Самоанализ урока русского языка в 5 классе по теме: «Дружба» из раздела долгосрочного плана «Жизненные ценности»

Употребление прецедентных текстов – один из характерных признаков языковой личности.

Эмих Л.В. – учитель русского языка и литературы ШГ №10.

С какой целью человек обращается к прецедентным текстам? В последние годы интертекстуальность привлекла внимание учащихся старших классов, так как интертекстуальность имеет непосредственное отношение к формированию коммуникативной компетентности ( навыков текстовосприятия и текстопорождения). Увидеть в поэтическом или прозаическом произведении следы других текстов подчас бывает очень нелегко, этому умению нужно специально учиться. И мы, школьные учителя, закладываем эти основы. Явление прецедентности в настоящее время становится объектом пристального внимания лингвистов ( Ю.Н.Караулов, А.Е.Супрун, В.Г.Костомаров, М.А.Соболева, Л.Б.Савенкова). «В данном случае,- полагает Г.Г.Слышкин,- лингвистика чутко реагирует на изменения в дискурсивном поведении социума. Не секрет, что современная отечественная культура не склона к текстопорождению. В дискурсах различных слоев общества налицо тенденции к компиляции текстов других культур, прежде недоступных по идеологическим причинам, к так называемому «стебу» (ерничанью). Дискурс как никогда наполнен разными по степени эксплицитности фрагментами и оценками чужих текстов». Под прецедентнымтекстом понимается законченный и самодостаточный продукт речемыслительной деятельности, полипредикативная единица, сложный знак, сумма значений компонентов которого равна его смыслу. Прецедентный текст хорошо знаком любому среднему члену лингвокультурного сообщества, в когнитивную базу которого входит инвариант его восприятия, обращение к нему многократно возобновляется в процессе коммуникации через связанные с этим текстом высказывания или символы, которые являются прецедентными феноменами. Как хранители общеизвестных когниций, прецедентные тексты – это своеобразный «культурологический мост» памяти народа между прошлым и настоящим. «Прохождение» по нему пробуждает в сознании читателя/ слушателя процесс узнавания закодированного за прецедентным текстом смысла и может рассматриваться как компонент языковой игры, устанавливающей уровень языковой личности и ее компетенцию в процессе внутри – и межкультурной коммуникации. Различные реминисценции, в виде которых прецедентные тексты функционируют в дискурсе, являются ассоциативными стимулами, оживляющими в сознании носителя языка концепты прецедентных текстов. Г.Г.Слышкин выделяет пять основных видов реминисценций, служащих средством апелляции к концептам прецедентных текстов: упоминание, прямая цитация, квазицитация, аллюзия и продолжение. Реминисценции, основанные на апелляции к концептам прецедентных текстов, должны отвечать следующим условиям: 1. осознанность адресантом факта совершаемой им реминисценции на определенный текст; 2. знакомство адресата с исходным текстом и его способность распознать отсылку к этому тексту; 3. наличие у адресанта прагматической пресуппозиции знания адресатом данного текста. Иными словами, прибегая к концепту прецедентного текста, отправитель речи осознает это сам и рассчитывает на то, что это будет понято получателем речи, что и происходит в действительности. Ниже приводятся случаи нарушения вышеперечисленных условий. Героиня рассказа А.Аверченко актриса Ирина Рязанцева , сама того не замечая, реагирует на любую жизненную ситуацию фразами и монологами из сыгранных ею ролей, чем вызывает крайнее раздражение у своего возлюбленного. – Я тебя не обвиняю… Никогда я не связывала, не насиловала свободы любимого мною человека… Но я вижу далеко, далеко… Нет! Ближе…Совсем близко я вижу выход: сладкую, рвущую все цепи, благодетельницу смерть… - Замолчи!.. Кашалотов, «Погребенные заживо», второй акт, сцена Базаровского с Ольгой Петровной. Верно? При нарушении первого условия, т.е. если адресант, используя в своей речи элементы ранее усвоенных текстов, делает это неосознанно, мы имеем дело не с прецедентным текстом, а с речевым стереотипом. У отправителя речи в подобных случаях отсутствует интенция использования ранее усвоенного текста для достижения своих коммуникативных целей. В цепи ассоциаций «ситуация ранее усвоенный текст вербальная реакция на ситуацию» отсутствует второй элемент, а, следовательно, мы не можем говорить об эмоциональной или иной ценностной значимости исходного текста для коммуниканта. К этой же группе будут относиться все случаи использования слов и выражений, первоначально связанных с прецедентными текстами, но затем в результате частого употребления получивших статус самостоятельных единиц языка. Таковыми, прежде всего, являются имена собственные, чье переносное значение было конвенционализировано, превратив их таким образом в нарицательные. Так, далеко не всем носителям русского языка, употребляющим слова хам или ловелас, известны носители соответствующих имен – библейский персонаж и герой романа С.Ричардсона, что не препятствует адекватному использованию ими этих лексем. На полпути к нарицательным находятся также имена Иуда, Плюшкин, Манилов, Янус, Гамлет, Отелло и т.