Н. М. Карамзин. Жизнь и творчество

Николай Михайлович Карамзин родился 1 декабря 1766 года в семье симбирского помещика Михаила Егоровича Карамзина и его супруги Екатерины Петровны. Род свой Карамзины вели от татарского мурзы по имени Кара-Мурза. Мать будущего историографа умерла рано, сын едва помнил её.

От матери маленькому Николаю досталась богатая библиотека. Состояла она в основном из французских романов, которые были любимым чтением женщин тех времён. Романы эти, сентиментальные и нравоучительные, очень нравились мальчику. Они развивали его мечтательность. Они же укрепили в нем веру в обязательную победу добра над злом. Но, кроме романов, как вспоминал сам Карамзин, читал он и Римскую историю.

Дав сыну обычное для дворянского ребёнка домашнее образование, отец отвёз его в Москву и отдал в пансион профессора Шадена. Молодому человеку нравилась учёба, особенно такие науки, как философия, литература, история и иностранные языки.

По обычаю того времени Карамзин с колыбели был записан в военную службу и после окончании курса в пансионе в 1781 г. явился в Преображенский полк. Но карьера военного не прельщает молодого человека, и, отслужив совсем немного, Николай берет годовой отпуск.

После смерти отца Карамзин вышел в отставку (уволен 1 января 1784 г.) и в чине поручика уехал на родину, в Симбирск.

В Симбирске он не только развлекался в свете, но и работал. Из писем к другу видно, что он там много читал, перевёл статью для журнала «Детское чтение» («Разговор между отцом и детьми о кофе»), собирался переводить Шекспира.

Летом 1785 года Карамзин вместе со своим земляком Иваном Петровичем Тургеневым уезжает в Москву.

Тургенев был членом масонской ложи и уговорил Карамзина стать масоном. Одна из сторон действия масонов была занятие просвещением. Это Карамзин приветствовал, но мистические обряды, таинственность ему не нравились. Карамзин вышел из состава масонской ложи.

Весною 1789 года Карамзину удалось исполнить своё заветное желание увидеть Европу. За границей пробыл он 18 месяцев (с 18 мая 1789 года по сентябрь 1790 года). Ехал через Курляндию в Германию, где останавливался в Кенигсберге, Берлине, Дрездене, Лейпциге, Веймаре и потом через Франкфурт и Страсбург приехал в Швейцарию. Здесь останавливался в Берне, Цюрихе, Женеве. Оттуда отправился во Францию, посетил Лион, останавливался в Париже. Путешествие закончилось Лондоном. Из Англии он вернулся на родину морем.

Карамзин говорит в своих «Письмах русского путешественника» о красотах природы; рассказывает о дорожных встречах и знакомствах, описывает достопримечательности городов и передаёт свои разговоры с замечательными людьми. Целью его путешествия было не изучение какой-либо науки, а наблюдение за тем, как живут в разных государствах.

Его образование дало ему возможность разговаривать с европейскими поэтами и учёными и рассказывать о них русской публике. Современникам его слог давал возможность многое узнать и прививал литературный вкус. «Письма» не только познакомили русскую публику с мало ещё известным ей миром европейской жизни, но и являлись образцом исключительно изящного изложения.

И это не удивительно, ведь ещё до поездки Карамзин много работал как переводчик зарубежных авторов, сам писал повести для журнала «Детское чтение». Им были переведены на русский язык «Размышления о делах Божиих» Кристофа Штурма,  поэма «О происхождении зла» Альбрехта фон Геллера, пьеса «Юлий Цезарь» Уильяма Шекспира, повесть «Эмилия Галотти» Готхольда-Эфраима Лессинга.

Кроме переводов, прозаических и стихотворных, Карамзин писал и оригинальные стихи.

Что нас за гробом ждёт, не знает и мудрец.

Могила, тление всему ли есть конец?

Угаснет ли душа с разрушенным покровом,

На небо ль воспарив, жить будет в теле новом?

Нам всё употреблять для счастия возможно,

Во зло употреблять не должно ничего;

Спокойно разбирай, что истинно, что ложно:

Спокойствие души зависит от сего.

В Москве Карамзин начинает издавать журнал «Московский Журнал». В объявлении о новом издании он обещал помещать «все, что может нравиться людям, имеющим вкус», но заявлял, что в план его «не входят только теологические, мистические, слишком учёные, педантические, сухие пьесы». В «Московском Журнале» помещались стихотворения Державина, Хераскова, Дмитриева, и сочинения самого Карамзина.

В «Московском журнале» в 1792 году впервые была напечатана повесть «Бедная Лиза». Это самая известная и лучшая повесть Карамзина, она принесла молодому писателю (ему было 25 лет) настоящую славу. «Бедная Лиза» стала первой и самой талантливой русской сентиментальной повестью.

С 1793 года журнал перестал выходить. Карамзин в послесловии к журналу ссылался на то, что при соблюдении периодичности издания не всегда может строго выбрать статьи для него, а ещё на то, что собирается заняться «трудом более прочным». Это был намёк на увлечение историей.

Интересоваться историей Карамзин начал давно. Он написал повесть на историческую тему — «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода».

