Генеральный конструктор

Вот в этот день, когда Москва встречала первого в мире космонавта, следом за ними в 23 машине, а может быть в 27 (впрочем, так ли это важно), ехал человек, о котором мы хотим вам рассказать. Мало кто знал его тогда в лицо, хотя на весь мир гремела слава о его делах и о делах его соратников, проложивших человечеству дорогу в космос.

Этого смертельно уставшего, но бесконечно счастливого человека в газетных репортажах называли генеральный конструктор.

В этом доме на тихой улочке Житомира в канун Нового 1907 года по старому стилю в городе Житомире в семье учителя русской словесности Павла Яковлевича Королёва, родом из Могилёва, и дочери нежинского купца — Марии Николаевны Москаленко родился мальчик Серёжа.

В июне 1908 года семья Королёвых переехала в Киев, где отец получил место преподавателя русского языка и словесности в Пятой мужской гимназии. Однако буквально через два года после переезда, родители разошлись, и мать отвезла сына к деду и бабушке в Нежин. Там и прошли годы детства Серёжи.

Ему не позволяли бегать по улице, и калитка усадьбы Москаленко всегда была на запоре, поскольку отец грозился увезти сына. Поэтому Королёв подолгу сидел на крыше высокого погреба и наблюдал за тем, что делалось на улице. В его комнате была целая гора кубиков и различных дощечек. Он часами строил домики, мосты, башни.

В то время в Нежине произошло необычное для тех лет событие, которое произвело огромное впечатление на маленького Серёжу Королёва, и возможно, повлияло на его дальнейшую судьбу. 4 июня 1911 года в Нежин приехал один из первых русских лётчиков Сергей Исаевич Уточкин. Самолёт в Нежин доставили поездом, на лошадях перевезли на ярмарочную площадь и там подготовили к полёту. Маленький Серёжа был потрясён: на его глазах сказочный ковёр-самолёт стал реальностью. Когда приехала Мария Николаевна, он взволновано рассказывал ей, что сам «видел, как полетела машина с крылышками и в ней сидел человек».

Вскоре Мария Николаевна во второй раз вышла замуж, и маленький Серёжа снова переехал в Киев, где в 1915 году поступил в подготовительные классы гимназии. Однако в 1917 году его мать и отчим — Григорий Михайлович Баланин, переехали в Одессу. Там будущий генеральный конструктор пошёл в первый класс гимназии. Но в гимназии Королёв учился недолго — вскоре её закрыли. Потом были четыре месяца единой трудовой школы и домашнее образование.

Ещё в школьные годы Сергей интересовался новой тогда авиационной техникой, и проявил к ней исключительные способности. Мальчик зачитывался работами Циолковского. А чтобы хоть как-то удовлетворить жажду к технике, юный Королёв постоянно находился в одесском порту, выпрашивая у военных разрешение увидеть гидропланы.

Мало-помалу Сергей приобщался к жизни авиаторов, помогал механикам авиабазы. Однако о том, насколько серьёзно Сергей занялся планеризмом, мать догадалась не сразу.

Поняла это только после одного разговора:

— Сегодня задержусь. Иду читать лекцию, — как-то утром предупредил мать Сергей.

— Какую лекцию? — удивилась Мария Николаевна.

— По планеризму.

Был у матери и ещё повод для удивления. Как-то она шла с Сергеем по городу и засмотрелась на серебристое облако, плывшее по небу над по́ртом.

— Какое красивое, верно? — показала она взглядом сыну.

— Сверху оно ещё лучше! — с восхищением ответил Сергей.

— А ты откуда знаешь?

Но Королеву была недостаточно просто наблюдать. Охваченные жаждой знаний юноша начал пробовать себя в конструировании и в 1924 году представил первое изобретение — планёр. После этого сомнений не оставалось — парень окончательно решил связать судьбу с небом.

Ещё более интенсивными стали занятия планеризмом в Москве, куда Сергей переехал в 1926 году. Будучи студентом третьего курса, он перевёлся из Киевского политехнического института в Московское Высшее техническое училище, чтобы получить специальность аэромеханика.

