнейшим средством воспитания. Ведь в творчестве В.Закруткина отразились картины, образы и характеры людей, живущих на Дону, яркие исторические события, происходящие здесь.

Подбор текстов осуществлён с позиций их значимости для формирования национального самосознания, чувства гордости за свою малую Родину.

Чтение, понимание и анализ текста - образца как самого писателя, так и исследователей его творчества способствует формированию умения школьников составлять собственное связное высказывание на основе выполнения заданий, дать развёрнутый ответ на вопрос проблемного характера, справиться с рефератом на краеведческую тему.

Сегодня мы то и дело слышим, что живой язык , а не правила, должен стать первопредметом изучения в школе.

На практике положение дел пока таково, что старшеклассники не в состоянии воспринимать язык изучаемых произведений. А ведь именно в этом возрасте молодой человек более всего нуждается в овладении стихией речи, ибо он стремится выйти на передние рубежи человеческого общения, осмыслить социальные процессы и найти в них свой путь.

Нельзя не сказать о значении лингвистического анализа как стимулятора интереса к литературе. Желая привлечь внимание учащихся к литературной новинке, учитель читает отрывок из произведения. Если текст наполнен ёмким содержанием, вряд ли он оставит равнодушным всякого, кто впервые его услышит. А значит, учителю удастся заинтересовать учащихся содержанием произведения. Дальнейшая задача состоит в том, чтобы определить виды и формы лингвистического анализа, не разрушая интереса литературного, а напротив, усиливая его.

И тут, думается, нельзя согласиться с нарочитым делением анализа на подвиды, как это рекомендуется иногда в теории лингвистического анализа. И не обязательно строго следовать схемам анализов, изложенным в специальной литературе.

Убеждена в том, что главной целью учителя, работающего с текстами разных писателей, является ознакомление с языковым мастерством каждого.

Работа над текстами В.Закруткина и текстами исследователей его творчества является не только воспитывающим, но и развивающим средством, формирует такие качества речи как логичность, точность, ясность, уместность, целесообразность, выразительность. «Опора на текст позволяет слить воедино процессы формирования коммуникативной, языковой, лингвистической и культуроведческой компетенций, обеспечивает органическое единство познания богатств языка и развития речи», - считает Т.И.Павлова. С этим нельзя не согласиться. И если к уроку подбирать тексты с музыкальной лексикой, яркими звуковыми образами – это обязательно принесёт свои плоды.

Самый, пожалуй, неоспоримый признак истинного мастерства писателя – способность вызывать ощущение самородности, нерукотворности; мнится, что писатель ничего не создавал, а только извлёк из вечной жизни родного слова. Но для этого надо быть сыном своей единственной Родины. Только в этом случае она откроет перед собой все свои сокровенные тайны, вознаградит тебя редким даром видеть прекрасное в крохотном родничке, во взмахе птичьего крыла, в залысинах древних курганов, в трепете одинокой березки на безлюдном и пустынном поле…

Вновь мысленно листаю страницы произведений Виталия Александровича Закруткина. Его «Матерь человеческая» - одна из любимых книг в семье моих родителей. Не потому ли, что бабушка, оставшись в войну одна с семерыми детьми (муж погиб на фронте в 1942 году) сумела сохранить семью, противостоять разрушению и горю. Каждый вынес и выстрадал войну по-своему, но человеческие судьбы объединены неистребимой волей к жизни и прежде всего как самым естественным проявлением человека – жаждой работать, творить, быть в любых обстоятельствах Человеком.

При всем своем лаконизме рассказ «Подсолнух» убеждает нас эмоционально ничуть не слабее. Каким-то особенным, необычным, загадочным светом освещён образ старого чабана. Есть в нем что-то величественное и мудрое. Он похож на моего Отца, выросшего и состарившегося в этой степи. Мой Отец тоже был чабаном. За сорок лет своей работы он тоже говорил с солнцем, с пролетающими над степью журавлями, с талой водой, журчащий весной в балках.

Обобщающая сила художественных образов такова, что сюжет небольшого рассказа вырастает в величественную концепцию жизни…