В этом же году указом императора Александра I он был назначен на должность придворного историографа, и до конца своей жизни занимался написанием «Истории государства Российского», практически прекратив деятельность журналиста и писателя.

Прежде, чем начать писать, надо собрать материал. И Карамзин погружается в архивы и книжные собрания Синода, Эрмитажа, Академии наук, Публичной библиотеки, Московского университета, Александро-Невской и Троице-Сергиевой лавры. По его просьбе ищут в монастырях, в архивах Оксфорда, Парижа, Венеции, Праги и Копенгагена.

Материала собралось великое множество. Остромирово Евангелие 1056-1057 года (это и поныне древнейшая из датированных русских книг), Ипатьевская, Троицкая летописи. Судебник Ивана Грозного, произведение древнерусской литературы "Моление Даниила Заточника" и много другого.

Говорят, обнаружив новую летопись — Волынскую, Карамзин несколько ночей не спал от радости. Друзья шутили над ним, говорили, что он стал просто несносным — только об истории и твердит.

Карамзин много размышляет о том, как строить тома будущей книги. Какие события описывать, а какие пропускать?

Карамзин пишет брату: «История не роман: ложь всегда может быть красива, а истина в своём одеянии нравится только некоторым умам». И решает писать только правду, ничего не добавляя, ничего не выдумывая, не превознося побед и не преуменьшая поражений.

По своим убеждениям Карамзин был монархистом. Но в своей «Истории» излагал события без прикрас. Так, о покорении Новгорода Иваном Грозным он пишет:

«Судили Иоанн и сын его таким образом: ежедневно представляли им от пятисот до тысячи новгородцев; били их, мучали, жгли каким-то составом огненным, привязывали головою или ногами к саням, влекли на берег Волхова, где сия река не мёрзнет зимою, и бросали с моста в воду целыми семействами, жён с мужьями, матерей с грудными младенцами. Ратники московские ездили на лодках по Волхову с кольями, баграми и секирами: кто из вверженных в воду всплывал, того кололи, рассекали на части. Сии убийства продолжались пять недель и заключались грабежом общим».

В 1818 году выходят из печати первые 8 томов «Истории Государства Российского». Тираж — огромен — 3 тысячи экземпляров. И всё раскупили в 25 дней. А ведь цена немалая: 50 рублей.

По словам А. С. Пушкина, «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом».

В день декабрьского восстания 1825 года Карамзин был на Сенатской площади. Сам он категорически против революций, но, как историк, должен видеть всё своими глазами.

Он видел революцию в Париже в 1790-м году, был в Москве в 1812-м, к тому же, среди восставших много хорошо знакомых ему людей. Идей восставших Карамзин не разделял: считал, что время России ещё не настало, народ не созрел для республики. Править должен просвещённый монарх, добрый царь.

Во время восстания Карамзин простудился. Простуда дала осложнения. Немолодой уже человек, Карамзин быстро слабел. Однако не только болезнь подтачивала его силы. Писатель не видел будущего для своих надежд. На престол взошёл новый царь. И царь очень далёкий от идеального образа просвещённого монарха – Николай I.

Писать Карамзин больше не мог. Последнее, что успел сделать, — вместе с Жуковским уговорил царя вернуть из ссылки Пушкина.

Николай Михайлович умер 22 мая 1826 года. Похоронен он на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Как поэт и писатель Карамзин оказал решительное влияние на развитие русского литературного языка. Он нарочно старался избегать церковнославянской лексики в своих произведениях. Язык его стихов и прозы близок к обычному языку его времени.

Кто всё плачет, всё вздыхает,

Вечно смотрит сентябрём -

Тот науки жить не знает

И не видит света днём.

Пора, друзья, за ум нам взяться,

Беспутство кинуть, жить путём.

Не век за бабочкой гоняться,

Не век быть резвым мотыльком.

Были писатели, которые сурово осуждали Карамзина за это, но абсолютное большинство как писателей, так и читателей, только приветствовало.

Пётр Андреевич Вяземский писал о литературных нововведениях Карамзина:

Язык наш был кафтан тяжёлый

И слишком пахнул стариной.

Дал Карамзин покрой иной –

Пускай ворчат себе расколы,

Все приняли его покрой.

Карамзин ввёл в русский язык множество новых (тогда) слов: «благотворительность», «влюблённость», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность», «утончённость», «первоклассный», «человечный», «тротуар», «кучер». Чаще всего это были кальки с иностранных слов.

Также он одним из первых начал использовать букву Ё.

Но, конечно, самым известным его трудом остаётся никем не превзойдённая «История государства Российского». Прошло множество лет с тех пор, как она была написана. Историки и археологи нашли новые документы, предметы исторической ценности, но эта книга едва ли когда будет иметь себе равную.
И сейчас она нужна не менее, чем на заре своего существования.

«Высокое нравственное чувство делает до сих пор эту книгу наиболее удобною для воспитания любви к России и к добру».

Константин Николаевич Бестужев-Рюмин, русский историк, руководитель санкт-петербургской школы историографии, специалист по источниковедению.