А.С.Пушкин. "Капитанская дочка"

Глумова М.Д. учитель русского

языка и литературы

МОУ «Красногороденская о о ш»

… Любопытство меня мучило: куда же

отправляют меня, если уж не в Петербург?

Я не сводил глаз с пера батюшкина,

которое двигалось довольно медленно.

Наконец он кончил, запечатал письмо в

одном пакете с паспортом, снял очки и,

подозвав меня, сказал:

«Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р.,

моему старинному товарищу и другу. Ты

едешь в Оренбург служить под его

начальством».

Родители мои благословили

меня. Батюшка сказал мне:

« Прощай, Петр. Служи верно,

кому присягнешь; слушайся

начальников; за их лаской не

гонись; на службу не

напрашивайся; от службы не

отговаривайся; и помни

пословицу:

Я приказал ехать на незнакомый предмет, который тотчас стал

подвигаться нам навстречу. Через две минуты мы поравнялись с

человеком. «Гей, добрый человек!- закричал ему ямщик.- Скажи, не

знаешь ли, где дорога?»

- Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе,- отвечал дорожный, - да

что толку?

- Послушай, мужичок,- сказал я ему,- знаешь ли ты эту сторону?

Возьмешься ли ты довести меня до ночлега?..

Я велел ямщику ехать. Лошади тяжело ступали по глубокому снегу.

Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушиваясь в

овраг и переваливаясь то на одну, то на другую сторону.

Однако заячий тулуп явился. Мужичок тут же его

стал примеривать. В самом деле, тулуп, из

которого успел и я вырасти, был немножко для

него узок. Однако он кое-как умудрился и надел

его, распоров по швам. Савельич чуть не завыл,

услышав, как нитки затрещали. Бродяга был чрезвычайно доволен моим

подарком. Он проводил меня до кибитки и сказал с низким поклоном:

-Спасибо, ваше благородие! Награди вас господь за вашу

добродетель. Век не забуду ваших милостей. Он пошел в свою сторону, а

я отправился далее, не обращая внимания на досаду Савельича, и скоро

позабыл о вчерашней вьюге, о своем вожатом и о заячьем тулупе.

Тут вошла девушка лет осьмнадцати,

Круглолицая, румяная, с светлорусы-

ми волосами, гладко зачесанными

за уши, которые у ней так и горели.

С первого взгляда она не очень мне

понравилась. Я смотрел на нее с

предубеждением…

Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся и

увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке…

В это самое время мня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча;

Я упал и лишился чувств.

Пугачев сидел в креслах на крыльце

комендантского дома. На нем был

красный казацкий кафтан, обшитый

галунами. Высокая соболья шапка с

золотыми кистями была надвинута на

его сверкающие глаза. Лицо его

казалось мне знакомо. Казацкие

старшины окружали его…

Вдруг услышал я крик: «Постойте,

окаянные, погодите!..» Палачи

остановились. Гляжу: Савельич лежит

в ногах у Пугачева.

Начинало смеркаться, когда

пришел я к комендантскому

дому. Виселица с своими

жертвами страшно

чернела. Казак, приведший меня,

отправился про меня

доложить и, тотчас же

воротившись, ввел меня в ту

комнату, где накануне так

нежно прощался я с Марьей

Ивановною.

Пугачев был, видно, в припадке

великодушия. Он отворотился и

отъехал, не сказав более ни

слова. Швабрин и старшины

последовали за ним. Шайка

выступила из крепости в

порядке.

Народ пошел провожать

Пугачева.

Я вошел в избу, или во дворец, как

называли ее мужики. Она освещена

была двумя сальными свечами, а

стены оклеены были золотою

бумагою; лавки, стол, рукомойник на

веревочке, полотенце на гвозде,- все

было как в обыкновенной избе.

Пугачев сидел под образами, в крас-

ном кафтане, в высокой шапке и

важно подбочась. Около него стояло

несколько из главных его товарищей,

с видом притворного подобострастия.

встреча 001.jpg

Я взглянул и обмер. На полу, в крестьянском платье сидела Марья

Ивановна, бледная, худая, с растрепанными волосами. Перед нею стоял

кувшин воды, накрытый ломтем хлеба. Увидя меня, она вздрогнула и

закричала. Что тогда со мною стало- не помню.

Пугачев посмотрел на Швабрина и сказал с горькой усмешкою:

- Хорош у тебя лазарет! –Потом подошел к Марье Ивановне:-Скажи мне,

голубушка, за что твой муж тебя наказывает? В чем ты перед ним

провинилась?

- Мой муж!- повторила она. – Он мне не муж. Я никогда не буду его

женою!...

Пугачев взглянул грозно на Швабрина.

Здесь прекращаются записки Петра

Андреевича Гринева. Из семейственных

преданий известно, что он был

освобожден от заключения в конце 1774

года, по именному повелению; что он

присутствовал при казни Пугачева,

который узнал его в толпе и кивнул ему

головою, которая через минуту, мертвая

и окровавленная, показана была

народу. Вскоре потом Петр Андреевич

женился на Марье Ивановне. Потомство

их благоденствует в Симбирской

губернии.