В марте 1927 года Сергей с отличием окончил планёрную школу. А в мае того же года на международной выставке межпланетных аппаратов Сергей впервые познакомился с работами Цандера и брошюрой Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Книги, чертежи, схемы, кустарные модели — всё, что демонстрировалось на выставке, запало в сознание Королёва.

Через два года Сергей Павлович представил свой первый планер-паритель СК-1 «Коктебель», на котором сам же показал наибольшую продолжительность полёта — 4 ч 19 мин.

Тогда же Королёв посетил в Калуге Константина Эдуардовича Циолковского, чтобы проконсультироваться по вопросу полёта планера на сверхдальность. Но учёный посоветовал юноше заняться решением проблемы космического полёта. А в качестве напутствия Циолковский подарил энтузиасту авиации свою последнюю книгу «Космические ракетные поезда».

Производственную практику студент Королёв проходил в Центральном аэрогидродинамическом институте, в Конструкторском бюро Туполева. Одновременно готовил дипломный проект, решив сконструировать легкомоторный двухместный самолёт СК-4. Проект самолёта, рассчитанного на рекордную дальность полёта, оказался оригинальным, продуманным до мелочей и проработанным на уровне зрелого специалиста. Руководителем проекта стал сам Туполев, подписав его с первого предъявления. Но из-за отсутствия надёжного лёгкого авиадвигателя самолёт разбился при испытаниях, не успев показать ожидаемой рекордной дальности.

Параллельно Королев конструировал ещё один рекордный аппарат, рассчитанный «на все случаи жизни», — планер СК-3 «Красная звезда», на котором в октябре 1930 года впервые в мире была выполнена петля Нестерова в свободном полете.

В Москве того же года произошла та самая встреча: Сергей познакомился с талантливым конструктором Фридрихом Цандером, создавшим прототипы космических кораблей. В сентябре 1931 года Королёв и Цандер добились создания в Москве общественной организации — Группы изучения реактивного движения (ГИРД). А в апреле 193) года она стала по существу государственной научно-конструкторской лабораторией по разработке ракетных летательных аппаратов.

Кроме Цандера, в ГИРД вошло много энтузиастов, в особенности из авиационных инженеров-конструкторов. После дневной работы на заводе они спешили в ГИРД, чтобы провести вечер за чертёжной доской. Естественно это никак не оплачивалось. Поэтому свою группу молодые энтузиасты расшифровывали, как «Группа инженеров, работающих даром».

Несмотря на неблагоприятные условия и катастрофический недостаток финансирования 17 августа 1933 года Королев и его команда осуществили первый удачный пуск ракеты ГИРД-09 на гибридном топливе.

Буквально через три месяца состоялся пуск ракеты, работающей на жидкостном топливе (ГИРД-10). А после основания Реактивного научно-исследовательского института Народного комиссариата по военным и морским делам СССР Королёв смог завершить испытания двух крылатых ракет, информацию о которых тут же засекретили.

Но несмотря на заслуги, 2 июня 1938 года Сергей Павлович был арестован. Его обвиняли в том, что с 1935 года он «проводил преступную работу по срыву отработки и сдачи на вооружение Рабоче-крестьянской Красной армии новых образцов вооружения». Королёву грозил расстрел. Он год провёл в Бутырской тюрьме. На допросах подвергался жестоким пыткам и избиениям, в результате которых Королёву сломали челюсть. В итоге Сергея Павловича приговорили к десяти годам заключения в исправительно-трудовых лагерях на Колыме.

И пока Королёв добывал золото в рудниках, его детище — ракетоплан, прошёл первые успешные лётные испытания. Десять лет прошло с того времени, когда Цандер и Королев впервые обсуждали возможность выполнить ракетный полет. И вот их мечта воплотилась в жизнь, стала реальностью.

Через два года после полёта ракетоплана родился первый советский истребитель-перехватчик с жидкостно-реактивным двигателем БИ-1.