п. Аналогичным образом многие фразы из популярных произведений приобретают устойчивость и становятся привычными фразеологическими метафорами, полностью утратив ассоциативную связь с текстовым источником. Например, выражение рыльце впушку имеет своим источником басню И.А.Крылова «Лисица и сурок». Выражение отрезанный ломоть – редуцировалось из пословицы: Отрезанный ломоть к караваю неприставишь.Фраза Короче, Склифосовский!, прочно вошедшая в современное арго, не всегда связывается в сознании носителей языка с фильмом Л.И.Гайдая «Кавказская пленница». Прецедентный текст может включать в себя помимо вербального компонента изображение или видеоряд (плакат, комикс, фильм). Частые отсылки к тексту в процессе построения новых текстов в виде реминисценций есть показатели ценностного отношения к данному тексту и, следовательно, его прецедентности. Таким образом, прецедентный текст является одновременно явлением и речевым, поскольку это текст, т.е. речевое произведение, и языковым, так как свободно употребляется другими носителями языка и даже фиксируется в специальных словарях. В связи с этим любой прецедентный текст многозначен и имеет, как минимум, два значения: первое – его исходный смысл в тексте источника, второе – его обобщенный смысл, приобретаемый в речи. Например, выражение «Это мы не проходили! Это нам не задавали!» впервые прозвучало в мультфильме про лентяя и неумеху Антошку в 1969 году. С тех пор многие из нас употребляют его для полушутливого оправдания чьей –то или собственной некомпетентности в чем – либо. При узком понимании этого термина к прецедентным текстам относят: общеизвестные цитаты, крылатые выражения типа «Счастливые часов не наблюдают», «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», «Отчего люди не летают?», «Лучше меньше, да лучше», «Жди меня, и я вернусь»; строки из популярных песен типа «У природы нет плохой погоды», «Вот новый поворот»; реплики героев кинофильмов , например, «Надо, Федя, надо», «Об этом я подумаю завтра», «Спортсменка, активистка, красавица в конце концов». Еще хочу обратить внимание ваше внимание на аллюзию –наиболее трудноопределимый и емкий вид текстовой реминисценции, что явствует уже из этимологии этого термина ( от франц. аllusion– намек). Прием аллюзии состоит в соотнесении предмета общения с ситуацией или событием, описанным в определенном тексте, без упоминания этого текста и без воспроизведения значительной его части, т.е. на содержательном уровне. Например, персонаж романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» поэт Рюхин., глядя на памятник Пушкину, размышляет: Стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие. Эти слова являются аллюзией на стихотворение В.В.Маяковского «Юбилейное»: Сукин сын Дантес! Великосветский шкода. Мы б его спросили: - А кто ваши родители? Чем вы занимались до семнадцатого года? Только этого Дантеса бы и видели. Названия произведений ( и не только литературных): «Луч света в темном царстве», «Дети Арбата», «Тришкин кафтан», «Не ждали» ( название картины И.Е.Репина), «Лунная соната»( название музыкального произведения Л.Бетховена), «Кавказская пленница» (название фильма Л.И.Гайдая), названия популярных телепередач «Очевидное – невероятное», «Поле чудес» и т.д. Так называемые прецедентные имена – имена писателей, художников, ученых, политических деятелей, спортсменов и т.д.: Пушкин, Екатерина Великая, Левитан, Энштейн, Шумахер, а также имена литературных и фольклорных героев: Татьяна Ларина, Гамлет, Конек Горбунок, Василиса Прекрасная и т.д. При широкой трактовке термина в состав прецедентных текстов включают еще и фразеологизмы, пословицы и поговорки, а также разного рода клише типа занять первое место; отдельные недостатки; кто последний? и т.д. Прецедентные тексты значимы для личности в познавательном и эмоциональном отношениях, хорошо известны многим, поэтому носят сверхличностный характер; обращение к прецедентным текстам происходит многократно в речевой практике данной личности. Прецедентные тексты хрестоматийны, широкая известность делает их реинтерпретируемыми в другие формы искусства. Прецедентный текст редко вводится в речь целиком, чаще – в свернутом виде- фрагментом, намеком. Отсылка к прецедентным текстам ориентирована не на обычную коммуникацию, она имеет прагматическую направленность, выявляя глубинные свойства языковой личности, обусловленные целями, мотивами. Использование в речи прецедентных текстов - показатель уровня языковой личности. Однако сегодня в качестве прецедентных текстов все чаще используют цитаты из популярных песен, а не образы русской и мировой художественной культуры.

Литература: 1. И.В.Арнольд . «Интертекстуальность – поэтика чужого слова»./ И.В. Арнольд. «Семантика. Стилистика. Интертекстуальность». С.- Пб. Издательство С.-ПбГУ, 1999 2. А.В.Бондаренко «Функциональная грамматика» Л. 1984г. 3. Ю.Н.Караулов «Русский язык и языковая личность» М.Изд. «Наука»1987г. 4. В.Г.Костомаров, Н.Д. Бурвикова «Как текты становятся прецедентными»/ Русский язык за рубежом. 1994г. 5. Г.Г. Слышкин «От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.,2000г.