В Москву Сергея Королёва вернули 2 марта 1940 года, чтобы через четыре месяца снова осудить. Отбывать новый восьмилетний срок его отправили в московскую спецтюрьму НКВД ЦКБ-29, где под руководством Туполева, также заключённого, Королёв принимал участие в создании бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2.

Одновременно он разрабатывал проекты управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного перехватчика. Это послужило причиной для перевода Королёва в 1942 году в другое конструкторское бюро тюремного типа — ОКБ-16 при Казанском авиазаводе № 16, где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации.

Через два года (в июле 1944 г) Королёва досрочно освободили из заключения со снятием судимости, но без реабилитации по личному указанию Иосифа Сталина. А уже в сентябре 1944 года с полей сражений пришло сообщение о том, что гитлеровцы начали обстреливать Англию новым видом оружия — баллистическими ракетами ФАУ-2, разработанными немецким конструктором Вернером фон Брауном.

Когда война подходила к концу, на немецкого специалиста началась настоящая охота спецслужб США и СССР. Однако боясь репрессий со стороны Красной армии, Браун со своей командой решили и всей документацией сдаться войскам союзников.

Но это не помешало советским инженерам восстановить большую часть чертежей по оставшимся деталям. Специально для этого в советской оккупационной зоне для изучения трофейной ракетной техники был создан советско-германский ракетный институт «Нордхаузен», главным инженером которого был назначен Сергей Павлович.

В Германии Королёв не только изучает немецкую ракету Фау-2, но и проектирует на её основе свою первую баллистическую ракету Р-1. Борис Евсеевич Черток вспоминал, что в связи с тем, что горючим для ракеты был этиловый спирт, один из боевых генералов возмутился и сказал: «Дайте эти четыре тонны спирта моей дивизии и ребята любой город возьмут сходу. А ракета ваша в этот город даже не попадёт!» И тем не менее создание Р-1 стало большим прорывом в техники того времени.

Под руководством Королева в дальнейшем производилось несколько ракет. Но венцом инженерной мысли стала Р-7 (в простонародье семёрка). Это была первая в мире двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета с отделяющейся головной частью. На базе «семёрки» было создано целое семейство ракет-носителей среднего класса, внёсших большой вклад в освоение космоса. На них были запущены в космос многие искусственные спутники Земли, начиная с самого первого. И именно на них осуществились первые пилотируемые полёты в космос: 12 апреля 1961 года стартовал корабль «Восток» с Юрием Гагариным на борту.

Королёву также принадлежит лидерство в осуществлении первых в мире полётов многоместных космических кораблей «Восход» и «Восход-2» (из которого человек впервые вышел в открытый космос). Затем были разработаны многоцелевой трёхместный космический корабль «Союз», корабль для облёта Луны, лунный экспедиционный комплекс, проекты тяжёлой орбитальной станции «Звезда» и тяжёлого межпланетного корабля для покорения Марса.

Но при этом самого Королёва при жизни как бы… не было. Только после его смерти было разрешено о нём говорить, писать и помнить. Он был человеком-невидимкой — без имени, биографии, без выражения лица и привычек, без двух монеток по копеечке, которые Королев всегда носил в кармане пальто. Даже когда Королёв был жив, у скептиков было достаточно оснований сомневаться в его реальности.

Природа наградила его аналитическим умом, умением увлечь и повести за собой других. Злые языки, правда, всегда наводили тень на плетень, уверяя, что Королёв — один из многих таких же. Но злые языки были не правы: он выделялся среди других и дерзостью, и талантом, и умением смотреть в завтрашний день. И трудился он много больше других, потому что брал на себя и чужую ношу. Он прожил мифологическую жизнь, практически надорвав своё здоровье. Однако несмотря ни на что, Сергей Королев верил, что «космонавтика имеет безграничное будущее, её перспективы беспредельны, как сама Вселенная».

Генеральный конструктор умер на операционном столе 14 января 1966 года от сердечной недостаточности. Ему было 59 лет. Похороны состоялись на Красной площади Москвы 18 января в 13 часов. Урна с прахом Сергея Королёва была захоронена в Кремлёвской стене.